Мэри Хупер - Падшая Грейс
— Но где была Лили все это время? — спросила Грейс, взволнованно глядя на сестру и надеясь, что той не пришлось страдать.
— В больнице… точнее, в приюте, в трущобах Манчестера, — ответил Джеймс.
— О Лили, тебе там было очень плохо? — спросила Грейс.
Лили задумалась.
— Не очень, — сказала она наконец. — Там было много деток и…
— Детей, чьи родственники стремились от них избавиться, — вполголоса уточнил Джеймс.
— И я ухаживала за детками и рассказывала им сказки! Но я очень скучала по тебе. И я все время спрашивала, когда же снова тебя увижу, но никто не обращал на меня внимания. — Она покосилась на Грейс, не в силах скрыть свое восхищение ее модным платьем и шляпкой. — Ты теперь выглядишь просто шикарно и так похожа на благородную даму… Ты правда скучала по мне?
— Ну конечно же! — воскликнула Грейс, еще крепче обнимая ее. — Каждую минуту.
— Миссис Биман сообщила о случившемся в полицию, — продолжал Джеймс, — и, когда лондонские детективы приступили к расследованию, двое из них в результате добрались до Манчестера. Там они кое с кем побеседовали и выяснили, где именно держат Лили. Они привезли ее назад в Лондон только вчера, и один проницательный сыщик обратил внимание на ее имя и понял, кто она такая. Он связался с фирмой «Биндж и Джентли». Остальное вам уже известно.
— Да, но мне до сих пор не верится, что все это правда, — призналась Грейс, гладя растрепанные волосы Лили.
— Мне говорили, что, возможно, ты приедешь навестить меня, и я целыми днями стояла у окна и высматривала тебя, но ты так и не приехала, — жалобно произнесла Лили.
— Моя милая Лили, — сказала Грейс. — Какое-то время я даже не подозревала о том, что ты исчезла! А когда узнала, мне сообщили, что ты сбежала с конюхом!
При этом известии Лили скорчила такую гримасу, что Грейс и Джеймс не смогли удержаться от смеха.
Когда пятнадцать минут спустя в приемную вышел мистер Стэмфорд, у него был очень самодовольный вид.
— Против мистера и миссис Победоноссон, а также их дочери Шарлотты будут выдвинуты обвинения в мошенничестве в крупных размерах, — сообщил он. — Очевидно, что в преступлении был также замешан Сильвестр Победоноссон, но, насколько нам известно, Господь уже вынес ему приговор.
Лили переводила взгляд с одного присутствующего на другого; у всех были очень серьезные лица.
— Что все это значит?
Грейс набрала в грудь побольше воздуха.
— Мне столько всего нужно тебе рассказать! — Затем она повернулась к мистеру Стэмфорду. — Моя сестра знает о папе и…
Мистер Стэмфорд покачал головой.
— Мы не стали посвящать ее во все детали. Мы решили, что лучше это сделать вам.
— Что такое? — спросила Лили, поняв, что взоры всех присутствующих обращены на нее.
— Я все объясню тебе, когда мы приедем в гостиницу, — пообещала ей Грейс: она очень устала.
— Биндж и Джентли теперь получили все необходимые документы, — добавил мистер Стэфморд, — включая поддельное свидетельство об удочерении. Вам же остается лишь предъявить письменное показание под присягой, подписанное человеком, который знал вас под именами Грейс и Лили Паркес хотя бы полгода назад.
— Такой человек есть, и это миссис Макриди, — ответила Грейс. — Кажется, она живет у своего сына в Коннотгарденз.
— Тогда, возможно, завтра с утра, — предложил Джеймс, — я мог бы прислать к вам клерка, и вы с ним съездили бы к этой даме и спросили, не будет ли она столь любезна поставить подпись на соответствующих документах. Тогда останется лишь основать доверительный фонд. — Он помолчал. — Насколько я понимаю, банковского счета у вас нет?
Грейс покачала головой.
— Тогда нужно будет основать объединенный фонд для вас и вашей сестры, а деньги будут переводиться в той сумме и форме, в какой вам будет удобно.
Лили нахмурилась, зевнула и спросила у Грейс:
— Мы богаты? Это все папа?
— Да, папа, и я склонна полагать, что очень скоро мы станем богатыми, очень богатыми, — ответила ей Грейс.
Все хорошо, что хорошо кончается.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
— Мы поедем в кебе? — спросила Грейс у Джеймса, стоя в вестибюле гостиницы и глядя в окно на серое дождливое утро. На ней была темно-зеленая бархатная накидка, меховая муфта и шляпка; зеленый цвет очень шел к ее волосам, а глаза сияли янтарным светом.
Джеймс рассмеялся.
— Как же быстро вы привыкли к недавно обретенному богатству, — заметил он. — Две ночи в лучшем отеле Лондона, завтрак в постель — и вуаля: вы уже требуете, чтобы я вызвал кеб для поездки в Коннот-гарденз.
— Прошу вас, не думайте, будто я…
Он снова рассмеялся и покачал головой.
— Я просто пошутил; разумеется, мы поедем в кебе. — Джеймс поговорил со швейцаром, и тот пошел вызывать наемный экипаж. — А где же ваша сестра?
— Вернулась в постель, — ответила Грейс. — Хотя, думаю, на самом деле мне следует сказать, что она еще не вставала, поскольку мы практически не спали ночью. Мы несколько часов болтали, делились происшедшими событиями и планами на будущее. И должна с прискорбием добавить, что Лили съела все фрукты в вазе до последнего.
Джеймс рассмеялся, но тут же стал серьезным.
— Вы сообщили ей о преждевременной кончине… одного джентльмена?
— Да, — ответила Грейс, садясь в кеб. — И я также рассказала ей о том, кем он был на самом деле.
Для девушек эта ночь стала незабываемой. Они столько смеялись и плакали, что трудно было определить, чего все-таки было больше — слез или смеха. Грейс улыбнулась воспоминаниям.
— Впрочем, Лили все равно не смогла бы выйти со мной: у нее ведь нет туфель.
— Да, — кивнул Джеймс, протягивая ей конверт. — Мистер Стэмфорд весьма кстати вручил мне десять фунтов, чтобы вы могли купить все необходимое.
Грейс взяла конверт и с жаром поблагодарила Джеймса. Она подумала, что не сумеет выразить словами, что она чувствовала, сидя в наемном экипаже рядом с молодым джентльменом и проезжая через весь Лондон. В зеленой бархатной муфте лежало целых десять фунтов. Грейс не могла избавиться от ощущения, что в любой момент к ней подойдет незнакомец и заявит, что все происходящее было ошибкой.
* * *Их направили к высокому дому с террасами в Коннотгарденз, где жила миссис Макриди, и она лично открыла им двери и ахнула, увидев преображенную Грейс.
— Милое дитя! — воскликнула миссис Макриди и отступила на шаг, чтобы получше рассмотреть ее. — Надо же, как изменилось ваше положение! Стоило вам уехать из Севен-Дайлз, и вы стали настоящей леди!
