София Каспари - Лагуна фламинго
Марлена кивнула, пытаясь угнаться за ним.
— Я демократ.
— Демократ?
— Политический беженец. Один из тех, кто выступает за демократию и против монархии. Социалист и революционер.
Марлена слышала о демократии. Юлиус рассказывал ей, что в Древней Греции существовала такая форма правления. Он взялся объяснить ей это, когда девочка пожаловалась на то, что в школе им ничего не рассказывают о политике. Но она мало что запомнила.
— А что могут сделать демократы?
Джон резко остановился. Похоже, он едва сдерживал улыбку.
— Ну, в первую очередь демократ может сказать, чего он хочет. Он хочет, чтобы в мире не было вот такого. — Джон махнул рукой.
Марлена кивнула.
— Ты напишешь статью о том, что увидела сегодня? — вдруг спросил он.
Она вновь кивнула.
— Отлично. — Джон хлопнул ее по плечу. — Напиши статью, а я позабочусь о том, чтобы ее опубликовали.
— Правда? — Марлена широко открыла глаза.
— Правда.
А потом Джон наклонился и поцеловал ее. Марлене показалось, что звезды упали с небес на землю и залили все вокруг ярким светом.
Марлену на неделю посадили под домашний арест, но ее это не тревожило. Ей было все равно. Девушке нужен был покой, чтобы она могла написать статью. Нельзя было тратить время на бессмысленную беготню по магазинам и знакомым.
Марлена легла спать, но случившееся не выходило у нее из головы. И Джон тоже. И тут Марлена подумала, что он так и не сказал ей, зачем приехал в Аргентину. Но для чего ему это скрывать? Тем не менее Марлена не могла отделаться от мысли о том, что Джон чего-то недоговаривает.
Глава 12
Иногда Джон просыпался от выстрелов, все еще звучавших у него в голове. Он вскакивал в холодном поту. Джону снилось, что он бежал. Ему снились высокие сырые стены, окружавшие его со всех сторон, и он знал, что больше никогда не будет свободен. Да, можно сбежать и при этом утратить свободу.
Чтобы спастись, Джону пришлось пожертвовать жизнью, которую он пытался сберечь. Он не выполнил свою задачу. Потерпел поражение. Иоганн Хофер, приехавший в Аргентину, был уже не тем человеком, который уплыл из Германии. Он и сам с трудом вспоминал веселого, жизнерадостного парня, жившего в Германии и строившего грандиозные планы. Единственное, что он помнил, — это его страшные ошибки. И с этими ошибками ему придется жить до самой смерти.
Даже разговоры не могли принести Джону облегчение. Не было никого, кому он мог бы рассказать о случившемся, слишком силен был его стыд.
«Я трус, — подумал Джон. — В самый ответственный момент оказалось, что я трус. Бедный Максим, бедная Эльсбет».
Он вспомнил шум на железной дороге. Максима арестовали за то, что он высказался против кайзера.
По плану после освобождения Максима они должны были прыгнуть на крышу вагона. Но тут появились солдаты. И Иоганн испугался.
Теперь он вновь и вновь вспоминал, как бежал, прыгал, а Максим остался позади. Джон видел его лицо, его глаза, широко распахнувшиеся от ужаса, когда к нему подбежали солдаты. А что сделал Джон? Он не вернулся. Он даже не сказал молодой жене Максима, Эльсбет, о том, что случилось. Она и так узнает, что ее мужа схватили. Кто-нибудь, уверял себя Джон, расскажет ей, что Максим не вернулся. Для этого Джон был не нужен.
Позже, когда Джон мог рассуждать спокойно, он пару раз порывался написать Эльсбет письмо, чтобы все объяснить. Но так и не написал его до конца. Он говорил себе, что не знает, как найти Эльсбет. Да и чего стоят такие извинения, письма с мольбой о прощении? Нет, так не пойдет, и поэтому Джон отказался от этой мысли.
Этой ночью он опять проснулся в поту. Его знобило. Встав, Джон переоделся в новую сорочку и натянул пончо. Ему нравилась такая одежда. Подойдя к окну, Джон увидел, что уже встает солнце.
Кто-то тихо постучал к нему в дверь. Босой, с растрепанными волосами, небритый, Джон открыл дверь. На пороге стояла Марлена — девушка, уверенно следовавшая по пути взросления. Ей очень шла темно-синяя накидка. Девушка была прелестна.
— О, ты еще спишь… Я слишком рано пришла… Э… Наверное, мне следует зайти попозже.
— Останься, Марлена. Я не спал. — И Джон втащил ее в комнату.
Девушка отвела глаза.
— Который час? — спросил он.
— Семь. Я писала всю ночь, — виновато призналась Марлена.
Тихо рассмеявшись, Джон почесал затылок.
— Значит, ты ранняя пташка… Ох, проклятье… Похоже, последний стакан рома был лишним.
Девушка вопросительно уставилась на него.
— Я гулял с друзьями, Марлена.
Она кивнула.
— Статья готова, — прошептала она.
Джон сжал ладонями ее щеки.
— Это правда, что из-за меня тебя посадили под домашний арест?
Марлена покраснела и резким движением высвободилась. Джон видел, что она прикусила губу.
— Кто тебе об этом рассказал? — помолчав, спросила Марлена.
— Дженни.
— Ага. — Марлена медленно кивнула.
Судя по выражению ее лица, она ожидала другого ответа.
— Ну что ж. — Пожав плечами, девушка улыбнулась. — Похоже, я очень напугала своих родителей, когда ушла, не предупредив их. Раньше я так не поступала.
— Но тебе придется поступать так и впредь, если ты хочешь проложить свой путь, Марлена.
Девушка задумчиво посмотрела на него.
— Прочитаешь мою статью? — прошептала она. — Ты… — Марлена смущенно запнулась, — будешь первым.
Они сели на кровать Джона. Марлена поставила между ними сумку, словно возвела крохотную крепостную стену. Джон заметил, что девушка не спускала с него глаз, пока он читал. Он отложил исписанные мелким почерком страницы.
— Она слишком длинная.
Разочарование, появившееся на лице Марлены, было безграничным.
— Но статья очень хорошая, — поторопился загладить неловкость Джон. — Она заденет читателей за живое.
И вновь на лице девушки забрезжила надежда. Ее губы шевельнулись, словно она не решалась произнести то, что вертелось у нее на языке.
— Как думаешь, статью опубликуют? — спросила Марлена.
— Нужно внести туда пару небольших исправлений, и тогда да, конечно. Почему бы и нет?
Лицо Марлены озарилось благодарностью, и Джон отвернулся.
«Не слишком ли много я ей наобещал?»
Он покачал головой, и Марлена удивленно уставилась на него.
— Что-то не так? — спросила она, и краска залила ее щеки.
«Она вот-вот в меня влюбится. Я не должен этого допустить. Конечно, приятно, когда тебя любят, но мне следует быть осторожным. Я не должен ей навредить».
