Джулия Гарвуд - Новобрачная
– Ты в это время был занят, – оправдывалась Джейми.
– Черт возьми, – прошептал Алек, – эта женщина определенно забыла, что чуть не погибла в огне. Как тебе это нравится, Гавин?
– Возможно, она гораздо сильнее, чем мы думаем. Похоже, отец Мердок прав, – прошептал Гавин в самое ухо другу.
– Отец Мердок всегда прав, Гавин, – ответила Джейми из-за ширмы. – Не забывайте, что он служитель Господа Бога.
– Джейми!
– Алек, я закрою уши, как только ты мне ответишь. Тебе не кажется, что в моей просьбе есть резон? Мы могли бы перебраться наверх прежде, чем…
– Мы? – переспросил Алек.
– Естественно – мы, – ответила Джейми.
У Алека отлегло от сердца: оказывается, его жена и не собиралась устраивать себе отдельную спальню. Что за нелепая мысль пришла ему в голову? Как еще плохо он знает свою жену!
– Мы переберемся туда завтра же, – ответил Алек.
– Спасибо, муж.
– Жена не должна благодарить мужа за всякую малость. А сейчас, Джейми, дай нам спокойно поговорить.
Алек постарался придать своему голосу твердость, но прозвучавший в ответ смех доказал, что попытка не удалась.
– Расскажи мне все, что тебе удалось узнать, – сказал Алек другу.
– Генри говорит, что они с миледи долго беседовали, а затем она ушла. Ты же знаешь, что наш кузнец туговат на ухо, и, естественно, он ничего не слышал. Я опросил и других людей, Алек.
– И?..
– Все в это время обедали на кухне и ничего не видели и не слышали.
– Но ведь должен же кто-то был заметить…
– Это место закрывает холм, – перебил его Гавин. – Скажи мне, почему ты не хочешь рассказать все Джейми?
– Не хочу волновать ее раньше времени.
– Мне кажется, ей лучше быть начеку.
– Нет, мы сами будем охранять ее и, как только выясним, кто это сделал, расскажем ей. Надо проследить, чтобы Джейми впредь не оставалась одна. Если мы с тобой в это время будем заняты, пусть этим займется Маркус.
– Мне тоже не хотелось бы ее пугать, – прошептал Га-вин. – С каждым днем она мне нравится все больше и больше. И кто только решился на такое злодеяние?
– Наверняка это кто-то из наших, – заметил Алек. – Как только я найду его…
Кинкейд остановился и прислушался. Джейми пела.
Старинная английская баллада в ее исполнении приобрела какую-то особенную нежную красоту. Друзья улыбнулись друг другу.
– Она ведет себя так, словно не ее пытались спалить вместе с хижиной, – прошептал Алек, задумчиво покачав головой.
– Теперь я начинаю понимать, почему она хочет переселиться наверх, – сказал Гавин. – И здесь и там отчетливо слышен каждый звук.
Алек кивнул.
– Не пускай никого в зал, Гавин, – приказал он.
– А что ты собираешься делать?
– Спать.
– Спать? В такое время суток?
– Твое дело присматривать, чтобы меня не беспокоили, – ответил Алек, бросив на друга многозначительный взгляд.
Гавин наконец понял, о чем идет речь. Он усмехнулся и направился к дверям. Его дело маленькое – охранять предводителя и точка.
– Желаю приятно провести время, – пожелал он другу. Джейми к этому времени закончила мыться и собиралась вылезти из лохани, когда из-за ширмы появился Алек. Вскрикнув, она опять опустилась в воду и прижала к груди колени.
– Я совсем раздета, – жалобно сказала она. Алек шагнул к ней, и Джейми в одно мгновение оказалась у него на руках. Она уже было собралась возмутиться, но в тот же миг очутилась на кровати. Алек поднял ее руки над головой, и она почувствовала тяжесть тела мужа.
Он не целовал Джейми, а только с усмешкой смотрел ей прямо в глаза. Его тело согревало лучше всякого одеяла!
Алек по-прежнему не отводил от нее взгляда, и только тут до Джейми дошло, что он хочет заняться с ней любовью.
– Алек, о чем ты сейчас думаешь?
– Я думаю, что сейчас ты носишь мой плед.
– Но я не ношу твой плед, – возразила Джейми. – На мне вообще ничего нет.
– Нет, Джейми, ты сейчас вся закутана в мой плед: лежишь на одном из них, а сверху тебя прикрывает плед, который на мне. Я все-таки достиг цели – на тебе мой плед.
Джейми рассмеялась:
– Так-то ты заботишься о моем отдыхе, муж!
– Обещаю, что ты сумеешь отдохнуть, жена. Джейми забеспокоилась.
– Я не устала, – поспешно прошептала она.
– Устанешь, – пообещал Алек.
Он осторожно раздвинул обнаженные ноги жены и уютно устроился между ними.
– Скоро ты устанешь, жена…
– Нет, это ты устанешь, муж мой. Обещаю тебе.
Алек улыбнулся и заглянул Джейми в глаза: они были темно-синими и глубокими.
Алек слегка укусил жену за нижнюю губу, потом приник к ней в долгом поцелуе. Губы Джейми были мягкими и нежными. Язык Алека коснулся ее языка…
Алек гладил и целовал любимое тело, и Джейми отвечала ему тем же. Вдруг, отстранившись, Джейми заглянула ему в глаза.
– Я хочу ласкать тебя так же, как ты ласкаешь меня, – прошептала она. – Ведь твое тело принадлежит мне, а мое – тебе? Разве это не так, муж?
Алек кивнул. У него уже не было сил ответить, но, конечно же, она права.
Джейми бросила на мужа лукавый взгляд и стала целовать его, спускаясь все ниже и ниже… Алек закрыл глаза…
– Тебе понравилось? – спросила она.
– О Господи, да…
Они лежали рядом, неотрывно глядя в глаза друг другу. Их дыхание было прерывистым, тела взмокли от пота. Даже воздух вокруг них был насыщен любовью.
Алек перевернул Джейми на спину и медленно вошел в нее. Их тела двигались в унисон.
– Подожди меня, – шептала Джейми.
– Жду…
Не выпуская Джейми из объятий, Алек откинулся на спину и улыбнулся: он боялся, что замучает жену своей страстью, но она оказалась хорошей ученицей и едва не замучила его. Ему хотелось сказать Джейми, что он благодарен ей, но что-то сдерживало его. Его жена должна все понять сама. Она должна полюбить его. Она просто обязана это сделать.
Внезапно Алек осознал, почему он так ждет, чтобы Джейми полюбила его. Причина была проста: его это чувство уже переполняло.
«Господи, – думал он, – как же такое могло случиться? Но несомненно, я люблю эту маленькую, своевольную, упрямую женщину с сильным, как у меня самого, характером.
И эта женщина принадлежит мне и только мне. Я ни за что на свете не расстанусь с ней и никогда никому не отдам ее».
Алек закрыл глаза и крепко прижал Джейми к сердцу. Он слушал ее прерывистое дыхание, ощущал биение ее сердца, которое теперь принадлежало ему. Ему и только ему принадлежало и это прекрасное тело, пробуждающееся к страсти.
И его сердце принадлежит ей, и никуда теперь от нее не Деться. Теперь он навсегда в плену у своей жены, у своей любви!
«Моя маленькая, моя нежная женушка нуждается в отдыхе, – думал, засыпая, Алек. – Я побуду с ней, пока она уснет. Постерегу ее покой».
