Барбара Картленд - Танцуя на радуге
Через два года у нее появились несомненные признаки помешательства.
В конце концов вопреки всем его возражениям врачи настояли на ее помещении в лечебницу под надзор опытных сиделок.
Маркиз и Ингрид изливали друг другу душу и влюбились.
Маркиз никогда не испытывал такого чувства, а Ингрид даже не подозревала, что подобное возможно.
Убедившись, что жить друг без друга у них нет сил, они бежали вместе, что вызвало страшный скандал, затронувший и семью маркиза, и семью герцога.
Ингрид с маркизом уехали во Францию, где и остались жить.
Граф Уикский развелся с ней после крайне долгой процедуры, потребовавшей особого постановления парламента.
К несчастью, Ингрид, и став свободной, выйти за маркиза не смогла, так как его жена была жива, хотя и страдала неизлечимым безумием.
Лоретта вспомнила, как в их семье было запрещено упоминать имя Ингрид. Конечно, они иногда говорили о ней, но понижали голос до шепота.
Если кто-нибудь возвращался из Парижа, где она жила с маркизом, рано или поздно Кэрты будто бы из чистого любопытства осведомлялись:
«Вы случайно ничего не слышали про Ингрид или про маркиза?»
Лоретта слышала такие вопросы десятки раз, и — потому что любила старшую кузину, которая всегда была с ней очень ласкова, потому что восхищалась ею, — она всегда страшилась ответа.
Что, если любовь между Ингрид и маркизом угасла, и они расстались?
Однако отвечали только, что Ингрид выглядит поразительно красивой, что ее видели в Опере или еще в каких-нибудь местах общественных развлечений.
Разумеется, порядочные люди вроде дюка де Соэрдена не поддерживают знакомства с ними, в этом Лоретта не сомневалась.
Они «жили во грехе», и это закрывало для них двери всех, кто слышал об их безнравственном поведении.
И теперь Лоретте показалось, что мысль об Ингрид словно луч света пронизала тьму, в которую ее ввергнул отец.
Ингрид поймет! Ингрид ли не знать, что Лоретта не может и не должна выйти за человека, совершенно ей неизвестного!
Человека, которого она, возможно, возненавидит или будет презирать. За человека, который, возможно, станет пренебрегать ею, как граф Уикский пренебрегал своей женой.
Когда впереди за деревьями замаячил большой и некрасивый дом ее отца, Лоретте почудилась в здании суровость, почти жестокость, которой она раньше не замечала.
И тогда она с торжеством сказала себе:
— Я увижусь с Ингрид и поговорю с ней! Если папа не понимает моих чувств, то Ингрид поймет.
Глава 2
Вечером за ужином герцог предупредил Лоретту, что уедет на неделю.
— Первые четыре дня я проведу в Ньюмаркете, — сказал он, — а потом погощу у твоего кузена Марка в Саффолке.
— Я слышала, он держит чудесных лошадей, папа, — заметила Лоретта.
— Потому-то я к нему и еду, — объяснил герцог.
Они поговорили еще на разные темы, причем Лоретта остерегалась всяких упоминаний о дюке де Соэрдене, а затем, недолго посидев в гостиной, она рано легла спать.
Весь вечер, разговаривая с отцом, она мысленно составляла план такого дерзкого приключения, что ей становилось страшно.
Однако либо она что-то предпримет, либо, несмотря ни на какие ее возражения, ей придется выйти замуж, а тогда будет уже поздно.
И вот утром Лоретта отправилась верхом не в лес, как обычно, а в деревню.
Там в одном из коттеджей, принадлежавших герцогу, жила на покое старая швея, служившая в замке, когда была жива мать Лоретты.
Но после ее смерти она перебралась в коттедж, так как плохо уживалась с остальной прислугой.
Хотя Лоретта любила Мари, но знала, что характер у нее трудный, а будучи француженкой, она чувствовала себя в Англии как «рыба, вытащенная из воды».
В Англию она когда-то приехала как горничная супруги французского посла, а когда та вернулась с мужем во Францию, Мари осталась.
Лоретта полагала, что, во-первых, она отвыкла от родной страны, и, во-вторых, во Франции у нее не было родных, а для французов семья значит очень много.
Вот тогда она и поступила в замок швеей, так как шила действительно очень искусно.
Но ее вздорность вызывала к ней неприязнь, и она согласилась поселиться в коттедже.
Лоретта часто пользовалась ее услугами — ведь английские швеи не могли соперничать с Мари, которая обучалась рукоделию во французском монастыре.
Лоретта, спешившись у хорошенького домика в конце деревни и привязывая коня к столбу, не могла решить, ответит ли Мари на вопрос, который она намеревалась ей задать, или промолчит.
Она постучала, и Мари тотчас открыла дверь. Лоретта подумала, что она выглядит много моложе своих пятидесяти пяти лет.
Хотя она никого не ждала, но была одета с чисто французской элегантностью.
— Миледи! — воскликнула она при виде Лоретты. — Quelle suprise![2]
— Я приехала к тебе по очень важному делу, — сказала Лоретта, входя в маленький коттедж, где, как она и ожидала, все блистало чистотой.
Мари, как все хорошие французские хозяйки, каждый день вывешивала проветривать свое постельное белье и считала англичан неряхами, потому что они этого не делали.
— Сварить вам кофейку, миледи? — спросила Мари.
— Да, пожалуйста! — ответила Лоретта, зная, что скорее не встретит отказа, если она выскажет свою просьбу за чашкой превосходного кофе, на который Мари тратила заметную часть своей пенсии.
Пока Мари варила кофе и разливала его в чашки, блестевшие точно хрустальные, Лоретта прикидывала, что ей следует придумать.
Но затем решила, что лучше будет сказать Мари всю правду.
А потому, прихлебывая кофе, она рассказала Мари о намерении герцога выдать ее замуж за маркиза де Соэрдена и заметила, как заблестели глаза бывшей горничной.
— Ле дюк де Соэрден очень знатен! — заметила она.
— Я знаю, — ответила Лоретта. — Но, Мари, хотя, как француженка, ты, возможно, меня не поймешь, я не соглашусь на брак с человеком, которого никогда не видела, которого могу возненавидеть, и который, может, возненавидит меня!
Мари молчала, и Лоретта добавила:
— Поэтому я решила поехать во Францию навестить мою кузину Ингрид, которая живет в Париже. Я уверена, она сумеет устроить так, чтобы я познакомилась с маркизом, но он не знал бы, кто я такая.
Мари удивленно уставилась на нее, но тотчас ее быстрый ум подсказал ей, что задумала Лоретта.
— C'est impossible, миледи, — сказала она твердо. — Votre Реrе[3] не поддерживает знакомства с графиней Уикской.
— Я знаю, Мари, — согласилась Лоретта, — но, кроме нее, у меня в Париже знакомых нет, и мне придется просить о помощи ее. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы я уехала во Францию одна, а меня это, честно говоря, немножко пугает, то мы отправимся завтра утром, ты и я.
