Джейн Бонандер - Пыл невинности

Запах земли в пещере всегда действовал на нее умиротворяюще. Высоко в стенах пещеры находились несколько небольших отверстий, через которые проникал слабый свет. Как только глаза Скотти привыкли к полумраку, она уселась на табурете перед Розой и поставила ведро под вымя.

В ведро звонко ударила тугая струя молока, я девушка нежно похлопала козу по боку.

– Прости, девочка, – извинилась Скотти и начала дергать Розу за соски. – Сегодня мне нужно больше молока, чем обычно.

Скотти Макдауэлл уткнулась лицом в теплый живот козы и вспомнила последнюю козочку Розы. Джейми пришлось зарезать малышку, поскольку ни отец из-за слабости, ни она сама не могли сделать это. После воспоминаний о козочке пришли беспокойные мысли о сегодняшнем утре. Она собиралась зимовать одна со своими животными. Конечно, Скотти знала, что зима будет скучной и долгой и что ей будет очень одиноко без отца. Но она обрадовалась, когда стало ясно, что правительственный чиновник не успел приехать в долину с повесткой о выселении до закрытия перевалов.

Всякий раз, когда люди, работающие на правительство, приезжали в долину и говорили, чтобы жители бросали свои дома и уезжали, Скотти выходила из себя. Перед смертью отец взял с нее обещание, что она ни за что не отдаст их землю штату Калифорния, и она собиралась сдержать слово, даже если придется бороться лишь теми средствами, что у нее есть. А средств у нее, увы, совсем мало.

Скотти вспомнила, как относился отец к повесткам о выселении. Йэн Макдауэлл ни на минуту не соглашался поверить, что правительство выгоняет людей только для того, чтобы сохранить долину в ее теперешнем, почти первозданном виде. Он считал это объяснение неудачной шуткой, выдумкой, основная цель которой – одурачить жителей Йосемитской долины. Отец полагал, что правительство просто выдумало историю с созданием национального заповедника, чтобы прибрать землю к своим рукам. До последней минуты жизни Йэн Макдауэлл твердо верил в лживость объяснений чиновников и убедил в этом же дочь.

Если люди губернатора намерены выжить ее отсюда, то им придется собственноручно вынести ее из дома… вынести в прямом смысле слова. Скотти не уступит ни дюйма своей земли. Да и куда ей идти? Из своих восемнадцати лет десять она прожила в Йосемитской долине. Здесь был ее дом.

Скотти Макдауэлл любила в одиночестве бродить по долине. Она пропускала мимо ушей предупреждения отца о том, что это опасно. В долине не осталось ни одного места, где бы она не побывала за эти годы. Она изучила до мельчайших подробностей природу края: знала, какие звери обитают в лесах летом и зимой, могла распознать любой цветок или растение, растущие на скалистых склонах или в поросшей сочной травой долине. За десять лет Скотти ни разу не пришлось кого-то испугаться. До сегодняшнего дня…

Вспомнив о головорезе, спящем в хижине, Скотти Макдауэлл вздрогнула; от страха заболел живот. Кто он? Почему в него стреляли? Ответов оказалось много, но Скотти так и не смогла выбрать правильный. Например, ей самой нередко хотелось кое-кого пристрелить. Охотников, которые ставили капканы на бобров, выдр и норок. Или лесорубов, которые валили деревья. Или, наконец, правительственных чиновников, убивающих мечты людей.

Скотти очнулась от размышлений. Хорошо что, у нее хватило ума спрятать револьвер. Кем бы он ни был, без револьвера не представляет особой опасности. Сейчас он слаб, как котенок, и безвреден, как ягненок, которому от роду день.

И огромен, как медведь, и упрям, как мул, в зад которого воткнулась колючка… Нет, об этом лучше не думать. Сейчас она находится в полной безопасности, ей ничто не угрожает.

Вдруг за спиной у девушки раздался какой-то звук. Скотти Макдауэлл медленно повернулась, и ее глаза округлились от страха, рот раскрылся. К ней шел, пошатываясь, незнакомец с ножом в руке. Если не считать повязки на боку, он был полностью обнажен.

Глава 2

Я мог бы счастливо провести остаток своих дней в обществе дочери, у которой очень мягкий характер, но… только вот она едва ли согласится прожить свои дни в моем обществе.

– Мне нужна одежда! – Голос прозвучал так громко в тишине пещеры, что Скотти вздрогнула от неожиданности.

– Н… не подходите ко мне! – Дрожащими руками она взяла табурет с тремя ножками, на котором сидела, когда доила Розу, и выставила перед собой как щит.

Прикрывая раненый бок и слегка покачиваясь от слабости, незнакомец медленно двинулся к ней.

– Немедленно верни мою одежду, черт побери! Скотти попятилась, в панике глядя по сторонам в поисках спасения.

– Не смейте прикасаться ко мне! – пролепетала девушка и попробовала ткнуть его ножками табурета. Собрав всю свою смелость, она предупредила: – Если вы хотя бы пальцем дотронетесь до меня, то сильно об этом пожалеете. Поверьте, вам придется позавидовать кастрированному быку!

– Я не пристаю к детям, – с усмешкой покачал головой незнакомец, не отрывая руки от бока.

На какую-то долю секунды Скотти Макдаэулл оскорбилась, хотя и понимала, что обижаться в этой ситуации очень глупо. Какой же она ребенок! Ведь ей уже почти девятнадцать лет! К тому же он не пристает к ней, а хочет убить!

Незнакомец вел себя как-то странно: хрипло дышал, будто ему не хватает воздуха.

– От тебя нужна только моя одежда, чтоб ей провалиться, и больше ничего!

– Одежда тут ни при чем! Лучше бы ее хозяин провалился! – не удержалась от колкости Скотти.

– Что? – угрожающе прорычал он.

Она покачала головой и неожиданно предложила:

– Давайте меняться.

Незнакомец негромко выругался и сделал шаг к двери.

– Что тебе нужно? – прислонившись к косяку, спросил он. – Ты и так забрала все, что у меня есть.

Продолжая прикрываться табуретом, Скотти протянула руку:

– Нож.

Незнакомец пятился и пятился, пока не оказался в хижине. Он протянул нож, но отдернул руку, прежде чем девушка успела схватить его. Глаза мужчины угрожающе сверкнули.

– Откуда мне знать, что ты не обманешь? – вкрадчиво поинтересовался он.

Скотти Макдауэлл бросила на него испепеляющий взгляд, словно хотела сжечь на месте, и с испугом подумала, что этот человек скользкий, как уж.

– Ниоткуда! Только учтите, что если не отдадите нож, я брошу в огонь вашу одежду вместе с драгоценным револьвером, – пригрозила девушка.

Он вежливо улыбнулся, но глаза, как и раньше, оставались непроницаемыми, и протянул нож.

Скотти на долю секунды непроизвольно опустила взгляд и увидела его детородный орган в окружении густых черных волос – в нем таилась угроза. Ее щеки залил яркий румянец, и, торопливо отвернувшись, она пробормотала: