Карен Mонинг - Прикосновение горца (полная версия)
И всё-таки, подумал Адам, были времена, когда даже такие полубоги, как он, не могли удержаться от соблазна. Было что-то в мире людей, что очаровывало его, заставляло думать, что возможно когда-то он был болеё похожим на них, чем мог ясно воскресить это в памяти. Просто со временем его воспоминания поблекли.
– Что тебя так развеселило? – промурлыкала позади него Эобил, Королева Эльфов.
Она присоединилась к нему, ступая за ним след в след своими длинными, красивыми ногами. Она повела Адама к малиновому шезлонгу, возникшему перед ними из ниоткуда. Королева опустилась на ложе, похлопала по подушке в знак того, что Адам должен присоединиться к ней. Как обычно, она сверкала, усыпанная золотой пылью. Коснись Адам её пальцем, тот бы тоже заблестел от золотой пудры. Он давно подозревал, что пыль содержит афродизиак, проникая в кожу тех, кто прикасался к Эобил, и тогда они не в силах были отказать Королеве.
Когда та рукой поманила Адама к себе, он скрыл своё удивление. Прошла вечность с тех пор, как Королева приглашала его разделить с ней ложе. Что она задумала? Когда он присел рядом, она прижалась к Адаму всем телом, повторяя его изгибы. Он издал тихий, быстрый вздох, равносильный дрожи смертного. Она была Королевой Туата де Даан не без причины: её власть была огромной, обаяние безмерным. Она была чувственной – и многие находили её устрашающей – простые смертные расставались с жизнью в её объятиях, истощенные её безмерными потребностями. Даже подобные Адаму мужчины, покидая будуар королевы, никогда уже не оставались прежними.
– Ничего, о чём стоило бы беспокоиться, моя Королева. Я был с Цирценом, да только даром потратил время. – Не в силах устоять, Адам поцеловал золотой сосок, проведя языком по остроконечной вершине.
Эобил наблюдала за ним. Её необыкновенные глаза блестели, изящной ручкой она поддерживала голову. Схватив другой рукой Адама за волосы, она оторвала его голову от своей груди. Её экзотически раскосые глаза были древними на вечно юном лице.
– Думаешь, я не знаю о женщине? – спросила она. – Ты вновь это проделал. До каких пор, по-твоему, ты сможешь испытывать наше терпение?
– Я не переносил её сквозь время. Это не моих рук дело. Цирцен наложил на кое-какой предмет заклятье, и в результате женщину доставили к нему.
– Понятно. – Она потянулась своим длинным, стройным телом, прижавшись к нему грудью. – Пожалуйста, напомни мне, что-то я запамятовала – кто в первую очередь обучил Цирцена Броуди, как накладывать заклятья, раз уж на то пошло?
Адам молча признал свою вину.
– Убеди меня, мой шут, что ты точно не имел ничего общего с тем, когда и где была найдена эта зачарованная вещь. И, может, ты не подталкивал её чуть-чуть в определённом направлении?
– Я повлиял на неё не болеё, чем на битву, в которой эта вещь была потеряна.
Эобил тихо рассмеялась.
– Ах, как это похоже на Адама, - ничего не признает, и в то же время слишком высокомерен, чтобы что-то утаивать. Я видела её. Я приходила к Броуди и тщательно изучала её. И нашла её достаточно… интересной.
– Оставь девушку в покое, – гневно выдохнул Адам.
– Значит, у тебя есть свой интерес в этом деле, несмотря на то, что ты с легкостью свалил вину на шотландского лэрда. – Она приподняла голову и холодно посмотрела на Адама. – Больше ты не будешь вмешиваться. Я знаю, что ты навещал её в другом обличье. Эйррин больше не будет оказывать ей внимание. Нет, – Эобил подняла руку, когда Адам начал протестовать. – Амадан Ду, я приказываю следующеё: ты не покинешь ни меня, ни остров Морар, пока я не дарую тебе на то разрешения.
Адам зашипел.
– Как ты смеёшь!
– Я смею всё. Я твоя Королева, хотя ты временами забываешь об этом. Ты отдаешь дань моему превосходству своими устами, но ты снова и снова бросаешь мне вызов. Слишком далеко ты зашёл. Касательно Цирцена Броуди ты нарушил один из самых важных законов, и сейчас осмеливаешься это усложнять. Такого я не потерплю!
– Ты ревнуешь, – безжалостно отрезал Адам. – Тебя возмущает моя привязанность…
– Это неёстественно! – зашипела Эобил. – У тебя не должно быть никаких привязанностей! Это не для нас!
– Это дела дней минувших, и уже ничего не исправишь. Не думай, что удержишь меня. Я найду, как обойти запрет.
Эобил изогнула золоченую бровь.
– Я так не думаю, Амадан. Ты будешь при мне, пока я не освобожу тебя. Приказ мой ясен. Обдумай его. В нём нет слабых мест, которыми можно воспользоваться.
Адам задумался над её словами. Приказ Королевы был простым, прямым и безупречным. Он широко распахнул глаза, когда понял, насколько основательно Эобил поймала его в капкан всего лишь несколькими словами. Большинство тех, кто пытался командовать им, сочиняли многословные, рукописные каноны, как этот грубый Сидхи Дуглас в Далкейте-над-морем (имеётся в виду главный герой первой книги К.М. Монинг “За горным туманом”. – прим. пер. ), написавший целый том. Но иногда лучше меньше, да лучше, и Королева здорово подбирала слова. Он мог покинуть её или остров тогда и только тогда, когда позволит Эобил.
– Но они испортят мой замысел!
– Меня это не волнует. С этого момента ты не властен над их жизнью. Амадан Ду, я отнимаю у тебя дар просеивания времени.
– Остановись!
– Слушайся меня и прекрати утомлять протестами.
– Сука!
– А вот за это я забираю у тебя способность переплетать миры.
Адам хранил молчание. Лицо его сделалось пепельным. Да уж, Королева может лишить его всего, если пожелает.
– Ты закончил? – вкрадчиво осведомилась Эобил.
Адам кивнул, не доверяя своему голосу.
– Хорошо. Когда всё закончится, я отпущу тебя. Как только они сделают окончательный выбор. Ступай ко мне, мой прекрасный шут: покажи мне, что всё ещё помнишь, как угодить твоей Королеве, и воспользуйся всем своим мастерством, ведь за столь вопиющеё противодействие мне я потребую многого по ходу дела… м-м-м…
* * *
Роберт Брюс был зол. Уставший, покрытый дорожной пылью, гонец , жалко переминаясь с ноги на ногу, стоял перед ним и обреченно ждал тумака. Он глазел на меч Брюса, зная, что стоит королю вытащить оружие из ножен, он лишится мужества и гордости, и будет молить о пощаде. Или хуже того – бросится наутек.
– О чём только думал мой брат?
– Я не знаю, – уныло отозвался гонец. – Они совсем одурели от виски.
– Он что, снова пил с англичанами? – губы Роберта сложились в презрительную улыбку.
Гонец кивнул, боясь заговорить.
– Как осмелился он определять время и место моих сражений? – бушевал Роберт.
Он не мог поверить в то, что поведал ему гонец: его брат Эдвард, командующий осадой замка Стерлинг, в котором засели англичане, заключил “пари” с англичанином, что удерживал этот самый замок. Пари! Вызов в пьяном угаре и трофей, гораздо болеё ценный, чем Стерлинг сам по себе.
