Патриция Уоддел - Изысканная свадьба
Улыбка тронула его губы, когда он подумал о том, как будет объяснять это Реджине. Его размышления прервал Бисби, который сообщил, что пришел Фрэнк Фаулер из полиции знакомиться с новым жителем Мерриам-Фоллс.
Дворецкий проводил посетителя в кабинет.
– Прошу прощения, что нарушаю ваш покой, мистер Паркер, – извинился полицейский, приняв стакан виски, который ему протянул Джонатан. – Но я узнал, что вы владеете этой фабрикой, а девушка работала у вас, и решил сообщить вам последнюю новость.
– Какую новость? – удивился Джонатан. – И о какой девушке идет речь?
– О Хейзл Глам. Этим утром мы обнаружили ее тело в старом сарае у северного входа на фабрику, – без обиняков ответил Фаулер.
– Что с ней случилось?
– Ее задушили. Труп уже окоченел, но на шее видны следы веревки.
Джонатан велел Бисби войти в кабинет и закрыть за собой дверь. Он хотел, чтобы верный слуга был полностью в курсе дела.
– Вы говорите, девушка работала у меня, – сказал Джонатан, глядя на полицейского. – Не хочу показаться черствым, мистер Фаулер, но на фабрике работает много молодых женщин. Я еще никого из них не знаю.
– Понятно, – произнес Фрэнк Фаулер, отпив глоток отличного ирландского виски, какого ему еще никогда не доводилось пробовать, и продолжил: – Девушка снимает комнату в пансионе у мисс Ван Бурен. Вернее, снимала. Как мне удалось узнать, все думали, что Хейзл сейчас в Буффало у своих родственников.
– Значит, мисс Ван Бурен не могла обратиться к вам с заявлением о пропаже девушки, – заметил Джонатан, уверенный в том, что если бы Реджина была расстроена чем-нибудь серьезным, например исчезновением жильца, он обязательно заметил бы это.
– Нет. И мне не просто будет сказать Реджине о смерти девушки. Та жила в пансионе уже очень давно.
– Да, задача не из приятных, – ответил Джонатан. Он решил присутствовать при этом разговоре. Его будущая невеста, наверное, считает, что может обойтись без мужской поддержки, но ей понадобится плечо, на котором она сможет поплакать. И Джонатан решил, что это должно быть именно его плечо. – Расскажите, что произошло, вернее, что, по вашему мнению, могло произойти.
Фаулер толстыми бледными пальцами, словно гребнем, провел по своим седеющим волосам.
– Черт меня побери, если я что-нибудь знаю, – проворчал он. – Тело обнаружил Пит Брайсон. Он тоже работает на вашей фабрике. Как обычно, Пит привез уголь для печей. Открыл дверь склада и увидел ее на полу. Она будто спала, свернувшись калачиком.
– Вы говорите, следов насилия не обнаружено?
– Доктор Рамли утверждает, что изнасилования не было, – подтвердил Фаулер. – Ее просто задушили. – Он задумался. – Хейзл была не очень привлекательной девушкой. Полная там, где не надо, если вы понимаете, что я хочу сказать.
– Сколько ей было лет? – спросил Джонатан.
– Двадцать пять или двадцать шесть, – сообщил Фаулер. – На фабрике стала работать сразу после окончания школы. Мать переехала в Буффало после смерти мужа к старшему сыну. Я им отправил телеграмму сразу после того, как побывал у доктора Рамли. Хейзл регулярно посылала матери деньги. Каждую среду я ее видел на почте.
Жалованье на фабрике выплачивали по вторникам, так что посещение мисс Глам почты по средам было логично, подумал Джонатан. Зная, сколько брала Реджина со своих постояльцев, и учитывая, что Хейзл не тратила деньги на безделушки и наряды, Джонатан мог поверить в то, что у нее оставалось достаточно денег, чтобы поддерживать свою мать-вдову.
Джонатан сел к письменному столу, открыл гроссбух, в котором велась вся бухгалтерия фабрики и были указаны зарплаты работников. В списке женщин, работавших на втором этаже большой фабрики, он нашел имя Хейзл Глам.
– Кому понадобилось убивать девушку, которая вела такую скучную, однообразную жизнь? – поинтересовался Джонатан.
– Меня это тоже озадачило, – признался Фаулер. – Хейзл никогда никому не делала зла, если не считать той статьи в газете.
– Какой статьи? – удивленно поднял темную бровь Джонатан.
Полицейский поставил на стол пустой стакан, выражая полную готовность продолжить разговор.
– Живя в пансионе, Хейзл читала суфражистские листовки. И у нее возникли странные идеи. Она без конца разглагольствовала о том, что на фабрике нужно создать профсоюз и что мужчины не видят дальше своего носа. И все в таком духе.
– Понятно, – тихо произнес Джонатан. Он бросил взгляд на Бисби. Дворецкий покачал головой, показывая, что эта новость ему не понравилась. Мужчинам не нравилось, что Реджина оказалась так тесно связана с девушкой, которую только что нашли мертвой. – Наверное, я буду прав, если скажу, что жители Мерриам-Фоллс не поддерживали такие радикальные взгляды.
Поколебавшись, Фаулер сказал:
– Если бы вы не купили фабрику, старый владелец, мистер Радерфорд, уволил бы Хейзл. Девушке повезло, что он уже не распоряжался здесь. Он велел ей заниматься делами и держать свои дурацкие идеи при себе.
– И она его послушалась? – поинтересовался Джонатан.
Фаулер пожал плечами:
– Да, насколько я знаю.
– По всей видимости, девушка кому-то сильно насолила. Или вы полагаете, ее смерть – дело рук убийцы-маньяка из числа местных жителей? – спросил Джонатан.
Поскольку Фаулеру трудно было себе представить убийцу, бродящего по Мерриам-Фоллс в эту холодную зиму, вопрос о гибели Хейзл Глам остался без ответа.
Ожидание Джонатана, что Реджина захочет выплакаться на его плече, оказалось напрасным. Однако она попросила его сопровождать ее. Ей хотелось увидеть подругу.
– Не думаю, что это хорошая мысль, – ответил Джонатан. Он понимал, что останки девушки могли уже оттаять. И зрелище будет не из приятных.
– Я хочу ее видеть, – настаивала Реджина, которую потрясла смерть подруги, хотя она старалась не подавать виду. Она была в шоке. Зачем, ради всего святого, кому-то понадобилось убивать Хейзл? Убийцы бывают только на темных улицах больших городов да в шумных борделях. Преступления на почве страсти или алчности. Убийство – это нечто такое, чего не может быть в Мерриам-Фоллс, скучном маленьком городишке.
Но теперь ситуация изменилась, в их городке произошло убийство. Хейзл жила в ее пансионе, ела с ней за одним столом. Она была как член семьи. Делилась своими планами с Реджиной, рассказывала ей о своих самых сокровенных мечтах и желаниях. Хейзл знала, что слишком невзрачна, чтобы надеяться на замужество. Поэтому оставила мечты о рыцаре в сияющих доспехах и приняла участие в движении женщин за право голоса. Она еще активнее, чем Реджина, поддерживала это движение. Никто, кроме Реджины, не знал, что Хейзл посылала деньги не только своей матери в Буффало. Раз в месяц работница фабрики отправляла деньги в Нью-Йорк для одной маленькой газетки, которая печатала на своих страницах сообщения о том, как продвигается решение женского вопроса в законодательных органах. Эта газета распространялась по всей стране. Ежемесячные денежные переводы, которые отправляла Хейзл, помогли изданию листовки, которую Джонатан видел в пансионе.
