Тайные желания короля - Эмерсон Кейт

Мадж испытывала замешательство. Почему король подозревал Эдварда в намерении поднять мятеж против короны? Никто при дворе не знает о предсказаниях монаха… Или знает?

Ее грудь сдавило страхом. Неужели кто-то выдал секрет герцога? Мадж не могла придумать ничего иного, что могло бы настроить короля против герцога. Его величество остался доволен приемом в Пенсхерсте, состоявшимся в августе. Всего две недели назад Эдвард пользовался величайшей благосклонностью короля. Ему было пожаловано опекунство, к которому он так стремился, то самое, которое должно было обеспечить ее малышке Маргарет знатного супруга.

«Нет, – уверяла себя Мадж, – зря я паникую. Все это дело с Балмером не более чем недоразумение, о котором скоро забудут. Герцог опять будет в фаворе. Все будет хорошо».

Подобрав юбки, Мадж поспешила к лестнице, ведущей в личные покои Эдварда. Найветт шел за ней по пятам. Когда герцог увидел его, он обратился к нему так, словно Мадж вообще здесь не было.

– Дело Балмера улажено? – требовательно спросил он.

– Похоже на то, милорд.

Манера поведения Найветта сменилась на услужливую, даже подобострастную.

– А что насчет назначения мной Нэда Невилла управляющим моими имениями в Сюррее и Кенте? Я буду платить ему пять фунтов в год. Несомненно, порочный ум кардинала может расценить это как взятку с целью обратить его против короля.

– Он теперь младший брат вашего зятя, милорд. Ни у кого его назначение не вызывает вопросов.

– Ни у кого не должно было вызвать вопросы и ношение Балмером моего ливрейного знака! Король и кардинал сговорились против меня. Они бы бросили меня в Тауэр, если бы могли.

Мадж вздрогнула. Найветт торопливо стал уверять своего господина в том, что никто против него ничего плохого не замышляет.

Герцог горько рассмеялся.

– Ты совсем ничего не знаешь.

Несмотря на то что они оба, и Найветт, и Мадж, пытались его успокоить, возбуждение Эдварда лишь возрастало. Когда она дотронулась до его руки, он стряхнул ее с едва сдерживаемой яростью.

– Если только я заподозрю, что меня собираются упрятать в лондонский Тауэр, королю от этого будет мало радости! – Он почти прокричал эти слова. – Я сделаю с королем Генрихом то же, что собирался сделать мой отец с королем Ричардом в Солсбери, клянусь Господом Богом!

– И что же это, милорд?

Во взгляде Найветта промелькнуло коварство, когда он задавал этот вопрос. Герцог этого не заметил, но от внимания Мадж это не укрылось. Она вскинула руки, прикрыв ладонями рот, как будто этот жест мог заставить замолчать ее любовника.

– Отправляясь к королю, – ответил Букингем, – мой отец намеревался тайно пронести с собой нож и, опустившись на колени перед ним, неожиданно встать и нанести ему удар.

Говоря это, герцог сжал рукоять своего собственного кинжала, хоть и не вытащил его из ножен.

У Мадж не было сил слушать это дальше. Представлять себе убийство короля было тягчайшим грехом, более тяжким, чем убийство матери или отца. Она выбежала из комнаты. Ее мучение еще больше усугублялось уверенностью в том, что герцог даже не заметил ее внезапного исчезновения.

58

Церемония бракосочетания Мэри, фрейлины королевы, дочери Бэсс Болейн, состоялась при дворе без особой пышности. Ее женихом был сэр Уильям Кэйри, джентльмен из свиты короля. Ни короля, ни королевы на свадьбе не было, но его величество оказал новобрачным ту же честь, что и Анне с Джорджем, когда они сочетались браком в Гринвиче около десяти лет назад.

Была морозная суббота в самой середине зимы. Приглашенные на свадебное застолье радовались новому развлечению. Анна обрадовалась больше, чем ей того хотелось бы, когда оказалось, что она сидит между своим мужем и Уиллом Комптоном.

– Это тот пес, что я вам подарил? – спросил Уилл, заметив под столом Танцора, роющегося в тростниковой подстилке в поисках брошенных косточек.

Анна подтвердила его догадку, слишком поздно вспомнив, что Джордж не знал, откуда взялся щенок. Она почувствовала, как он насторожился.

– В ближайшие годы он состарится. Возможно, я подарю вам еще одного.

– А что хорошего в молодости? – насмешливо спросила Анна. – Мы все становимся старше и, есть надежда, мудрее.

Она искоса взглянула на Джорджа. Он, казалось, снова сосредоточился на еде. У них, по обычаю, было одно блюдо на двоих. Уилл должен был делить свою тарелку с дамой, сидевшей по левую руку от него, но пока он вообще не обращал на нее внимания. И она, видимо, не возражала против этого, поскольку флиртовала с джентльменом, сидящим по другую сторону от нее.

– Нет более преданного существа, чем собака, – заметил Уилл. – И столь же полезного.

– Нельзя с этим не согласиться, – ответила ему Анна.

– У кардинала Уолси кошка, – продолжил Комптон, не потрудившись скрыть презрение. – Она даже спит с ним, принося с собой в кровать бог весть какую грязь.

Анна не сдержала улыбки, глядя, как Танцор копошится в чем-то разлитом на тростниковых подстилках, измазывая свою шерсть в «бог весть какой грязи».

– Кошки сами себя чистят, – заметила она.

– Ланселоту следует завести себе кота? Или подарить его своей Гвиневре?

Уиллу нравилось сравнивать себя с этим легендарным рыцарем… наставившим рога королю.

«Все это ни к чему не обязывающая болтовня», – напомнила себе Анна. За последние десять лет ничего не изменилось. Мужчины и женщины при дворе по-прежнему изображали из себя рыцарей и леди из рыцарского прошлого. Кавалеры сочиняли стихи о дамах своего сердца, изображая их чистыми, непорочными. Это было абсурдом, учитывая то, что половина из них по ночам тайком пробиралась в спальни друг к другу! Анна давно уже устала от этих игр, но до тех пор, пока королева требует ее присутствия, она обязана оставаться при дворе, а эти глупости, по крайней мере, помогают коротать время.

– Вы получили шелковый цветок, который я вам посылал? – спросил Уилл.

– Ах, неужели он был от вас? – притворилась Анна удивленной, хотя прекрасно знала, по чьему желанию цветок был оставлен в ее спальне.

– Он называется «французский фенхель», – сообщил ей Комптон, вытирая пальцы о висевшую на его плече салфетку. – Все французское снова в моде.

Анна засунула в рот дольку апельсина, избавляя себя от необходимости отвечать. Апельсины тоже были в моде. Зная пристрастие Анны к их вкусу, Джордж закупил двести штук этих плодов прямо с недавно прибывшего из Испании корабля. Их доставили в Гринвич вместе с пятьюдесятью плодами айвы, упакованными в ящик для сахара.

Женщина обернулась к мужу, намереваясь прилюдно поблагодарить его за подарок, но, когда увидела выражение его лица, слова застряли у нее в горле. Джордж был в бешенстве.

– В чем дело? – спросила она его шепотом.

Он лишь покачал головой.

– Поговорим позже.

– Как скажешь.

Анна была рада, когда пришло время вести жениха и невесту в опочивальню, где им предстояло провести свою первую брачную ночь. Празднование вскоре должно было завершиться. Она сможет увести своего мужа и заставить его объяснить ей, почему он после стольких лет вдруг снова воспылал ревностью к Уиллу Комптону.

Но до того ей, похоже, не удастся избавиться от Комптона. Уилл остался даже тогда, когда остальные увели молодого Кэйри, чтобы снять с него свадебные наряды. То, что Джордж также не пошел вместе со всеми, казалось, его совсем не стесняло.

– Рассказать вам секрет?

Комптон не стал дожидаться ответа.

– Мэри Болейн выдали замуж по одной-единственной причине – она новая любовница короля, и он не хочет, чтобы при дворе появилась еще одна незамужняя фрейлина с ребенком на руках.

При дворе уже не было тайной то, что давняя любовница короля Генриха, Бэсс Блаунт, родила ребенка, прежде чем ее успели выдать замуж за наследника лорда Тэлбоя. Король признал мальчика своим сыном и объявил, что его будут звать Генрихом Фитцроем.