Шеннон Дрейк - Неистовый рыцарь
Далее он приказал отпустить на волю тех людей, которых заточил в тюрьмы за годы своего правления, и даже брата Одо, с которым крепко поссорился много лет назад и за которого теперь просил и Роберт де Мортейн, и некоторые бароны.
Вильгельм вдруг усомнился в своем праве отдавать Англию, которую захватил огнем и мечом. Он отписал Ланфранку в Англию, что отдает своему сыну Вильгельму Руфусу скипетр, меч и корону, и отправил его в Англию, надеясь на помощь Всевышнего. Вильгельм Руфус повиновался отцу и уехал.
Третьему сыну, Генри, Вильгельм завещал пять тысяч фунтов серебром и посоветовал проявить терпение и надеяться на Господа.
Потом Вильгельм протянул руку Аларику и с неожиданной силой сжал пальцы старого друга.
— Помнишь, как мы с тобой встретились, Аларик? В бою, всегда в бою. И так всю жизнь. Мы поклялись взять то, что принадлежит нам по праву, и крепко держать это в своих руках. Я подтверждаю твое право на титул графа Хейзелфорда и надеюсь, что ты до конца своих дней будешь крепко держать в руках то, что тебе принадлежит, и что Робин, когда придет его время, будет поступать так же. Тебе, Брет, я дал разоренную, бесплодную землю, но даровал и титул, который получают избранные. Подтверждаю твое право на этот титул и хочу, чтобы ты поклялся служить моему сыну так же преданно, как служил мне.
— Клянусь, — сказал Брет.
— А теперь ты можешь взять столько воинов, сколько тебе потребуется, и вернуться в Англию. Возьми В свои руки Дальний остров, как я того желал, потому что Вильгельму Руфусу необходимы крепкие границы.
— Будь уверен, Вильгельм, я его возьму.
— Да поможет тебе Господь, — произнес Вильгельм.
Завоеватель уже исповедался, и архиепископ Руанский сделал рукой знак, чтобы все вышли, ибо королю следовало отдохнуть.
Король закрыл глаза. Монах начал читать отходную молитву. В соседнем помещении собрались приближенные короля. Все они ждали конца.
Вильгельм Нормандский и Английский, которого называли Завоевателем, умер на рассвете 9 сентября 1087 года от Рождества Христова.
Услышав, как священник печально и торжественно объявил присутствующим о смерти короля, Брет перекрестился и встал вместе с остальными на колени. Ему не верилось, что этот человек, полный жизненной силы и упорства, мог умереть. Король был известен сокрушительной напористостью в достижении своих целей, но также и своим благочестием. И если он иногда оказывал нажим на церковь, то он же и поддерживал ее. Он проявлял милосердие ко многим своим врагам, а порой демонстрировал не только терпимость, но и доброту.
Он был разным, но, каким бы он ни был, теперь он принадлежал истории, и только история будет его верховным судьей.
Брет положил руки на плечи отца, зная, что тот искренне скорбит по королю, которому верой и правдой служил большую часть своей жизни.
Король умер.
И он, Брет, был свободен в своих дальнейших действиях.
Глава 16
— Он умер! Умер! — с этими словами раскрасневшийся, возбужденный Дэвид вбежал в зал главной башни, где Аллора вместе с управляющим Тимоти занималась делами: подсчитывала число обученных владению оружием воинов, поголовье овец и крупного рогатого скота, оценивала запасы вина, эля и соленой рыбы. После суровой зимы лето выдалось погожее, и осенью можно было ждать богатого урожая.
Услышав слова Дэвида, она чуть не лишилась чувств.
— Кто умер, Дэвид? Говори же наконец, кто умер?!
— Вильгельм. Умер король Вильгельм.
— Вильгельм… — с облегчением выдохнула Аллора. Она испугалась. Ей показалось, что он имеет в виду Брета. Дэвид, налив себе вина, уселся за стол.
— Он был убит во время штурма одного французского городка. Но его сразила не стрела, а, похоже, рука самого Всевышнего, потому что говорят, будто конь его в испуге встал на дыбы, и король, не удержавшись в седле, разбил голову, и его, умирающего, увезли в ближайший монастырь. Вильгельм умер, Аллора!
— Умер Вильгельм Первый, — сказала Аллора, — за ним придет следующий. Англию получит Вильгельм Руфус, король так решил еще при жизни, — Дэвид кивнул:
— Да, Англию получит Вильгельм Руфус, а у него вряд ли появится наследник, так что в конце концов Англия, возможно, достанется его брату Генри.
Трудно было поверить, что Вильгельм умер. Аллора еще помнила ощущение силы и власти, исходивших от него, когда сидела рядом с ним за столом. Но все люди смертны.
— Ты, надеюсь, понимаешь, что это означает? — спросил ее Дэвид. — Это означает, что твой муж будет здесь. Со дня на день.
Брет не приехал ни на следующий день, ни через день. Аллора ждала дальнейших вестей, и они пришли. Но касались они не Брета, а покойного короля.
Пришел Роберт и, злорадно усмехаясь, рассказал о похоронах короля:
— Представляешь? Все его титулованные приближенные собрались там, словно стая стервятников, ожидая, когда он испустит дух. Но вдруг здание загорелось, и они запаниковали, забеспокоились только о себе, а тело его бросили, оставив с ним лишь слуг. Так он и лежал, полуголый, прямо на полу, пока какой-то бедняк не сжалился над ним и не отвез, прикрыв чем попало, в пригород Кана. Подумать только, как посмеялась над ним судьба, племянница! — продолжал злорадствовать Роберт. — Когда-то пожар чуть не помешал коронации Вильгельма. А теперь заставил в панике разбежаться тех, кто собрался на его отпевание!
Несмотря на свое непростое отношение к Вильгельму, Аллора не могла радоваться тому, что столь могущественный при жизни человек подвергся такому унижению после смерти.
— Значит, Вильгельм Руфус сейчас в Англии? — спросила она.
— Еще бы! Его 26 сентября короновали в Вестминстерском аббатстве.
— А о Брете ты что-нибудь знаешь, дядюшка?
— Почти ничего. После смерти короля он вернулся в Англию и был в Лондоне, чтобы присягнуть Вильгельму Руфусу. Больше пока ничего не известно, но… Лондон ближе, чем Нормандия.
— Да уж, — согласилась она.
И они снова стали ждать.
Внушительная армия Брета, пройдя через всю страну, добралась наконец до холмистой местности на подходах к Дальнему острову.
С тех пор как Брет принял решение идти сюда, прошла, казалось, целая вечность.
Рассвело. Он уже мог разглядеть величественное каменное сооружение, будто поднимающееся из моря. Прошло очень много лет с тех пор, как он впервые побывал здесь и испытал благоговейный трепет, увидев скалистую стену которая делала неприступным южный берег острова.
— Красота, а? — раздался за его спиной нежный женский голосок, и Брет едва удержался, чтобы не вспылить.
Рядом с ним возникла Элайзия. Если Брету удалось отговорить отца и братьев сопровождать его в этом походе после коронации Вильгельма Второго вполне можно было ожидать беспорядков, и там они были нужнее, а здесь была его земля и его жена, — то с Элайзией все обстояло по другому.
