Джудит Макнот - Королевство грез
Бренна поколебалась, а потом добровольно вызвалась слегка дрожащим голоском:
– Я останусь с тобой. Одна ты потеряешь счет времени, и тебя наверняка утащит… медведь в потемках.
В тот момент перспектива погибнуть в лапах медведя представилась Дженни скорее привлекательной, ибо вся ее будущая жизнь казалась погруженной во мрак. Несмотря на желание и необходимость побыть на просторе и попытаться привести мысли в порядок, Дженни отрицательно покачала головой, зная, что, если они останутся, Бренну поглотит страх при мысли о возвращении на глаза аббатисы.
– Нет, идем назад.
Не обращая внимания на решение Дженни, Бренна схватила ее за руку, повернула налево, к склону холма, и впервые пошла вперед, а Дженни последовала за ней.
В рощице у дороги тихонько шелохнулись две тени, двигаясь рядом с поднимающимися на холм девушками.
К тому моменту как они преодолели половину крутого склона, Дженни уже надоело себя жалеть, и она прилагала поистине геркулесовы усилия, чтобы поднять свой упавший дух.
– Если подумать как следует, – медленно заговорила она, бросая взгляд на Бренну, – мне и в самом деле выпал шанс совершить великий и благородный поступок – выйти замуж за Макферсона ради спасения своего народа.
– Ты прямо как Жанна д’Арк, – с готовностью согласилась Бренна.
– Если не считать, что для этого я выхожу замуж за Эдрика Макферсона.
– И соглашаешься на худшую, чем у нее, участь, – ободряюще заключила Бренна.
Глаза Дженни заискрились от смеха при столь удручающем замечании, с восторгом высказанном ее рассудительной сестричкой.
Вдохновленная вернувшейся к Дженни способностью смеяться, Бренна принялась обдумывать, что еще может ее развеселить. Когда они приближались к вершине холма, отделенной от них густым леском, она вдруг спросила:
– Что хотел сказать батюшка, упомянув, что ты стала очень похожей на свою мать?
– Не знаю… – начала было Дженни, но ее отвлекло внезапное смутное ощущение, что в сгущающейся тьме за ними кто-то следит. Сделав несколько шагов в сторону, она устремила взгляд вниз к роднику и увидела, что деревенские жители разошлись по своим теплым домам. Поплотнее закутавшись в плащ, поежилась на пронзительном ветру и без особого воодушевления продолжала: – Мать аббатиса говорит, что вид у меня немножечко вызывающий и что, покинув аббатство, мне придется остерегаться мужчин.
– И что это все означает?
Дженни беззаботно пожала плечами:
– Не знаю.
Повернувшись и снова шагая вперед, Дженни вспомнила, что все еще держит в руках плат и накидку, и стала повязывать плат.
– А, на твой взгляд, как я выгляжу? – спросила она, с любопытством оглядываясь на Бренну. – Я два года не видела своего лица, только когда ловила в воде отражение. Я сильно переменилась?
– О да, – рассмеялась Бренна. – Теперь даже Александр не назвал бы тебя костлявой или дурнушкой и не сказал бы, что ты рыжая.
– Бренна! – перебила ее Дженни, пораженная собственным равнодушием. – Ты очень горюешь о гибели Александра? Он был твоим братом, и…
– Не говори больше об этом, – дрожащим голосом взмолилась Бренна. – Я заплакала, когда батюшка мне сообщил, но слезы быстро высохли, и я чувствую себя виноватой, потому что любила его не так, как должна была любить. Он был таким… злобным. Грешно плохо говорить о мертвых, но я до сих пор нахожу мало хорошего, что могла бы о нем сказать. – Голосок ее прервался, она запахнула плащ под сырым ветром, посылая Дженни во взгляде немую мольбу сменить тему.
– Ну тогда расскажи мне, как я выгляжу, – быстро нашлась Дженни, на мгновение крепко сжав сестру в объятиях.
Они остановились; путь им преграждала густая чаща, покрывавшая последний участок склона. Медленная задумчивая улыбка расплывалась на прекрасном лице Бренны, исследующей взглядом светло-карих глаз выразительное лицо Дженни, на котором царили огромные очи, чистые, как темно-голубой хрусталь, под изящно изогнутыми золотисто-коричневыми бровями.
– Ну ты… ты довольно хорошенькая!
– Отлично, но ты не замечаешь во мне ничего необычного? – допрашивала Дженни, думая о речах матушки Амброз, повязывая плат и прикалывая поверх него короткую шерстяную накидку. – Чего-нибудь, что заставило бы мужчин вести себя странно?
– Нет, – заявила Бренна, глядевшая на Дженни глазами юной невинной девушки, – ничего.
Мужчина ответил бы совсем иначе, ибо, хотя Дженнифер Меррик и не была хорошенькой в общепринятом значении слова, наружность ее одновременно поражала и манила. У нее был большой рот, призывающий к поцелуям, глаза как прозрачные сапфиры, ошеломляющие и влекущие, волосы, сияющие, как золотисто-рыжий атлас, и стройное чувственное тело, словно созданное для ласк.
– Глаза у тебя синие, – пришла на помощь Бренна, описывая ее, и Дженни фыркнула.
– Они были синими и два года назад, – заметила она.
Бренна попыталась было ответить, но готовые вылететь слова превратились в визг, оборванный мужской рукой, зажавшей ей рот, и кто-то поволок ее под густой покров леса.
Дженни пригнулась, инстинктивно ожидая нападения сзади, но слишком поздно. Ее сбили с ног и утащили в лес.
Похититель перебросил Бренну через седло, словно мешок с мукой; безвольно повисшие руки и ноги свидетельствовали, что она в обмороке. Но скрутить Дженни было не так-то легко. Когда безликий похититель взвалил ее на своего коня, она отпрянула в сторону, высвободилась, скатилась, упала в листья и грязь, поднялась на четвереньки под лошадиными копытами и вскочила на ноги. Он снова схватил ее, и Дженни, извиваясь в объятиях, вонзила ногти ему в лицо.
– Гнев Господень, – прошипел он, пытаясь поймать мельтешащие руки.
Дженни испустила леденящий кровь визг, в тот же момент изо всех сил пнула, нанеся мастерский удар в голень ногой, обутой в грубый черный башмак, который считался подобающей для послушниц обувью. Неизвестный зарычал от боли и на мгновение выпустил ее. Она метнулась прочь и даже успела пробежать несколько ярдов, но зацепилась ногой за толстый корень дерева и упала ничком, ударившись виском о камень.
– Дай мне веревку, – проговорил брат Волка, с мрачной ухмылкой оглядываясь на компаньона. Набросив на голову Дженни мягкий плащ, Стефан Уэстморленд обмотал им ее тело, привязав таким образом руки к туловищу, взял у сообщника веревку и надежно связал получившийся тюк посередине. Покончив с этим, он поднял свою живую ношу, забросил на коня – позорно, ягодицами кверху, – и вскочил в седло позади нее.
Глава 2
– Ройс не поверит в нашу удачу! – прокричал Стефан скачущему рядом всаднику, чья пленница тоже была связана и переброшена через седло. – Подумать только, чтобы девчонки Меррика остановились под тем деревом, готовенькие, словно спелые яблочки, которые только и надо что стряхнуть с ветки. Ну теперь нам нет надобности разведывать укрепления Меррика – он сдастся без боя.
