Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет

Элизабет Бойл

Признания маленького черного платья

Хроники холостяков – 4

Элизабет Бойл «Признания маленького черного платья», 2013

Оригинальное название: Elizabeth Boyle «Confessions of a Little Black Gown», 2009

Перевод: Dinny

Коррекция: Регинлейв, Elisa, София

Редактирование: Dinny

Худ. оформление: Elisa

Аннотация

Она заметила его в темноте…

И в этот момент Талия Лэнгли поняла, что человек перед ней – далеко не святой. Он мог утверждать, что является скромным, провинциальным кузеном герцога Холлиндрейка, но ни один мужчина настолько привлекательный, приковывающий взгляд, не мог быть никем иным, кроме… что ж, он просто должен быть нераскаявшимся повесой. От его кошачьей грациозности и мощи по телу Талии пробежала дрожь – когда она подумала обо всех порочных, запретных вещах, которые этот мужчина мог бы сделать… с ней.

На самом деле лорд Ларкен вовсе не неуклюжий викарий, а шпион на службе Его Величества, задание которого – найти – и убить – пользующегося дурной славой пирата, оказавшегося на свободе после дерзкого побега из тюрьмы. Преданный Короне, Ларкен не собирается позволять назойливой (и не вполне невинной) мисс из Мэйфера разрушить его безжалостные планы. И все же его не может не искушать эта леди в маленьком черном платье… платье, достаточно соблазнительном, чтобы сбить с пути истинного даже Ларкена.

Элизабет Бойл

Признания маленького черного платья

Джессике Бертт, чей энергичный характер и сияющие глаза много лет освещали наш дом и наши жизни. Где бы мы сейчас оказались без тебя? Желаю тебе продолжать расти и расцветать и приносить детям, которых ты учишь, ту же радость, какую приносила моим ребятам. Им повезло, что у них есть ты.

Пролог

Лондон

Июнь 1814

– Пойдем в постель, любовь моя, – позвал с порога гостиной звучный, полный страсти голос.

– Да, да, Лиззи, я уже почти закончил, – отозвался Горацио Тербер, оторвавшись от сценария, который читал.

Его жена неторопливо вошла в маленькую комнату, ее роскошные формы облегала просвечивающая шелковая рубашка. Актриса до кончиков ногтей, его Лиззи всегда отличалась элегантными выходами на сцену.

– Что ты читаешь? – спросила она, ее рука легла на плечо мужа, искушая его легким, дразнящим прикосновением поскорее лечь в постель. В постель с ней.

– Пьесу, – ответил Горацио. – «Рискованная авантюра леди Персефоны».

– Ты выглядишь совершенно поглощенным. Кто ее написал? Бидл? Или этот парень Уилсон – его пьесы всегда такие забавные.

– Ни тот, ни другой. Эту пьесу написали две леди.

Лиззи расхохоталась.

– Леди? О, Горацио! Только не какая-то нравоучительная пьеса о хнычущей гувернантке и ее властном хозяине.

– Нет, вовсе нет, – прошептал он в ответ, поглощенный событиями на страницах пьесы. – Эти девицы умеют писать.

Горацио вручил жене первую страницу, и она начала читать вслух. Актрисы никогда ничего не читают про себя, если есть аудитория, на которую можно произвести впечатление.

– Написано леди Филиппой Ноулз и мисс Талией Лэнгли. – Она сделала паузу. – Звучит так, словно это пара избалованных девиц из Мэйфера, если такое возможно.

– Вполне вероятно, – пробормотал Горацио.

– Это хорошо? – с сомнением спросила его жена. Лиззи, дочь возчика и белошвейки, никогда не считала, что высший класс может приносить какую-то пользу. Их золото – да. Их способность производить на свет что-то кроме ублюдков – нет. – Горацио, – повторила она. – Это хорошо?

Под этим подразумевалось, сможет ли пьеса заработать для них кругленькую сумму.

Он кивнул, продолжая читать дальше.

– О чем же она, все-таки? – спросила Лиззи, забираясь к нему на колени и вглядываясь в страницы, которые он держал. Прочитав несколько параграфов, она застонала.

– Только не еще одну пиратскую историю. Ты обещал мне – больше никаких пиратов. Их очень трудно ставить, и тебе придется пригласить на ведущую роль Пирса – этого жаждущего всеобщего внимания, трудного при…

– Ах, но эта пьеса – исключение, Лиззи.

Она шумно выдохнула и тоже начала читать, и, через некоторое время, вытерла выступившие на глазах слезы.

– Хмм, ненавижу, когда оказываюсь неправа, но это увлекательно. Ты должен заполучить эту пьесу для нас, пока ее не перехватили. Я буду играть мисс Поттер?

Горацио усмехнулся.

– Совершенно верно. А Анжелина будет нашей Персефоной.

Лиззи наклонилась и порылась в разбросанных листах в поисках отложенной ранее первой страницы.

– Леди Филиппа Ноулз, – проговорила она. – Теперь я припоминаю. Она была с тем капером – капитаном Дэшуэллом – которого подстрелили на балу. Я слышала разговоры о том, что она его… – Внезапно ее рот приоткрылся, а в глазах вспыхнула неприкрытая алчность. – Подумай только, Горацио. Если она на самом деле сможет это сделать – вытащить своего пирата из тюрьмы, спасти его от петли палача – а мы представим весь этот замысел на сцене…

Он засмеялся и звучно поцеловал свою алчную супругу.

– Это всего лишь пьеса, Лиззи, любовь моя. Для двух мисс из Бата, старой девы и слуги будет почти невозможно освободить узника из Маршалси.

– Хмм, – бормотала Лиззи, пока муж уводил ее из гостиной в их спальню. – Благослови их Бог, если они попытаются – они сделают нас богаче короля.

Глава 1

Иногда, когда за время Сезона не удается обеспечить счастье одной-двух молодых леди, скажем, чьей-то сестры или кузины, то следующим шагом в плане действий будет организация идеального загородного приема.

Заметка, найденная на последней странице «Холостяцкой Хроники»

– Талли, что это ты делаешь, стискивая свое бюро так, словно кто-то собирается украсть его? – спросила леди Филиппа Ноулз.

– Кто-то и в самом деле может это сделать, Пиппин, – ответила ее кузина, мисс Талия Лэнгли, кивая в ту сторону, где во дворе почтовой гостиницы стояла сестра Талли, бывшая мисс Фелисити Лэнгли, ныне – герцогиня Холлиндрейк, с военной точностью раздававшая приказы суетливым лакеям.

– Она перемещает багаж? – Пиппин с подозрением взглянула на кучу коробок и сундуков.

– В который раз, – вздохнула Талли, обменявшись сочувствующим взглядом со своей собачкой, Брутом, который, как всегда, сидел у ее ног. – Она делала так, когда мы путешествовали с папой по континенту. Снова и снова заставляла переставлять сундуки и сумки. Разве ты не помнишь, как она подгоняла тех бедных слуг, когда мы переезжали в Лондон прошлой зимой?

– О да, – задумалась Пиппин. – Я почти забыла. Может быть, Холлиндрейк сможет предложить…

– Я уже посоветовала ему не тратить на это силы. Папа и я научились никогда не спорить с ней из-за этого, потому что она просто начинает суетиться еще больше, до тех пор, пока все не будет уложено так, как ей нравится.

– А существует ли подобная расстановка? – спросила Пиппин с невинным лицом, но ее глаза сверкали.

Талли рассмеялась.

– Нет, но она полна решимости обнаружить ее.

В маленьком дворе гостиницы едва хватало места для вереницы из экипажей и фургонов герцога, не говоря уже о багаже, загромождавшем теперь все оставшееся свободное место. И что еще хуже, несвоевременное прибытие почтовой кареты, так же, как и дилижанса, только добавило хаоса, так как пассажиры и форейторы начали толкаться, сражаясь за место. К этому стоило добавить еще и распределение багажа с дилижанса, потому что некоторые пассажиры заканчивали путешествие, а другие пробирались через весь этот беспорядок, чтобы занять предоставленные им места.