Маргарет Мур - Поцелуй виконта

— Мистер Дженкинс из «Короны и льва» отправил сюда доктора в своей двуколке. Они скоро будут, — запыхавшись, сообщил лорд Бромвелл, натянул поводья и спешился.

Нелл не посмела встретиться с ним взглядом и, потупив взор, продолжала прикладывать платок к ране Томпкинса, хотя кровь из раны уже не текла.

Перед ее опущенными глазами появились забрызганные грязью сапоги лорда Бромвелла.

— Надеюсь, раненому удобно лежать?

— Да, милорд, ответил Томпкинс. — Только вот голова здорово болит.

— Вы не дремали, не спали?

— Ни секундочки, милорд! Мы с юной леди прекрасно провели время.

Лорд Бромвелл начал постукивать носком сапога.

— В самом деле?

— Да, милорд. Я рассказал ей про тот случай, как вы правили моими лошадками, а потом мы говорили про вашу книгу.

Нелл робко подняла глаза и нашла, что лорд Бромвелл выглядит еще более неотразимым, в распахнутой у ворота рубашке, с взъерошенными ветром густыми шелковистыми волосами и с начинавшими отрастать бакенбардами, подчеркивающими благородные черты его лица. Однако сейчас это красивое мужественное лицо хранило серьезное выражение, серо-голубые глаза смотрели загадочно, а полные губы, так нежно ее поцеловавшие, были твердо сжаты.

— Я и не знала, что вы — знаменитый лорд Бромвелл, — нерешительно призналась она.

— Прошу простить мою неучтивость, мне следовало сразу вам представиться. А вы?..

— Элеонора Спрингфорд, милорд, — краснея от стыда за свою ложь, ответила Нелл.

— А еще, милорд, мы говорили про вашу татуировку, — с добродушной усмешкой поделился кучер.

— Обычай украшать тело татуировками очень распространен у островитян, — невозмутимо пояснил лорд Бромвелл, будто речь шла о светском обычае вроде чаепития. — А вот и коляска Дженкинса!

И он зашагал навстречу двуколке, оставив Нелл гадать, как отнесется к ней этот человек, если когда-нибудь узнает правду.

Глава 3

Полагаю, ученого отличают от обычных людей пытливый склад ума и неуемная любознательность. Он не находит удовлетворения в созерцательном отношении к окружающему миру. Любой механизм вызывает в нем желание выяснить, как он устроен, каким образом работает: И если он — натуралист, то каждое живое существо вызывает в нем стремление досконально изучить его, понять движущие им инстинкты, заставляющие его вести тот или иной образ жизни.

— Ужин будет подан через полчаса, милорд, — сообщил Дженкинс, стоя в дверях еще меньшей комнаты, которую занял Бромвелл после возвращения с места происшествия, предоставив более удобную спальню мисс Спрингфорд. — Жена рада, что залезала курицу только сегодня днем, так что ей есть чем вас угостить. Скажу вам по секрету, иначе она с ума бы сошла от волнения.

— Да я уже столько раз у вас останавливался, — отвечал Бромвелл, взяв щетку для волос, чтобы хоть немного привести себя в порядок. — Пора бы ей уже знать, что мне по вкусу вся ее стряпня. Особенно пироги. Когда я оказался на том песчаном островке, за один ее пирожок я был готов душу продать!

— Побойтесь Бога, милорд, разве можно так говорить! — вскричал Дженкинс, при этом просияв от гордости. — Но я непременно скажу об этом жене, доставлю ей такое удовольствие… А вот и Джонни, милорд, он принес ваш багаж.

— Спасибо, — поблагодарил виконт мальчика, когда тот поставил на пол его небольшой чемодан.

Поклонившись, Дженкинс вышел, предоставив виконту переодеваться к ужину, тогда как Джонни с любопытством уставился на его светлость и робко спросил:

— Милорд, неужели вас и впрямь чуть не съели эти дикари?

— Вполне возможно, что и съели бы, если бы нас поймали, — честно признался Бромвелл.

Паренек в ужасе вытаращил глаза.

— Если ты не возражаешь… — Бромвелл направился к двери, и, поняв намек, мальчик поспешно ретировался.

Виконт со вздохом закрыл дверь. Он уже всерьез жалел, что включил в книгу эпизод с каннибалами. Люди расспрашивали только о нем, пропуская без внимания другие важные события и наблюдения.

Впрочем, чаще всего это происходило в присутствии дам, рассуждал он, снимая грязную одежду. Стоило же ему оказаться после ужина или в клубе в обществе мужчин, те с откровенной завистью и любопытством забрасывали его вопросами об островитянках.

Какими разочарованными они выглядели, когда вместо рассказов о красивых женщинах слышали описание флоры и фауны тропических островов и, разумеется, редких видов пауков. Порой, если они проявляли достаточно терпения, он рассказывал о heiva, языческом празднике с плясками: otea, когда танцуют только мужчины, о парном танце upa-upa и hura, который исполняется одними женщинами.

Под воспоминания об этих ярких самобытных танцах он надел чистую белую рубашку, штаны из тонкой шерсти и чулки. Что бы подумала об этих плясках мисс Элеонора Спрингфорд?

А если бы узнала, что он тоже принимал в них участие?

После его дерзкого поцелуя она определенно не считает его джентльменом… С другой стороны, ее реакция на его поцелуй тоже не соответствовала представлениям о должном поведении воспитанной дамы.

Внезапно он сообразил, что уже слышал ее имя. Ну, конечно, леди Элеонора Спрингфорд, дочь герцога Уаймертона! И мать называла ее в числе других девушек, надеясь, что он женится и перестанет возиться со своими пауками. Но какого черта леди из знатной и состоятельной семьи одна едет в почтовом экипаже, одетая в столь скромное, если не сказать, бедное платье?

Вряд ли это была поездка ради удовольствия.

Уж не попала ли она в беду? В таком случае он обязан оказать ей помощь.

Решив немедленно поговорить с леди Элеонорой, Бромвелл быстро спустился в столовую.

Но среди множества посетителей дочери герцога не оказалось.

Увидев его, все разом смолкли, и он, изобразив вежливую улыбку, стал взглядом искать леди Элеонору.

— Ах, милорд, какая трагедия! — вскричала пожилая женщина, утопающая в пышно отделанном кружевами шелковом платье с розовыми цветами по желтому полю, которое было бы уместнее в публичном доме.

Она бросилась к нему навстречу из толпы мужчин, судя по их виду, местных фермеров и торговцев. Наверняка они привели сюда своих жен посмотреть на знаменитого натуралиста. Из-за этих сшитых по последней моде, ярких, красочных нарядов женщин комната напоминала пеструю цветочную клумбу.

— Да, это было досадным происшествием, — пробормотал он.

— Я подам в суд на почтовое ведомство, пусть его заставят починить дорогу! — заявил один из мужчин, глядя на Бромвелла недоумевающим взглядом, явно находя его не вполне соответствующим образу всемирно известного путешественника.