Кристина Дорсей - Море соблазна
Пролив в этом месте был очень широк, и увидеть плывущую посередине маленькую лодку было не так легко.
– Вы, верно, хотите, чтоб я пришвартовался, да вот беда, я этого еще не умею.
– Ладно, я все равно не знаю, где мы. – Фелисити напряженно оглядела болотистые берега, поросшие высокой негнущейся травой. – Тогда просто плыви вперед как можно быстрей. Девочки, – окликнула она сестер, – продолжайте болтать, словно ничего не происходит, словно мы их тоже не видим.
– А стрелять они в нас не будут, мисс Фелисити?
– Нет, Люси, им нет никакого смысла причинять нам зло. – Действительно, зачем стрелять в путешествующих детей с одинокой молодой дамой. А как солдаты отреагируют на капитана Блэкстоуна – это уже другой вопрос.
Дивон потянулся во сне, и Фелисити ласково погладила его по руке, не сводя глаз с пехотинцев в синей униформе, марширующих вдоль берега меньше, чем в ста ярдах от шлюпа. Частично их строй закрывали сосны и заросли остролиста.
– А как вы думаете, сколько их?
– Не знаю. Но, кажется, они куда-то торопятся. – Лодка уже миновала группу офицеров, повозки, запряженные каурыми лошадьми, и теперь мимо них шла и шла бесконечными рядами пехота.
Капитан снова заворочался, устраиваясь поудобнее, и голова его уткнулась прямо в живот Фелисити.
– У-у-уу, Рыжая, – сонно протянул он, и девушка почувствовала, как сладкий озноб начинает охватывать все ее тело.
– Ш-ш-ш, тише, – прошептала она, прижимая его руки.
– Эй, Рыженькая, – опять замурлыкал Дивон, но уже громче. Девушка была готова изо всех сил стукнуть его по голове, лишь бы он только замолчал. К счастью, этого не потребовалось, ибо капитан еще немного повозился, прижимаясь к ней все плотнее, и снова умиротворенно и тихо засопел. Фелисити вздохнула с облегчением.
На берегу появилась кавалерия, приветствуемая радостным кличем. Фелисити уже подумала, что им удастся проскользнуть мимо спешащих войск незамеченными, но тут с берега раздался свист и грубый окрик:
– Эй, на лодке!
Девушка решила никоим образом не реагировать и не отвечать на подобное хамство.
– Черт меня побери, если это не маленькая красотка со своими шоколадками! – Дальше последовало что-то вовсе непристойное, заставившее Фелисити закрыть глаза. С берега снова донеслось уже нетерпеливее и злей:
– Эй, вы!
Девушка, решившаяся все-таки посмотреть в сторону кричавшего, увидела федерального солдата, который стоял подле своей лошади и знаками приказывал ей подплыть ближе.
– Что делать, мисс Фелисити? – В голосе мальчика уже звенела паника.
– Продолжай плыть прямо, не сворачивая.
– А если он начнет стрелять?
– Не начнет.
– Что происходит? – Дивон отбросил мешавшую ему шляпу и попытался поднять голову – Фелисити же толкнула ее вниз, в пенные складки своих юбок.
– Молчите и не высовывайтесь, – прошипела она, когда солдат закричал снова.
– Сейчас ведь будет стрелять, – упавшим голосом проговорил Эзра.
– Не будет.
– Что все-таки происходит, дьявольщина? – Капитан оттолкнул зажимавшие ему рот тонкие пальцы. – Что такое?
– Янки, – кратко пояснила она. – Не двигайтесь, а не то я посажу на вас Сисси и Люси. – Посмотрев вперед, девушка увидела маленькую протоку, ведущую прочь от солдат. Она даже заулыбалась. – Сможешь направить лодку туда? – спросила она Эзру.
– Думаю да.
– Хорошо, давай.
– Только не очень резко на повороте, – подал голос капитан, – а не то утопишь судно. – Лежа внизу, он начал давать мальчику указания, а когда тот привел шлюп под сень раскинувших ветви кипарисов, уточнил: – Мы вне видимости?
– Да. – На этот раз капитан поднял голову, и Фелисити его не остановила. – Это были федеральные войска, – добавила девушка, предупреждая вопрос, – очень много войск. Они шли куда-то по дороге.
– Черт!
– Но ведь мы ускользнули, – резонно заметила Фелисити, – и они не могут достать нас… правда?
– Если не пустятся вплавь, – согласился Дивон. – но меня гораздо больше беспокоит вопрос, куда они идут? – Капитан выпрямил спину. – Сколько их было?
– Не знаю, но очень, очень много.
– Сколько, я спрашиваю, разрази меня гром?! Полк? Батальон?
– Не знаю, – девушка обиделась. – Там были повозки и пушки, больше ничего не могу сказать.
– Они двигаются к Чарлстону! – Капитан нетерпеливо откинул со лба волосы. – Возможно, федераты решили отказаться от лобовой атаки с моря и начнут ломиться с заднего хода.
– Вы говорите о сражении? – Фелисити не могла поверить, что это возможно.
Дивон не ответил и только пересадил Эзру.
– Что вы делаете? Мы же заплыли сюда только для того, чтобы спрятаться.
– Вся эта местность – настоящий лабиринт из проток и ручьев. Я смогу провести шлюп рядом с ними – и в то же время остаться невидимым.
– Но зачем нам быть рядом? – Девушка старалась скрыть появившуюся в ее голосе панику. Люси слезла со скамьи и взобралась на колени капитана. – Разве мы не можем просто уплыть? – Память о сержанте Пуле была еще слишком свежей, и Фелисити хотелось как можно скорее покинуть эту землю, где опасность караулит за каждым углом.
– Я должен в точности узнать, куда они следуют, Рыженькая. И сколько их.
Так они путешествовали по переплетениям маленьких проток, пробивавших себе дороги в зарослях тростника и кипарисов до самого полудня. Девочки заныли. Пытаясь их успокоить, Фелисити рассказывала им истории из своего собственного детства. Мать ее была светской дамой, но бывали периоды, когда она любила заходить в детскую, обычно с какой-нибудь подругой, чтобы полюбоваться на свою златокудрую дочь. В эти посещения девочка делала все, лишь бы только казаться послушным, идеальным ребенком…
«О, она будет настоящей красавицей! Просто принцесса!» – как-то в один из таких визитов сказала отцу восхищенная мать. Тот неприязненно улыбнулся в ответ и отправился работать в библиотеку. «Но как же бал у Глеснеров? – с обидой спросила мать, глядя на высокую уходящую фигуру сквозь полуприкрытые ресницы. – Ты же обещал сопровождать меня!» «Я так и сделаю», – сухо ответил отец. Ах, как ей хотелось тогда отправиться вместе с ним… и быть маленькой принцессой, которую в ней видели родители. Впрочем, скоро так и случилось: красота и отцовские деньги сделали Фелисити Уэнтворт принцессой сезона, затем года, затем… Спустя несколько лет умерла мать, и она осталась с отцом и братом. Правда, брату было не до нее, а отец и вообще не интересовался жизнью дочери, поскольку скандалов в свете из-за нее не происходило.
Затем Артур, во многом благодаря огромному отцовскому наследству, примкнул к аболиционистскому движению, чего никак нельзя было ожидать от юноши, всегда находившегося в тени значительной фигуры отца, занимавшегося крупным бизнесом. Сам Артур тоже поначалу намеревался заняться этим же и не слушал никогда людей типа Генри Уарда Бичера. Когда же он объявил, что уходит на святой бой против рабства, отец разъярился не на шутку и продолжал гневаться, пока в дом не пришло известие, что Артур убит под маленьким городком Манассасом. С этого вечера отец совершенно переменился: он больше не игнорировал вопрос аболиционизма – он ушел в него с головой… Его сын не мог умереть за ложную идею и неправое дело, а потому он не позволил Фелисити заниматься привычными женскими делами: разбивать сердца и танцевать до рассвета, – нет, она должна была вместе с ним посещать всяческие собрания и проповеди, разоблачающие сущность рабства.
