Линда Мэдл - Розовый ручей
У Вэрины перехватило дыхание.
— О, нет! Ты же не хочешь сказать?.. Ты же не думаешь, что Нелли…
Он уловил в ее голосе не только удивление, но и обиду, и почувствовал себя скотиной.
— Как ты можешь даже думать, что Нелли обокрала нас?
— Я уж не знаю, что и думать, — ответил Деймон.
— А я знаю, что Нелли не воровка, — твердо заявила Вэрина. — Зачем ей в таком случае понадобилось составлять опись ценных вещей? Чтобы потом утащить их? Нет, на такое Нелли не способна. Она достаточно благоразумна.
Деймон злился на Нелли за ее ложь, но одновременно его одолевало желание узнать, где она и все ли у нее в порядке. Подозрения продолжали пускать корни в его душе, а он не хотел верить ни одному из них.
— Я знаю, что она дала нам неправильный адрес, — продолжала Вэрина. — Но, возможно, она просто спутала номер: волновалась, что там с ее родственником. Но я уверена, Деймон, ты сможешь ее найти, если отправишься в Новый Орлеан.
Деймон мрачно усмехнулся. Вэрине легко давать совет — отправиться в Новый Орлеан на поиски Нелли. Искать Нелли в большом городе — все равно, что искать иголку в сене. Иголку, которая к тому же не хочет, чтобы ее нашли. Нелли это ясно дала понять. Оставив им фальшивый адрес, она лишила его отправной точки, с чего начинать, если он решится на это.
— Ты, кажется, хотел попросить нашего новоорлеанского агента подыскать нового бухгалтера вместо мистера Пьюга, я не ошибаюсь?
— Хотел, — ответил Деймон. — А какое это имеет отношение к поискам Нелли?
— У тебя есть дело в Новом Орлеане, так ведь?
— Ну и что?
— Я думаю, тебе следует поехать туда, найти Нелли и показать ей список пропавших вещей. Спроси у нее про них.
Деймон закрыл тетрадь с описью. Даже если, найдя Нелли, он не сможет вытянуть из нее правду, он, по крайней мере, убедится, что с ней все в порядке. Вэрина положила руку Деймону на плечо, и его поразил решительный взгляд ее светло-голубых глаз.
— Поезжай, найди девушку. Я знаю, ты сам этого хочешь. И не только для того, чтобы спросить ее о пропавших вещах. А об Изетте не беспокойся. Тео приходит теперь каждый день. Она будет счастлива узнать, что ты собираешься искать Нелли, она сама тебе это скажет, я уверена.
Деймон не произнес ни слова. Он понимал: у него мало шансов отыскать Нелли, но все же совет Вэрины заслуживал внимания. Поездка в Новый Орлеан может дать ответ на множество вопросов.
А ему нужны ответы. Ему надо знать, в кого он влюбился: в лгунью или воровку.
Нелли стояла на тротуаре возле пыльной вытоптанной площади, известной как площадь Джексона. Здесь ей назначили встречу. Было раннее утро. Ночная мгла рассеялась, и площадь стала наполняться людьми, и все спешили по своим делам. Лавочники, ремесленники, рыбаки, моряки, фермеры и их жены. В конце улицы находился рынок.
С сумкой под мышкой она ждала на углу уже несколько минут, но Рене не являлся. Проходившие мимо пешеходы порой обращали на нее внимание. Она уже начала подумывать, не уйти ли ей сейчас, чтобы вернуться попозже. Одинокая женщина на углу улицы — это весьма подозрительно. Еще один хорошо одетый господин непристойно ей ухмыльнулся. Уже третий мужчина позволил себе такое. Но, в отличие от первых двух, этот остановился и приподнял шляпу.
— Может, я могу чем-то услужить вам, милочка? Проводить куда-нибудь? Угостить?
— Нет, спасибо, сэр, — тоном, который должен был поставить его на место, ответила Нелли. — Я жду своего мужа. Возможно, вы прошли мимо него. Высокий такой джентльмен. Крупный. Широкоплечий. — Она руками изобразила внушительную ширину плеч своего предполагаемого мужа. Слава богу, на ней были перчатки, и мужчина не мог видеть, что на пальце нет обручального кольца. — Муж мой довольно ревнив, — многозначительно добавила Нелли.
Мужчина нахмурил брови. Пристроив на место свою шляпу, он пробормотал слова извинения и, сойдя с тротуара, быстрым шагом пересек улицу, лавируя между телегами фермеров.
«Неужели мужчины не чувствуют, к кому можно подойти, а к кому нельзя? — размышляла Нелли. — Ведь еще утро, вечерним леди рано выходить на улицу! Но где же все-таки Рене?» — спрашивала она себя, глядя в сторону улицы рю Бурбон.
— Я на тебя рассчитываю, — прошептала Нелли.
За две недели в Новом Орлеане она так и не нашла приличную работу. А скоро предстоит очередная выплата. На нее денег еще хватит. Если бы она могла в ближайшее время получить новое место, то ей удалось бы выкрутиться.
Если бы. Последние дни вся ее жизнь, казалось, зависела от этого слова. Если бы она могла остаться в Роузвуде, у нее не было бы никаких денежных затруднений. Если бы она взяла те лишние деньги, которые дал ей Деймон, ей бы хватило на очередную выплату. Нелли покачала головой. Ей не хотелось мыслями возвращаться к этому. Она сделала правильно, вернув ему лишние деньги. Она вообще не хотела думать о Деймоне. Зачем ей лишняя боль?
Несмотря на такую решимость, запретные мысли всплывали в ее голове в самые неподходящие моменты. И тогда она, непонятно почему, чувствовала себя одновременно и согретой его теплом, и в то же время одинокой и покинутой.
Пока ей везло. В день ее возвращения в город у миссис Робардс неожиданно оказалась свободная комната. Хозяйка дома, которая была так добра к Нелли во время ее первого пребывания в Новом Орлеане, сохранила хорошее отношение к своей постоялице. Вот и сегодня утром: прочтя газету, она сунула ее Нелли. «Даже такая мелочь имеет значение, когда у тебя туго с деньгами», — подумала Нелли. Она снова посмотрела в сторону рю Бурбон, где, она знала, у Рене Лябо была чердачная комната над пекарней. А он все не появлялся.
Между тем на набережной уже толпились прибывшие с пароходом пассажиры, люди с деньгами, путешественники, желавшие привезти отсюда домой в качестве сувениров картины или рисунки.
— Нелли, что ты тут делаешь в такую рань?
— Рене! — Нелли облегченно вздохнула; обернувшись, она увидела его перед собой: небрежно завязанный шейный платок, рыжий чуб, торчащий надо лбом. Под мышками картины и мольберты, как у всякого уличного художника.
Нелли была так ему рада, что едва не расцеловала.
— А я уже стала думать, может, неверно тебя поняла вчера вечером.
Еще в первый свой приезд в Новый Орлеан Нелли как-то днем, проходя по набережной, остановилась около мольберта Рене, восхитившись его работой. Они завели разговор об искусстве. Молодой художник был из креолов, хотя его рыжие волосы и рыжая борода, казалось бы, свидетельствовали о шотландских или ирландских предках.
Из разговора сразу выяснилось, что в области искусства они единомышленники. Их дружба с этого и началась и стала расти, свободная от всяческих условностей и предрассудков светского общества.
