Патриция Хэган - Горячие сердца
Она ощутила его вздох, увидела, как он слегка покачал головой.
– Веришь мне, Тревис? Неужели ты не понимаешь, почему для меня так важно, чтобы наша земля процветала? Об этом мечтал мой отец, и я обязана осуществить его мечту в память о нем. Если ты любил его так, как говоришь, ты разделишь мои чувства.
– Китти, сейчас я мечтаю лишь об одном, – снова вздохнул он, – чтобы война как можно скорее закончилась, и мы с тобой поженились. Я хочу, чтобы мы прожили вместе всю оставшуюся жизнь независимо от того, где мы сможем обосноваться. Ты понимаешь меня?
Ее почему-то охватил страх.
– И где же ты надеешься обосноваться, Тревис?
– Ну, в любом случае не здесь, в графстве Уэйн, на земле, принадлежавшей человеку, которого все дружно ненавидели. Хочешь, чтобы твои соседи снова дотла сожгли твои дом? И как они отнесутся к тому, что на этой самой земле обосновался солдат армии янки? Они будут смотреть на тебя с такой же неприязнью, как прежде на твоего отца. Ты сама напрашиваешься на осложнения, Китти, и никогда не обретешь здесь покоя. Нет, любимая, самое лучшее для нас – уехать как можно дальше отсюда, оставить всю боль в прошлом и думать о завтрашнем дне. Я собирался обсудить это с тобой позже, но, раз ты сама заговорила, у меня не хватило сил слушать, как ты рисуешь в розовых красках будущее на ферме твоего отца. Здесь нас не ждет ничего, кроме бед.
– Я никогда не уеду из этих мест! – вскричала она, отстраняясь от него. – И ты не заставишь меня, Тревис.
Он осадил лошадь, сделав знак Сэму, чтобы тот ехал дальше. Они находились у развилки дороги, окруженные со всех сторон кустами. Поблизости никого не было. Тревис спешился, затем твердой рукой обхватил Китти за талию и опустил на землю, поставив рядом с собой.
– Нет, дорогая, заставлю, – прошептал он, привлекая ее к себе.
Она уперлась в его грудь ладонями, отталкивая от себя.
– Я могу заставить тебя уехать потому, что ты любишь меня так же, как и я тебя, и понимаешь, что нам суждено быть вместе. Ты уедешь со мной, и я полагаю, что ради приличий нам надо бы обвенчаться. – Он улыбнулся, глаза его блестели.
– Обвенчаться? – выпалила она. – Как, прямо сейчас? И что же дальше, Тревис Колтрейн? Война еще не окончена. Что, по-твоему, я буду делать?
– Я выступаю в поход с войсками генерала Шермана, и ты отправишься со мной, – отозвался он так, словно речь шла о чем-то очень простом и само собой разумеющемся. – У нас, как ты знаешь, тоже есть санитарные фургоны, и я договорюсь, чтобы тебе позволили ехать в одном из них. Когда война официально завершится и я буду демобилизован мы вернемся домой в Луизиану. О, Китти, если бы ты только видела этот край! Он так прекрасен! Кажется, Бог уделил ему больше времени, словно хотел сотворить нечто особенное.
– Ты не в своем уме! – Она вся дрожала. – Тревис, ты знаешь, как я отношусь к земле, завещанной мне отцом. Неужели я покину ее? Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя, и я отвечаю, что да. Ты утверждаешь, будто я тоже дорога тебе, и, тем не менее, намереваешься увезти меня за тысячи миль отсюда, в незнакомую местность, далеко от всего того, что я знала с детства.
– Мы вместе начнем новую жизнь, Китти. У нас будет семья, и мы не будем вспоминать о прошлом.
Почему он не желает принимать ее слова всерьез?
– Никуда я отсюда не уеду, Тревис. И если ты и вправду любишь меня так, как говоришь, ты не станешь меня упрашивать, а останешься здесь со мной и поможешь мне добиться того, чтобы эта земля процветала. Здесь, и только здесь, у нас с тобой есть будущее!
Глаза его больше не блестели.
– Ты устала, Китти, и я тоже. За минувший день тебе пришлось пройти через суровые испытания. Ты потеряла отца. У тебя открылись глаза на то, каким негодяем оказался Натан. Сейчас не время строить планы. Пожалуй, нам лучше продолжить путь. У нас хватит времени для разговоров, когда мы доберемся до Голдсборо. Если мы сейчас не прекратим, то только причиним друг другу боль, наговорив такого, о чем потом пожалеем.
Внезапно она бросилась в его объятия, что было сил обвив руками его шею. Этот человек много раз спасал ей жизнь, заботился о ней. Она любила его всем сердцем. Она обратила к нему губы для поцелуя, по лицу ее струились слезы. Он крепче прижал ее к груди.
– Ну-ну, оказывается, война может принести и приятные трофеи.
Они разомкнули объятия и, повернувшись, заметили рядом двух пеших солдат. Оба ухмылялись, а тот из них, кто произнес последние слова, отдал честь.
– Капитан Колтрейн, вы, очевидно, даром времени не тратили. Где вы подобрали эту крошку? Судя по всему, лакомый кусочек. Черт возьми, мы нашли женщину прошлой ночью, и пришлось втроем держать ее, чтобы каждый мог позабавиться с ней по очереди. Однако дело того стоило. Некоторые из этих южанок выглядят очень аппетитно.
Кулак Тревиса угодил ему прямо в рот, и солдат растянулся на земле. Его спутник приблизился к Тревису, собираясь вмешаться, но тот вынул оружие из кобуры, висевшей на боку.
– А теперь, ублюдки, слушайте меня внимательно! – рявкнул он, когда лежавший на земле солдат с трудом приподнял голову. – Эта женщина, мисс Китти Райт, скоро станет моей женой. Так что передайте всем и каждому, чтобы к ней относились с полным уважением. Любой, кто посмеет ее оскорбить, ответит передо мной. А что касается других женщин в городе, я не желаю больше слышать ни о каких насилиях. Понятно?
– Да, сэр, – ответил тот из двух, кто еще стоял на ногах, помогая товарищу подняться.
Он весь трясся от гнева, однако счел благоразумным не прекословить Тревису Колтрейну.
Солдаты продолжили свой путь. Тревис вскочил в седло и усадил Китти на лошадь за своей спиной. Они ехали молча.
Обогнув вершину холма, они заметили поджидавшего их Сэма, и тот крикнул им:
– Нам велено расположиться лагерем за чертой города, пока генерал Скофилд подготовит все для торжественного въезда.
– Надеюсь, он не встретил сопротивления в Голдсборо? – обеспокоенно спросила Китти. – Сражение было ожесточенным?
– Его не было вообще, – сообщил ей Сэм. – Генерал Джонстон приказал всем имеющимся в его распоряжении солдатам на западе Северной Каролины присоединиться к нему в Бентонвилле, чтобы там противостоять Шерману. Поэтому Скофилду оставалось только пройти победным маршем от самого Ньюберна и занять город. Судя по слухам, там все спокойно.
– И никакого насилия? Никакой бессмысленной резни?
Ты говоришь, что генерал Скофилд – янки? Ты в этом уверен.
Сэм перевел взгляд на Тревиса. Тот вздохнул:
– Довольно, Китти. Твои обожаемые мятежники и сами допускали немало убийств и изнасилований. Ни одна из сторон в этой войне не может похвастаться тем, что все ее солдаты были ангелами. Ты уже давно знала, что настанет день, и армия северян войдет в Голдсборо. Поэтому не делай вид, будто известие тебя потрясло.
