Кэтрин Коултер - Песнь земли

— А вот и я! Доброе утро, дикарь! — громко крикнула Филиппа, чтобы отвлечь внимание кузена от Круки, и сделала реверанс. — Взгляни на меня, девушку, которая боится и ждет луну, а видит только палящее солнце, от которого невозможно спастись.

Круки пристально посмотрел на Филиппу. Он понял скрытый смысл ее последней фразы, неясной для остальных.

Она прекрасна, подумал Круки. Одета в красивое платье, как и подобает благородной девушке — причем девушке, которую любят. Она здесь не пленница, и сэр Вальтер — не тюремщик. Неужели он спас Филиппу по ее просьбе? Он лихорадочно искал смысл в ее словах — изящных словах, поставивших в тупик всех вокруг. Может, она имела в виду, что хочет убежать от своего кузена? Впрочем, Круки знал: не ему решать, что она имела в виду, и поэтому просто отпечатал в памяти каждое слово Филиппы.

— Прекрасная и смелая леди! Что Страшила может сделать для вас?

— торжественно спросил шут, глядя на неуклюже подпрыгивающего Горкела.

— Он так восхитительно безобразен, что пленил меня! Я сама хочу написать для него любовное стихотворение, вот только с рифмами я не в ладу, потому что не обладаю твоим талантом. Но зато в моих стихах будут нежность и красота. С их помощью я надеюсь завоевать его сердце. Что скажешь, чудище? Написать тебе любовное послание?

Горкел почесал под мышкой, и Круки с силой дернул цепь:

— Ну же, горгулья! Кивни головой, тупица! Горкел кивнул и зарычал, вызвав в толпе невообразимое оживление.

Филиппа тоже кивнула.

— О, какая радость! Он согласен! Сейчас, я только возьму бумагу…

— Я тебя не понимаю, — раздраженно буркнул де Грассе.

— Просто мне весело. Этот кошмарный урод рассмешил меня. А тебе разве не нравится?

И Филиппа бросила на него такой нежный и робкий взгляд, что сэр Вальтер почувствовал себя могущественнее короля Англии. Он уже готов был сказать, что она может написать целый том стихов, но передумал. Не стоит потакать глупым женским причудам.

— Мне это совсем не нравится, дорогая, — недовольно проговорил он. — Никаких стихов! — И прежде чем уйти, поднял руку и легко коснулся ее щеки. Филиппа подняла голову, и улыбка застыла у нее на лице, потому что его пальцы скользнули по ее шее вниз и остановились на лифе платья. На виду у всех обитателей Крандалла сэр Вальтер погладил ее грудь, затем улыбнулся и покинул внутренний двор.

— Рассказывай! И поскорее.

Круки молчал, не зная с чего начать.

— Ты видел Эдмунда и девицу?

— Они оба живы, — сказал Горкел, снимая колпак с колокольчиками. — Молодой господин был грязный, в рваной одежде, но выглядел неплохо.

— А хозяйка?

— Она была хорошо одета. Даже великолепно, — сказал Круки, не глядя на Дайнуолда. — Прямо королевский павлин, принцесса…

У Дайнуолда екнуло сердце. Проклятие! Она предала его! Предала и украла у него сына!

— Рассказывай все по порядку, без утайки, или я вытрясу из тебя душу!

И Круки поведал обо всем, что увидел в Крандалле. Он в точности передал слова, сказанные ему и Горкелу Филиппой, потом помолчал и закончил:

— Она не пленница, во всяком случае, по ее виду так не скажешь. Сэр Вальтер при всех целовал ее и гладил ее грудь.

Кровь бросилась в лицо Дайнуолду, и он яростно сжал кулаки. А собственно, чего он ждал? Девица сбежала от него, вот и все.

— Повтори-ка еще раз ее слова.

Круки повторил.

— Что она имела в виду, говоря про луну? — спросил он. — По-твоему, это я луна, которую она ждет? Что за чушь! Девка просто издевалась над тобой.

— Филиппа сделала вид, будто в шутку хочет написать любовные стихи для Горкела. Но сэр Вальтер не разрешил ей этого. Хозяин, мне кажется, она надеялась передать тебе через нас известие о том, в каком оказалась положении.

Дайнуолд цветисто выругался.

— Ну и дурак же ты! — презрительно сказал он. — Да скорее всего она написала бы, чтоб я держался подальше, если мне дорога жизнь Эдмунда, или что-нибудь вроде этого.

— Нет, хозяин, — тихо сказал Горкел, покачивая головой.

— А, что ты понимаешь!

— Почему же тогда она держит вашего сына при себе?

— Ради собственной безопасности, идиот. Для чего же еще? Она не глупа, хоть и женщина.

Дайнуолд в отчаянии взмахнул кулаком и, не обращая внимания на остальных слуг, которые, судя по их лицам, тоже были готовы поделиться своими соображениями, скрылся в зарослях кедровой рощи.

— Он ничего не понял. Я уверен: хозяйка хочет, чтобы ее спасли, — сказал Круки.

— Боюсь, как бы этот сукин сын Вальтер не сделал чего с мальчиком, — добавил Горкел. — Уж очень он ненавидит его отца.

Глава 17

Уже давно стояла глубокая ночь, а Филиппа, лежа в постели, все размышляла — занятие, которому она без устали предавалась с тех пор, как Вальтер привез ее в Крандалл. Она вспоминала, с какой надеждой влетела во внутренний двор, где Круки во всю мощь своих легких горланил песни, а Горкел скакал, словно сумасшедший. Но что из этого получилось? Она попыталась намекнуть Круки, в каком оказалась положении, попыталась передать Горкелу записку, но все пошло насмарку, когда Вальтер при всех продемонстрировал свою власть над ней, поцеловав и положив руку ей на грудь. Круки наверняка все расскажет хозяину. Странно, что Дайнуолд до сих пор ничего не предпринял, чтобы спасти их, — если не ради нее, то хотя бы ради Эдмунда. А с другой стороны, что он мог сделать? Штурмовать Крандалл? Вальтер тут же не моргнув глазом убьет Эдмунда. Нет, Дайнуолд, безусловно, будет действовать хитростью. Филиппа не сомневалась, что ему все удастся, но мысль, что при этом его жизнь подвергнется огромному риску, приводила ее в ужас: она отлично понимала, что Вальтер не упустит такого удобного случая расправиться со своим заклятым врагом.

Нет, она должна что-то сделать сама! И не позже завтрашнего утра…

Филиппа наконец заснула и, как ни странно, увидела во сне свои первые уроки верховой езды — ей тогда едва стукнуло шесть лет: она сидела на кобыле по имени Кэтти, спокойном, добродушном животном. Два года спустя эта лошадка сломала ногу, когда Бернис заставила ее прыгать через барьер…

Внезапно Филиппа пробудилась, сама не зная почему. Она ничего не услышала — просто у нее возникло ощущение, что она должна проснуться, иначе с ней случится беда.

Девушка осторожно повернула голову к двери, которую Вальтер, как всегда, уходя, запер на ключ. Она услышала, как ключ медленно поворачивается в замке и дверь осторожно приоткрывается.

Конечно, это Вальтер. Он устал ждать. Он пришел, чтобы взять ее силой. Но она больше не будет изображать влюбленную пастушку!