Розалинда Лейкер - Розы во льдах
Джулиана помедлила, потом снова отрицательно затрясла головой.
– Понимаю… Тебя испугало что-то другое…
Бет нежно расправляла спутавшиеся волосы девочки, гладила ее голову холодными пальцами.
– Ты вспомнила что-то, что случилось давно? – Бет старалась не выдать волнения.
Джулиана крепко обхватила ее за шею; она вся дрожала. Бет легко разомкнула ее сплетенные пальцы и, держа обе маленькие ладошки в своих руках, заглянула ей в глаза, не замечая, что сама дрожит все сильнее.
– Это что-то такое, что тебя очень расстроило, сразу видно. И ты хочешь, чтобы я знала об этом.
Джулиана кивнула и, казалось, пришла в отчаяние от невозможности объясниться с Бет.
– Я знаю, ты не могла вспомнить точно, что это было, но это было похоже на страшный сон, после которого остается чувство страха.
Восприняла ли Джулиана все, что сказала Бет, так и осталось неясным, но в глазах уже не было прежней мольбы, и Бет поняла, что угадала правильно.
Бет чувствовала, что может потерять сознание от холода. Это заставило ее заняться поисками чего-то такого, чем можно было бы привлечь внимание. Джулиана протянула Бет ярко-синий пояс от пальто.
– Этим мы прекрасно посигналим, – сказала Бет и хотела взобраться на невысокую скалу, когда заметила пару лодок, возвращавшихся со стороны порогов.
– Люди!
Она бросилась на открытое место и стала яростно размахивать поясом и звать на помощь.
Когда Бет и Джулиану доставили в лодке к причалу, за которым стояли дома жителей Тордендаля, там уже собралось много людей, и среди них Анна и фрекен Ларсен. Экипаж с теплыми вещами ожидал неподалеку. В Нилсгаарде Бет уложили в постель, накрыли несколькими одеялами и затопили печь в спальне. Все это было сделано по распоряжению экономки, которая хорошо знала, что нужно предпринять при переохлаждении.
Бет не слышала, когда пришел Пауль. Впоследствии гувернантка рассказала, что он прискакал галопом на лошади и ворвался в дом в сухой одежде, которую кто-то одолжил ему на том берегу. Он схватил Джулиану на руки и крепко прижал к груди. От волнения он не мог произнести ни слова. После этого он прошел в комнату Бет, где увидел, как Анна держала чашку горячего молока, чтобы напоить кузину, а экономка укрывала ее все новыми одеялами. Бет уже почти не осознавала окружающее. Когда он подошел к кровати, она обхватила его руку у локтя, пытаясь подняться.
– Я должна срочно уехать из Тордендаля! – горячо и сбивчиво заговорила Бет. – Я хвалилась, что выдержу все испытания, но теперь отказываюсь от своих слов. Если бы проклятие было обращено на меня одну, я бы справилась, но из-за меня страдают невинные люди, Подумайте о фру Сандвиг, о Рейкел, которой должны ампутировать руку, о Гарольде Дженсене, который не перенес страха, и о всех мучениях, которые я причинила вам сегодня! Только я виновата в том, что Джулиана потерялась. Просто чудо, что лодка попала в залив меж двух островов, а не поплыла по течению и не разбилась о пороги. Проклятый Дом у Черного Залива на этом не остановится, он продолжит свое злое дело, пока я не уеду из Тордендаля…
Он присел на край кровати, разжал пальцы Бет и взял ее руки в свои.
– Нельзя считать себя ответственной за все несчастья! То, что случилось сегодня, не имеет никакого отношения к Дому у Черного Залива.
– Имеет! Очень даже имеет! – Бет испытывала неловкость от присутствия в комнате экономки. При ней она не хотела говорить о Джине: это было семейное дело. Бет чувствовала, что у нее поднимается температура. Нужно было срочно сообщить Паулю все, что ей было известно. Превозмогая слабость, она продолжала:
– Я поняла, что Джулиана вспомнила что-то связанное со смертью матери. Это ее испугало. Что это было, я не знаю, но будьте бдительны. Вы должны!.. – Она без чувств упала на подушки.
Вскоре начался бред. Доктор определил тяжелое воспаление легких. Он приставил к ней двух сиделок, которые дежурили попеременно, – одна днем, другая ночью. Пауль, Анна, гувернантка и Джулиана часто приходили и сидели с больной. Бет металась, что-то бормотала, иногда кричала, часто представляла себя в Шотландии и разговаривала с отцом, словно он был жив.
Со временем бред прекратился, но болезнь еще долго не отступала. Надежда на улучшение появилась с первым снегом. Тордендаль искрился серебристым светом под белым пушистым покровом. Бет повернула голову и, завороженная, долго смотрела в окно.
– Идет снег… – прошептала она радостно. – Я вижу снег…
Это были первые осмысленные фразы с начала болезни.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
С этого дня Бет начала поправляться. К ней постепенно возвращались силы, и ее комната стала самым оживленным местом в Нилсгаарде – все, кого она хотела видеть, приходили и подолгу оставались здесь. Пауль читал ей книги, играл в шахматы, а иногда, если работы было много, приносил письма и бумаги в ее комнату и занимался за ее письменным столиком из розового дерева, а она просто смотрела на него, сидя в подушках. Дважды ему приходилось отлучаться в Кристианию, и каждый раз по возвращении он привозил подарки, доставлявшие ей удовольствие: английские романы, флакончик французских духов, носовые платки с тончайшими голландскими кружевами и шелковую шаль, которую они разворачивали вместе с Джулианой. Девочка проводила с Бет каждую свободную минуту. Иногда по просьбе Бет фрекен Ларсен вела уроки в комнате. Сиделка не отлучалась от больной, она была постоянно под наблюдением.
Чтобы не вызвать ревность Анны, Пауль тоже привозил ей подарки, но более дорогие: вместо шали – шелковое платье, вместо платков – кружевную блузку. Бет была благодарна ему за это, не желая, чтобы ее пребывание в доме стало причиной чьих-либо переживаний. Анна не часто навещала ее, хотя иногда, повинуясь чувству долга, приносила вышивание и час-другой сидела у кузины. Однако большую часть времени Анна проводила вне дома, ходила на прогулки, иногда ее не было целый день. Даже когда наступила полоса дождей, она брала зонт и упрямо шла на улицу в ливень.
Однажды фрекен Ларсен удалось выяснить, где бывает Анна.
– Она вовсе не гуляет, – с негодованием воскликнула гувернантка, – а ходит в Дом у Черного Залива! Она установила там мольберт и целыми днями рисует.
Бет не могла скрыть удивления:
– Вот как! Она мечтает, чтобы я уехала, тогда старый дом превратится в студию. Когда-то она говорила об этом, но я не придала значения ее словам.
– Я заметила, как она вошла в дом, и отправилась за ней. Она была недовольна, но я сказала, что пришла по вашей просьбе – посмотреть, в сохранности ли рисунки. Могу заверить, что она ничего не тронула.
