Джулия Гарвуд - Новобрачная
Когда Кинкейд подошел к дому Ангуса, он был мрачнее тучи. Крики, доносившиеся со двора, свидетельствовали, что настроение хозяина дома было не лучше.
Дверь открыла Элизабет. Она встретила гостя улыбкой.
– Как ты живешь с этим дикарем? – поинтересовался ^лек, входя.
– Ваша жена предупреждала, что Ангуса будет трудно держать в постели. Она оказалась совершенно права – он [превратился в зверя. Как можно любить такого человека? – сбавила она погромче в надежде, что ее слышит муж. – Хотелось бы верить, что он перестанет жаловаться и ругаться, когда из швов вынут нитки.
– Как ты смеешь так неуважительно говорить обо мне, жена? – закричал Ангус. – Да еще в присутствии милорда! Зачем ему слушать женские жалобы?!
– Не хотите ли вина? – спросила Элизабет, обмениваясь с Алеком понимающими взглядами.
– Я сам могу поухаживать за собой, – ответил Алек, но хозяйка уже налила ему добрую порцию темно-красного вина. Мужу же она протянула кружку с водой.
– Не буду вам мешать, – сказала Элизабет, направляясь к двери.
– Элизабет, прежде чем уйти, подойди ко мне, – приказал Ангус.
Прислонившись к стене, Алек наблюдал за этой хорошенькой маленькой женщиной, спешившей на зов своего мужа. На лице ее читалось смущение: когда Элизабет приблизилась к постели мужа, Ангус здоровой рукой притянул жену к себе и крепко поцеловал. Поцелуй был долгим и страстным. Потом Ангус прошептал жене что-то нежное и похлопал ее пониже спины.
Довольная, Элизабет покинула комнату.
– Она хорошая женщина, – сказал Ангус с глубоким вздохом.
Выплеснув воду на земляной пол, он встал с кровати и начал искать бутылку с вином.
– Она унесла ее с собой, – сказал Алек, смеясь. – Женщина знает тебя лучше, чем ты думаешь.
Ангус попросил гостя поделиться с ним вином, и когда Кинкейд исполнил его просьбу, сделал хороший глоток и сказал:
– Какой чудесный напиток! Твоя жена велела Элизабет не давать мне пить, пока не снимут швы. Одному Богу известно, почему она решила, что вино мне вредно. Элизабет во всем слушается леди Кинкейд, прямо-таки смотрит ей в рот.
И они обе носятся со мной, как наседки с цыплятами. Лучше бы ты дал мне умереть, Алек, и тем самым спас от этих…
– Ангелов, – закончил за него Кинкейд. Ангус кивнул.
– У тебя ко мне дело или ты зашел полюбоваться на мою печальную жизнь? – поинтересовался он.
– Закрой дверь, Ангус, – попросил гость. – Я не хочу, чтобы нас подслушали. Мне нужен твой совет.
– Что случилось, друг? – Ангус плотно прикрыл дверь. – По твоему лицу я вижу, что произошло что-то серьезное.
Алек вкратце объяснил, что случилось с Джейми, добавив, что она не подозревает, что кто-то покушался на ее жизнь.
Друзья обсудили, какие меры предосторожности необходимо принять, пока преступник не будет найден. Ангус был еще не стар: всего лишь на три весны старше своего вождя, но Алек считал его гораздо умнее и мудрее себя.
Сообщение Кинкейда встревожило Ангуса. Лицо его стало таким же хмурым, как и лицо его друга.
Алек молча ходил по комнате из угла в угол. Ангус терпеливо ждал.
Прошла целая минута, прежде чем Алек заговорил снова:
– Ангус, ты должен рассказать мне все, что помнишь о Елене. Как ты знаешь, после женитьбы я сразу уехал, оставив ее на ваше попечение – твое, Гавина и Маркуса.
– Да, ты уехал по делам короля, – задумчиво сказал Ангус. – Ты впервые со дня ее похорон заговорил об этом, Алек. Почему ты вспомнил о ней сейчас?
– Все это время я пытался забыть ее, – ответил Алек, – но я всегда… – Алек остановился, не в силах продолжать. А затем Ангус вспомнил все, что произошло с Еленой за время отсутствия мужа.
Товарищи проговорили еще с полчаса, и настроение Алека лишь ухудшилось. Он ушел от друга мрачнее тучи, однако, увидев во дворе Элизабет, не мог отказать себе в удовольствии и подмигнул ей, чем немало смутил хозяйку. Взобравшись на вершину холма, Алек увидел в окне Джейми. Она смотрела на стоящих под окном воинов и не замечала мужа.
Джейми улыбалась, и у Алека полегчало на душе.
«Боже, до чего же она прекрасна!» – подумал он. Она напоминала маленькую девочку: волосы растрепались и крутыми локонами падали на лоб и щеки, лицо перемазано, но даже это не портило ее.
«Придется ей сегодня искупаться еще раз», – решил Алек. Джейми прислушивалась к разговору воинов, стоящих внизу. Она даже высунулась из окна, чтобы лучше их слышать. По всему было видно, что разговор заинтересовал ее. Алек подошел поближе и тоже прислушался. Мужчины говорили по-кельтски. «Неужели она знает наш язык?» – как молния мелькнула мысль в его голове. Да, было видно, что Джейми понимает каждое слово. Алек был так поражен, что даже не рассердился на жену за обман.
Он решил послушать, о чем говорят его воины, и, к своему удивлению, услышал старую как мир шутку: идет кельт по дороге и видит – на обочине лежит обнаженная женщина. Шотландец пристроился к ней и сделал свое дело. Затем подходит другой кельт и спрашивает: «Что ты делаешь, ведь женщина мертвая?» «Мертвая? – удивляется первый, – а я Думал, что она англичанка».
Слушая их, Джейми прикрывала рот ладошкой, сдерживая смех, но при последних словах лицо ее нахмурилось, и она исчезла в глубине комнаты. Затем вскоре появилась опять, неся в руках тяжелый таз с водой. Алек видел, как она балансировала под тяжестью ноши. Прицелившись, Джейми вылила мыльную воду на головы говоривших и рассмеялась.
– Прошу простить меня, – закричала Джейми, глядя на мокрых воинов. – Я не знала, что вы стоите под моим окном!
– Это леди Кинкейд, – сказал один воин другому. И они стали дружно извиняться. Они миновали Алека, не заметив его, и он слышал, как мужчины благодарили Господа за то, что леди Кинкейд не знает кельтского языка.
Алек больше не мог сдерживаться и громко расхохотался, чем привлек внимание жены. Джейми задорно улыбнулась ему.
– Ты в хорошем настроении, муж? – спросила она. – Ты, наверное, хорошо выспался?
Алек тут же нахмурился: жена позволяла себе подшучивать над тем, что он уснул. Ну хорошо же, он отомстит ей. Отныне вес свои замечания ей он будет делать по-кельтски и посмотрит, как она сумеет вывернуться. Он отплатит ей той же самой монетой – перехитрит ее.
Как ловко она обвела его вокруг пальца, притворяясь, что не знает языка кельтов! А он-то, дурак, заставил своих людей выучить английский, чтобы говорить на нем в присутствии миледи. По ее милости они бы все к зиме говорили только по-английски. От этой мысли у Алека прошел мороз по коже.
– Алек, над чем ты смеялся? – спросила Джейми, по пояс высовываясь из окна.
– Ты понимаешь, что ты делаешь? – закричал Алек. – Ты хочешь вывалиться и сломать себе шею?
