Кэтрин Коултер - Хозяин Ястребиного острова
– Я никогда еще не был в плену у женщины, – ответил он.
Она только покачала головой, убирая нож. Он молча наблюдал, как она вытерла лезвие влажной тканью и стерла кровь с его шеи.
– Ты заплатишь за это, – сказал он.
Она рассмеялась и быстро пошла к выходу, затем вдруг повернулась со словами:
– Твои угрозы – лишь жалкая болтовня. Было глупо с твоей стороны приходить сюда. А я была дурой, что спасла тебе жизнь. Теперь ты умрешь по собственной глупости и отчасти по моей вине.
После ее ухода Рорик еще долго лежал, обдумывая сказанное. Сколько раз она повторила ему, что Эйнар возвращается завтра? Гораздо больше, чем было необходимо.
В спальных покоях было темно, как в колодце. Снаружи не доносилось ни звука. Похоже, был поздний час. Рорик тихо лежал на кровати. Его дыхание было сбивчивым, и он проклинал свое тело за то, что оно подвело его. Он повременит еще немного и снова попытается встать. Он чувствовал голод, но знал, что ему следует притвориться спящим, если кто-нибудь войдет. Особенно ей он должен казаться слабым и беспомощным. Пусть себе радуется. Пусть думает, что он бессилен против нее и ее глупого маленького ножичка. Хотя на шее от него осталась отметина. Рорик бессознательно дотронулся до ранки кончиками пальцев. Ни одна женщина еще не проделывала с ним такие штуки. Он улыбнулся. Эта улыбка вмещала в себя азарт и надежду.
Через некоторое время, стиснув зубы и собрав всю свою волю, он осторожно спустил ноги с кровати. Острая боль пронзила плечо, но он пересилил себя. У него не было выбора. Он тихо чертыхнулся и встал. Ноги крепко держали его, и он улыбнулся куда-то в темноту. Дойдя до входа, Рорик откинул полог из медвежьей шкуры и выглянул наружу. Пахло дымком от уже потухшего костра. Рорик слышал храп спящих воинов и любовную возню мужчины и женщины. Они тихо переговаривались и хихикали. Вскоре женщина застонала от удовольствия.
Вдруг до его слуха донесся тихий свист, и Рорик довольно улыбнулся. Аслак не бросил его.
– Господин, это Аслак. Нам надо немедленно уходить. Завтра возвращается Эйнар. Я слышал, как Гунлейк говорил об этом. Он, кажется, был не слишком доволен. Мы должны уйти немедленно. У вас хватит сил?
– Да, – ответил Рорик. – Где Скулла и Хафтер?
– В сарае, позади дома. Мы сможем бежать через потайную дверь.
– Где Мирана?
– Спит. Она в своих покоях. Ее брат считается с ее правом на уединение.
– Возьмем ее с собой. Аслак побледнел.
– Это слишком рискованно, милорд. Мы можем взять в заложники кого угодно, но только не сестру Эйнара. Она не из тех, кто станет безропотно молчать, задыхаясь от страха и теряя сознание. Нет, мой господин, она будет кричать и бороться до последнего вздоха. Она погубит вас, милорд.
– Возьмем ее, – упрямо повторил Рорик. – Никаких возражений. Лучшего заложника нам не найти. Дай мне одежду и принеси веревку, чтобы связать ей руки и ноги. Если сможешь, найди мое оружие и шлем. Поторапливайся.
Через несколько минут Аслак вернулся, держа в руках оружие и веревку.
– Возьмите, милорд. Надо торопиться. Боюсь, что оставшиеся на берегу люди сочтут вас убитым и уйдут в море без нас. Эйнар будет счастлив убить нас обоих. Гунлейк уже опрашивал всех, пытаясь выяснить, кто предатель. Думаю, ему не составит труда узнать правду. Это лишь дело времени. Гунлейк очень умен.
– Мы отправимся немедленно, – сказал Рорик, застегивая широкий кожаный ремень и засовывая в ножны меч. – Хватит ныть. Что касается моих людей, они будут ждать меня на берегу до конца света.
Он оделся, превозмогая мучительную боль в плече. «Спасибо ведьме, повязка наложена туго», – подумал он.
– Ну, в добрый час. Я зайду за ней, а ты покарауль, – распорядился он.
Мирана крепко спала. Какая-то неведомая сила заставила ее проснуться. Она сразу почувствовала, что он здесь, рядом с ней. Как это могло случиться? Ведь он был так болен и слаб. Она предположила, что это кто-то другой, но нет, это был Рорик Харальдссон. Мирана ощутила его дыхание на своем лице, узнала запах его тела. Она открыла рот, но в то же мгновение ощутила мощный удар в челюсть и лишилась чувств.
На девушке была лишь тонкая льняная сорочка. По счастью, в ее спальне было светлее, чем у Эйнара. Тихо открыв сундук, стоявший возле самшитовой кровати, Рорик пошарил в нем и нашел платье, которое тотчас же натянул на нее. Отыскав кожаные туфли, он быстро надел их и завязал ремешки крест-накрест. Затем связал ей руки и ноги, всунул в рот кляп из куска разорванной сорочки и надежно завязал сверху другим. Он завернул девушку в шерстяное одеяло и взвалил на плечо. От острой боли Рорик едва не упал на колени.
– Это ей за ее самомнение, – пробормотал он, стиснув от боли зубы, повторил это еще раз, выпрямился и понес ее к выходу.
Они тихо пробирались в темноте. В воздухе все еще висел густой дым, от которого першило в горле. Рорик изо всех сил старался подавить в себе это желание. Ему вовсе не хотелось погибнуть здесь, в самом логове противника, из-за собственного кашля. Один из мужчин приподнял голову, посмотрел на них, что-то сонно пробормотал и снова откинулся на спину. Рорик поискал глазами Гунлейка. С каким удовольствием он убил бы его. Но прежде он должен поблагодарить его. Его и эту ведьму за то, что сохранили ему жизнь. «Для пыток Эйнара», – с усмешкой подумал Рорик. Но как бы то ни было, он жив благодаря им. И благодаря им он совершит побег.
Когда Аслаку с первого раза удалось поднять тяжелую перекладину на мощных дубовых дверях, сердце Рорика забилось так громко, что казалось, враги услышат его биение. В те мгновения он почти не чувствовал боли в плече, сосредоточившись на побеге и боясь закашляться от едкого дыма.
Наконец они выбрались наружу. Им предстояло миновать сторожевых собак и кордон примерно в полдюжины стражников.
На их пути неожиданно возник человек. Но не успел он опомниться, как Рорик скинул с плеча свою ношу, бросился на него и принялся душить до тех пор, пока тот не захрипел. Тогда, глядя на задыхающегося у своих ног человека, Рорик молча достал из ножен меч и, склонившись над ним, ударил рукояткой по голове.
– Убейте его, милорд!
– Мне не нужна кровь случайного человека, – ответил Рорик. – Он не сопротивлялся мне и не заслуживает смерти.
Сказав это, он снова взвалил Мирану на плечо, устроил ее поудобнее и жестом показал Аслаку следовать дальше. Не успел он сделать и двух шагов, как почувствовал острую боль в плече, от которой потемнело в глазах. На мгновение он замер, встряхнул головой и усилием воли заставил себя превозмочь боль. Он дышал глубоко и медленно, и вскоре она постепенно утихла. Этому его научил отец. Кроме того, он внушил ему, что справедливое возмездие дороже жизни. «Всепрощение превращает человека в жалкое ничтожество», – говаривал он.
