Луиза Аллен - Замужем за незнакомцем
— Я понимаю твои чувства к Даниэлю, они делают тебе честь, но мешают принять решение. — Каллум говорил деловым тоном, как будто обсуждал цены на чай. — И все же я стану тебе хорошим мужем, поверь. Я уже решил, что остаюсь в Англии, тебе не придется жить в нездоровом климате или терпеть долгие расставания.
Он считает, что она не может переступить через любовь к его брату. Откуда ему было знать, как непостоянна она была в чувствах? Да, она поклялась когда-то, что будет вечно любить Даниэля. И какой вывод он должен сделать теперь? Конечно, она не станет сейчас разубеждать его и удивлять неожиданным заявлением, что, оказывается, не любила Дана. Это нанесет ему еще одну рану, когда не до конца затянулась прежняя. Он продолжал что-то говорить, но она не слушала его, думая о своем, и теперь спохватилась и с трудом сосредоточила внимание.
— Мне нужна жена такая, как ты: понимающая, благоразумная… хорошо меня понимающая! Мы можем тихо, без всякой шумихи пожениться, получив разрешение.
Он все обдумал.
— Ты все продумал, — у нее пересохло во рту, — как это предусмотрительно! Но что касается моего благоразумия и дружеского отношения, должна признаться, я в себе сомневаюсь… Понятия не имею, насколько у меня хватит ума и терпения.
Все в ней кричало: «Не спорь с ним, тебе нужен муж!» Разве не об этом думала она бессонными ночами, перебирая возможные выходы из сложившегося положения. Ее охватывала паника при одной мысли о кредиторах, о том, что нет ни одного человека на свете, кто может оплатить их долги. Пройдет бог знает сколько времени, прежде чем она сможет из жалких денег, которые платят гувернантке, сэкономить нужную сумму. Скорей всего, никогда. Но выйти за мужчину, который предлагает ей брак по холодному расчету, из чувства долга…
— Я не могу выйти за тебя, потому что ты делаешь предложение под влиянием минутного порыва, сочувствия и долга.
— Я никогда не совершаю серьезных поступков, повинуясь импульсу.
Он, кажется, впервые сделал попытку улыбнуться, губы его искривились.
— Тем более по доброте душевной, — вызывающе бросила она.
— Похоже, мне не свойственны такие порывы, — подтвердил он, и вдруг она ощутила на себе его взгляд, мужской, оценивающий.
Кажется, он был уверен в себе и не ожидал отказа. Она прикусила нижнюю губу, сдерживая свой гнев. Она ведет себя неблагоразумно, но ведь никто, кроме нее самой, не может решать ее судьбу.
— Значит, мои чувства по отношению к твоему брату тебя мало трогают?
— Возможно.
Кажется, он не хочет углубляться в эту тему. Вполне вероятно, она ему настолько безразлична, что его совсем не беспокоит, любит ли она еще Дана. По его мнению, брак не обязательно означает глубокую физическую привязанность двух людей.
София отвела взгляд от его широких плеч, длинных сильных ног, невольно подумав: да, этот человек очень привлекателен. И все же это не причина выходить за него, тем более что он не испытывает к ней влечения и вряд ли будет испытывать в будущем. Жена всего лишь теплое тело в постели, исполняет покорно супружеский долг и производит детей.
Похоже, она выдержала смотр, хотя и не заставила его загореться желанием.
Это был еще худший вариант, чем в случае с Даниэлем. Холодный расчет. Она напомнила себе, что Каллум по своему воспитанию и своему профессиональному интересу — торговец. Он и брак рассматривает как деловую сделку, как контракт.
— У тебя ведь финансовые проблемы. Разве я не прав?
Лучше отвечать честно, спрятав подальше свою гордость.
— Да, у нас долги. Их так много, что нам не справиться. Я хотела найти себе работу гувернантки или компаньонки.
— Я этого ожидал, хотя и не думал, что дела обстоят так плохо. Не волнуйся, я позабочусь об этом.
Она извлекала из сделки большую выгоду, чем он, потому что приносила в жертву только себя и не считала, что стоит многого. Это был ответ на ее ночные мольбы. Но почему тогда внутренний голос в ней протестует? Это блестящая партия, любая молодая, воспитанная, образованная девушка мечтает о таком женихе, как Каллум. Любая ухватилась бы за этот шанс и возблагодарила судьбу, потому что второго такого могло и не быть.
Но она была другой. В браке ей хотелось встретить любовь, понимание и дружбу. Сердце подсказывало, что надо отказаться вежливо, но твердо и положить конец этому унижению, но голова и трезвый расчет удерживали от необдуманного, поспешного решения.
— Я должна подумать, — услышала она свои слова.
— Но о чем тут думать? — Он, кажется, был неподдельно удивлен ее сопротивлением и уклончивым ответом. — Это касается твоей матери? Ты ведь думала о том, что с ней будет, когда вернется Дан? Наверняка есть родственники, которые составят ей компанию.
— Ну, пожалуй, кузина Летисия будет счастлива переехать сюда, она всегда об этом мечтала.
Каллум кивнул:
— Прекрасно.
— И все-таки я не могу понять, как ты можешь так спокойно относиться к тому, что я была помолвлена с твоим братом? — София протянула к нему руки, как будто пытаясь проникнуть через стеклянную стену, которую он воздвиг между ними. — Я не буду напоминать тебе о Даниэле?
Он смотрел на ее руки, но не торопился взять их.
— Я уже все сказал тебе о своих чувствах. Я преодолел свою скорбь и надеюсь, что не настолько глуп, чтобы ревновать к твоим чувствам. Если ты скажешь, что не можешь выйти за меня только из-за своей любви к нему… — Фраза повисла в воздухе — он оставил ей лазейку для отхода.
И чем бы эта ложь обернулась для всех них? Несчастьем для нее, матери и для Марка тоже. София покачала головой:
— Нет, это не так. Я знаю, что он… Я уже смирилась с его уходом, это было неожиданно, больно, и мне нужно время, чтобы забыть обо всем.
— Время не на твоей стороне. Ты ведь не вдова с его детьми.
Он сказал это так обыденно и с такой холодностью, что до нее не сразу дошел смысл сказанного, и только спустя некоторое время она осознала: ведь он предупреждает, что это ее последний шанс иметь детей, она никогда не станет матерью, если упустит его.
А он продолжал, не замечая ее смятения:
— Думаю, тебе поможет принять решение вот что: разумеется, у меня есть дом в Лондоне, но, кроме него, еще два поместья в сельской местности. Я покажу их тебе, ты сама выберешь, куда захочешь переехать, если нам вдруг не понравится городская жизнь. Давай съездим туда и решим, где станем жить сами, а что можем сдать в аренду.
— Выберем, где будет жить? — Как все быстро он решил за нее. — Но Лонг-Веллинг был всегда твоим, не так ли?
— Им занимался мой отец, потом Уилл. Я ведь, как ты знаешь, был в Индии, а вернувшись, полгода провел в Лондоне. Ни к одному дому я не привязан, и оба свободны.
