Вирджиния Хенли - Дракон и сокровище
— Расскажите нам подробно, что случилось после того, как вы покинули зал.
Элинор, прижав руки к горлу, старалась говорить внятно, но из груди ее вырывался лишь сдавленный шепот.
— Уильям на руках внес меня в спальню и положил на кровать. И мы…
— Он нес вас на руках? — недоверчиво переспросил один из лекарей. — Сколько же ему было лет?
— Сорок шесть, — произнес король.
Оба врача внимательно взглянули на Элинор:
— А вам?
— Шестнадцать с половиной, — ответила Элинор.
— Вы стали жить с ним одним домом меньше года тому назад, не так ли?
Элинор кивнула.
— Скажите нам правду, графиня, есть ли у вас молодой любовник?
Элинор в отчаянии искала глазами Рикарда де Бурга, но он не мог прийти к ней на помощь, не мог защитить ее от несправедливых подозрений, иначе все подумали бы, что не кто иной, как он, состоит в связи с принцессой.
А между тем допрос продолжался.
— Сколько раз в течение нынешней ночи граф Пембрук исполнил свой супружеский долг?
«Боже, чего они все хотят от меня?» Зажав уши ладонями, Элинор пронзительно закричала:
— Генрих, скажи им, чтобы они прекратили издеваться надо мной!
Но король не слышал призыва сестры. Он был погружен в глубокое горе, лишившись в эту ночь человека, который заменил ему отца. Король горько плакал, не скрывая своих слез, и толпа савойяров во главе с королевой безуспешно пыталась утешить его.
Элинор не могла обратиться за помощью и к Ричарду. Он держал на руках Изабеллу, от горя и ужаса лишившуюся чувств.
Рыжеволосая Бренда впилась глазами в лицо Аллана. Он единственный из всех собравшихся был совершенно невозмутим. Изредка его губы кривила торжествующая усмешка. Бренда вспомнила, как во время обеда оруженосец подавал Маршалу блюда, наполнял вином его золотой кубок. И вот теперь Маршал мертв…
Поймав на себе взгляд Бренды, Аллан резко отвернулся и нарочито громко заговорил с одним из слуг. Пробравшись сквозь толпу, заполонившую комнату, Бренда подошла к нему и положила руку на его плечо:
— Нам надо поговорить.
Аллан кивнул и последовал за Брендой на галерею, окружавшую башню. Девушка знала слишком много, и он решил, что настало время избавиться от опасного свидетеля.
Через несколько минут врачи вынесли свой вердикт. Все были потрясены услышанным.
— Уходите, оставьте меня одну! — раздался во внезапно наступившей тишине полный горя и сдерживаемой ярости голос Элинор.
Никто не осмелился перечить юной вдове, и собравшиеся один за другим стали покидать спальню супругов Маршал. Элинор упала на колени перед кроватью, на которой распростерлось неподвижное тело Уильяма. Боль, словно хищный зверь, вонзила когти в ее и без того истерзанное сердце. Она вспомнила последние слова Уильяма, обращенные к ней: «Прости меня, Элинор». Простит ли он ее теперь? И простит ли Бог ее невольный грех? Она оросила успевшую уже похолодеть руку мужа потоками слез. «Не покидай меня, непокидай меня, не покидай меня!» — беззвучно шептали ее губы.
В это же время на галерее замковой башни Бренда тщетно пыталась разжать пальцы Аллана, сдавливавшие ее горло. Задыхаясь, она что было сил ударила его коленом в пах. Аллан вскрикнул и отпустил ее шею. Воспользовавшись этим, Бренда резко толкнула его в грудь. Потеряв равновесие, Аллан ударился крестцом о невысокий парапет и полетел вниз. Бренда жадно хватала ртом воздух, в ушах у нее стучало, и потому она не услышала глухого удара тела Аллана о булыжники, которыми был вымощен двор замка.
В Вестминстере царила суматоха, и никто не заметил, как рыжеволосая служанка, прокравшись длинными полутемными коридорами, выскользнула из замка. Бренда догадалась, что Аллан пытался убить ее по приказу Винчестера, и сочла за благо для себя подобру-поздорову покинуть королевский двор.
18
Во время заупокойной службы Элинор, словно окаменев, стояла у гроба Уильяма, принимая соболезнования. Все время, предшествовавшее погребению, она не разлучалась с телом мужа, но до сих пор не могла поверить, что Уильям мертв, что он никогда больше не заключит ее в объятия, не скажет ласковых слов. Душу ее разрывали невыразимая скорбь и чувство вины, которое лишь усилилась оттого, что все родные Уильяма держались с ней подчеркнуто холодно. Они наверняка считали, что не женись Уильям на Элинор, он не умер бы такой ужасной смертью.
Королева, приблизившаяся к юной вдове, как всегда, в окружении целой своры провансальцев, сочувственно улыбнулась и произнесла:
— Не убивайтесь так, моя дорогая, мы скоро найдем вам другого мужа.
Элинор выпрямилась и отчеканила, глядя прямо в глаза ее величества:
— Я никогда больше не выйду замуж. Королева лишь отмахнулась от ее слов и с улыбкой добавила:
— Ваш следующий супруг непременно должен быть молод и хорош собой. Между прочим, Питер Савойский уже готов просить у Генриха вашей руки.
Передернувшись от омерзения, Элинор громко повторила:
— Я никогда больше не выйду замуж! Я принесу обет целомудрия! Я сохраню верность моему Уильяму.
Принцессу немедленно окружили архиепископ Кентерберийский и епископы Чичестерский и Винчестерский. Элинор с радостной готовностью произнесла слова обета, положив руку на Библию.
Когда тело графа Пембрука было предано земле, Элинор лишилась чувств. Ее перевезли в Дарем-хаус на борту королевской барки и поручили заботам матери-настоятельницы монастыря Святой Девы. Элинор провела в постели несколько недель. Лишь благодаря неустанным заботам настоятельницы и двух монахинь, которые находились при ней неотлучно, графиня Пембрук осталась жива и не потеряла рассудок.
Элинор никуда не выезжала сама и никого не принимала у себя. Ей пришлось сделать исключение лишь для Ричарда Маршала, который прибыл из Нормандии, чтобы вступить во владение наследством, оставшимся после Уильяма. Он нанес ей визит, чтобы заявить о своих правах на имущество графа Пембрука. Элинор отправилась к королю за советом и помощью.
Ричард Маршал уже имел нелицеприятный разговор с королем. Генрих хотел бы завладеть огромным богатством Маршала, однако Ричард настаивал на том, чтобы имущество брата, не оставившего после себя сыновей, перешло к нему.
— Терпеть не могу всех без исключения родственников покойного Уильяма, — поморщился король, — но мне не хотелось бы приобретать в их лице могущественных врагов.
Элинор готова была без колебаний уступить Ричарду Маршалу причитавшееся ей наследство — пятую часть всех богатств Уильяма.
— Ты снова вернешься в Виндзор, — обрадовался король.
Но Элинор печально улыбнулась и покачала головой:
