Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет

Она уже схватила Пиппин за руку и тащила от поклонника, так что они едва расслышали, как лорд Госсетт просил ее вернуться поскорее.

– Что случилось? – прошептала Пиппин, когда они выбрались из толпы.

– Я не вполне уверена, но женщина, похожая на миссис Браун, похитила Дэша и мистера Джонса. Лорд Ларкен полагает, что она – член Ордена Черной Лилии, или что-то в этом роде.

Пиппин резко остановилась.

– Ты под хмельком? – спросила она, используя одно из самых любимых выражений тетушки Минти. – Ты говоришь так, будто сошла с ума.

Они добрались почти до двери и уже хотели войти в вестибюль, когда Талли остановила кузину и указала на лестницу в отдалении.

– Посмотри туда. Что ты видишь?

– Миссис Браун. Но едва ли это подтверждает то, что она… – Аргументы Пиппин иссякли, когда она разглядела то, на что именно указывала Талли.

На пистолет в руке леди.

– О, Боже, – охнула Пиппин, когда дама исчезла в темноте наверху. – Ты думаешь, она…

– Я не знаю, – ответила Талли, подтолкнув Пиппин вперед, в ее голове формировался план. – Следуй за ней, – приказала она кузине. – Так, как мы с Фелисити учили тебя преследовать кого-то. Держись в тени и если ты сможешь найти способ остановить ее, то сделай это.

Пиппин начала подниматься по ступеням, но затем остановилась.

– А что насчет тебя?

– Я собираюсь спасти их, – ответила она.

Ее кузина кивнула и продолжила путь по лестнице, бесшумно, как кошка, а Талли повернулась и бросилась по коридору в кабинет Холлиндрейка, где встретилась лицом к лицу с последним человеком, которого хотела бы видеть на своем пути.

Фелисити.

– Интересно, куда это ты собралась? – требовательно спросила она.

Ларкен добрался до садов и пробрался мимо лабиринта, вдоль покрытой травой лужайки, к старым конюшням. Фонарь, висящий на экипаже, отбрасывал свет, который притягивал его. Экипаж был готов к путешествию, лошади впряжены, но никаких признаков грума или кучера.

Что не являлось хорошим предзнаменованием.

На самом деле, не было видно ни одного человека, что казалось еще более жутким, учитывая столпотворение карет, слуг и грумов на подъездной дорожке к дому.

Неохотно Ларкен признал, что это был хороший план. Потому что кто же станет задавать вопросы, если одинокий экипаж рано уедет из поместья? Местный барон, который слишком много выпил, леди, уставшая от жары в бальном зале, семейная пара, повздорившая из-за нескромного поведения одного из супругов. Внутри экипажа могли бы находиться любые из этих гостей, и ни один слуга не станет вмешиваться в подобное личное дело.

Но в этом то и дело. Рядом не было никаких слуг, и Ларкен знал, что он близок к открытию. Барон крался все ближе и ближе к старым конюшням, и когда он приблизился на расстояние слышимости, то смог различить голоса.

– Аврора, будь благоразумной, – говорил Дэш. – Забудь о долгах между нами, мы же друзья, союзники. Я должен предположить, что именно ты послала известие леди Филиппе о том, что меня должны повесить, не так ли? Конечно же, ты стремилась освободить меня не для того, чтобы отправить в могилу, ведь так?

– Но ты перерос свою полезность, любовь моя, – промурлыкала женщина.

Ларкен застыл. Голос этой женщины, сами ее слова, протянули нить из прошлого в настоящее.

«… ты перерос свою полезность…»

Те же самые слова эта сука произнесла перед тем, как убила его отца. Этого было почти достаточно, чтобы броситься вперед, с пистолетом наготове, чтобы застрелить ее на месте, но Аврора продолжала ругаться с Дэшуэллом и ее откровения просто ошеломляли.

И этого было достаточно, чтобы оставаться на месте, по крайней мере, в настоящий момент.

– Аврора, я никогда не предал бы твоего доверия. Сколько лет я помогал тебе?

– И тебе неплохо платили.

– В последние два года? – Дэш попытался сесть так, чтобы спина была прямая. – Все, что я слышал от тебя на протяжении всего времени – это обещания. Обещания золота. И я все равно помогал тебе. Не предал тебя. Почему? Из преданности.

Она рассмеялась.

– Capitaine, ты продал бы собственную мать, чтобы спасти свою шею. Кроме того, я передала новости о повешении твоей маленькой английской любовнице не для того, чтобы вытащить тебя из тюрьмы, – сказала ему Аврора. – Я была совершенно уверена, что она провалит все дело и вас всех убьют прежде, чем ты сумеешь совершить какую-то сделку, чтобы спасти себе жизнь. Сумеешь дать англичанам что-то, чтобы они позволили тебе остаться в живых.

– Ах, но моя дорогая Аврора, ты преувеличиваешь свою значимость. Поверь мне, я пытался продать твои секреты, но мне никто не поверил. Никто не захотел сплетничать о старых мифах. Они даже не поверили в то, что вы существуете.

– Лжец, – прошипела женщина.

Дэшуэлл пожал плечами.

– Это правда. Англичан не волнуют ни вы, ни ваш Орден. Боюсь, что вы – просто пережиток ушедшего времени. У вас нет королевы, чтобы защищать ее, только выскочка-корсиканец, которому можно помогать. А теперь и он отправился на Эльбу, перестав быть императором. Все это мало напоминает благородные дела, которые вы когда-то так великолепно защищали.

– Заткнись, – выругалась она, все ее тело затряслось от ярости. – Заткнись. Ты ничего не знаешь о моих делах. Абсолютно ничего.

– Тогда зачем убивать меня? – заявил Дэшуэлл.

Ларкен усмехнулся бы опасным и безрассудным заявлениям капитана, но, если он не прекратит свои насмешки, то будет убит из-за них.

– В самом деле, мадам, как я уже говорил раньше, полагаю, что вы сделали ошибку, – начал мистер Хартуэлл. Но его речь оборвал резкий пистолетный выстрел. Ларкен услышал, как мужчина застонал в последний раз перед тем, как упасть на землю.

– Боже! – выругался Дэш. – Аврора, не было необходимости убивать его. Он не имел к этому никакого отношения.

– Теперь он ни к чему не имеет отношения, – проговорила она и взвела курок у второго пистолета.

Ларкен услышал достаточно и вышел из-за угла, с пистолетом наготове, чтобы пристрелить на месте эту сумасшедшую ведьму. На долю секунды он держал ее на прицеле, его палец лег на спуск и готов был нажать на него, когда внезапно барон упал головой вперед, оглушающий грохот отдавался в его ушах, а перед глазами сверкнули звезды.

Падая, Ларкен сумел повернуться и заметить огромного мужчину с лопатой в руках. На нем были плащ и шляпа кучера, и стало очевидно, что хотя, по легенде, женщины Ордена работали одни, у Авроры был помощник.

Помощник, который по-волчьи усмехался, глядя на него сверху вниз и, казалось, готов был закончить начатое.

Фелисити стояла, подбоченившись, и смотрела в лицо Талли.

– Интересно, куда это ты собралась? – повторила она.

– Герцогиня, случилась небольшая неприятность, – запинаясь, пробормотала Талли. – М-м, с моими туфлями, – пояснила она, приподнимая подол платья, чтобы Фелисити увидела ее ступни в чулках. – Пиппин собиралась одолжить мне свои белые лодочки. Ты знаешь, те, что с бантиками – которые ты настойчиво советовала ей купить после того, как вышла замуж. – Талли улыбнулась, надеясь скрыть этой улыбкой панику, зарождающуюся внутри ее костей.

Она решила, что ей удалось справиться с этой паникой, потому что Фелисити кивнула и повернулась, чтобы вернуться в бальный зал.

Талли едва слышно с облегчением выдохнула. Но оказалось, что радоваться чуточку преждевременно.

Фелисити замерла, наполовину повернулась и, бросив взгляд через плечо, спросила с негромкой точностью:

– Это ведь никак не связано с тем, что Дэшуэлл скрывается наверху в ваших комнатах, так?

Талли ощутила себя так, словно сам фундамент Холлиндрейк-Хауса ушел у нее из-под ног. Она качнулась назад и устояла, схватившись за дверной косяк.

– Что это еще за нелепая идея? – удалось со смехом выговорить ей.

Фелисити рванулась обратно и схватила сестру за руку, потащив ее за собой в ближайшую нишу.

– Что происходит? Разве мистер Джонс еще не вывел его из дома, или вы провалили и это дело тоже?