Сквозь шторм - Беверли Дженкинс
Напряженная тишина не помогла успокоить расшатанные нервы Сэйбл, как и его пристальный взгляд. Несмотря на свое ледяное самообладание, он, казалось, злился на нее.
Наконец карета остановилась перед большим домом Джулианы. Благодаря средствам, полученным от старого пирата, дом уже восстанавливали до довоенного великолепия. Прием и свадебный ужин должны были состояться как внутри, так и снаружи.
Рэймонд сказал:
— Гости ожидают, что я буду ласков с тобой.
Сэйбл сглотнула.
— Поэтому я их не разочарую.
Он медленно опустился на край скамьи.
Сейбл знала, что это, должно быть, игра ее воображения, но салон кареты, казалось, стал меньше, настолько меньше, что она почувствовала жар их тел, слившихся воедино. Он наклонился, еще больше сокращая расстояние между ними, и провел сильным пальцем по ее приоткрытым губам.
— Если я правильно помню, твои поцелуи были сладкими… Это сделает игру менее утомительной. Как думаешь, сможешь подыграть мне?
Часть ее жаждала сыграть в любую игру, какую он пожелает, но она знала, что он получит над ней полную власть, если она сдастся без боя.
Он тихо прошептал:
— Что ты сделаешь, когда я поцелую тебя вот так..?
Он поцеловал ее так нежно, что у нее закружилась голова.
— Или… вот так…
Он провел губами по ее губам на долгое, трепещущее мгновение, пока ее губы не приоткрылись навстречу.
Сэйбл прошептала в ответ:
— Тогда, полагаю, мне придется ответить вот так…
Она поцеловала его достаточно долго, чтобы напомнить ему о вкусе своего поцелуя, затем нежно провела языком по уголку его рта.
— Как ты думаешь, это их убедит?
Сэйбл могла поклясться, что заметила, как в его глазах промелькнула улыбка, но она быстро исчезла. В эту игру могут играть двое, сказала она себе. Если он планировал заставить ее растаять, она позаботится о том, чтобы он заплатил такую же ошеломляющую цену.
— Гости ждут, — сообщила она ему.
Рэймонд скользнул взглядом по ее пухлым губам и увидел в ее глазах остатки желания, которое он пробудил к жизни своими поцелуями. Под всем этим белым шелком скрывалась женщина, созданная для соблазнительных игр. Он с нетерпением ждал того, что обещало стать интригующим днем… и вечером.
— Я все время буду рядом с тобой, так что не думай, что сможешь сбежать, — предупредил он.
— Мне это и в голову не приходило.
Внутри он взял ее за руку и повел сквозь толпу. Многие люди поздравляли ее, и она принимала их поздравления со всей искренностью, на какую была способна. В конце концов, они нашли потрясающе одетых Джулиану и Дрейка.
Джулиана внимательно наблюдала за ними.
— Вы двое же не поссорились по дороге сюда?
Рэймонд покачал головой.
— Нет, мама.
— Хорошо, тогда улыбнись. И ты тоже, Сэйбл.
Раздосадованная солнечным оптимизмом Джулианы, Сэйбл улыбнулась.
— Она намного красивее, когда улыбается, тебе так не кажется, Рэймонд?
Его голос был глубоким и ровным.
— Да, это так.
Сэйбл встретилась с ним взглядом, и в глубине души ей хотелось, чтобы он действительно так думал.
Дрейк протянул:
— Обращайся с ней как следует, брат, или нам придется убить тебя.
Рэймонд усмехнулся.
— Да, ты мне уже говорил. Затем он добавил:
— Не волнуйся.
В течение дня его холодные глаза часто встречались с глазами Сэйбл — независимо от того, находился ли он в другом конце комнаты или примостился на подлокотнике дивана в нескольких дюймах от нее. Она видела в них отчужденность и гнев, но также и страсть, такую сильную и неприкрытую, что, казалось, она вот-вот протянется и погладит ее. Ее соски в ответ медленно затвердели под платьем, губы приоткрылись сами по себе, и ей не раз приходилось отворачиваться от его понимающей тигриной улыбки.
Свадебный ужин, последовавший за торжественным приемом, был интимным мероприятием, на котором присутствовали только члены семьи и близкие друзья. После этого они остались за длинным столом, наслаждаясь кофе, коньяком и обществом друг друга.
Муж Сэйбл снял свой свадебный пиджак и сидел, положив руку на спинку ее стула. Он был увлечен дискуссией со своим дядей о целесообразности создания кооперативов вольноотпущенников. Время от времени его теплая рука касалась ее шеи и нежно поглаживала ее, казалось бы, неосознанно. Приятный шок от его прикосновения, похожего на прикосновение перышка, заставил Сэйбл прервать то, что она говорила Джулиане, сидевшей напротив.
Рэймонд, казалось, не осознавал, какой эффект он производит на свою невесту, но Сэйбл предположила, что все это было частью его игры. Она нежно положила свою руку поверх его, прерывая его томные ласки, и попыталась вернуться мыслями к разговору с Джулианой.
— Прости, Джулиана, я, кажется, потеряла ход мыслей.
— Не нужно извинений, моя дорогая. Рэймонд, веди себя прилично.
Рэймонд в замешательстве повернулся к матери.
— Что я сделал?
— Не нужно нас мучить, — заявил Арчер.
Филипп добавил:
— Мы и так достаточно тебе завидуем.
Рэймонд все еще выглядел сбитым с толку, поэтому Дрейк протянул:
— Ты гладишь свою жену, Рэймонд.
Легкая понимающая улыбка, наконец, тронула его губы.
— Прости, — сказал он, глядя прямо в глаза Сэйбл, но, вопреки своим словам, наклонился и поцеловал ее медленно и нежно, пока у нее перед глазами не заплясали звезды. Затем он вернулся к разговору о кооперативах. Шокированная этим, ей захотелось ударить его.
Рэймонд понятия не имел, что прикасался к ее золотисто-медовой коже, пока его мать не обратила на это его внимание. Он поцеловал Сэйбл, чтобы отплатить ей за то, что она была такой чертовски обворожительной. Зная ее истинную натуру, он ожидал, что ее присутствие вызовет у него отвращение, но его неутоленное желание вспыхнуло с новой силой с того самого момента, как он впервые увидел ее в гостиной своей матери. Вместо того чтобы испытывать отвращение, он был тверд как сталь и злился на себя за это.
Это был долгий, эмоционально утомительный день. Когда сигарный дым сгустился, а разговоры и коньяк продолжали литься, Сэйбл незаметно зевнула, прикрывшись рукой. Прошлой ночью она не могла уснуть из-за нервного возбуждения, но сегодня она не предвидела таких трудностей. Кто знает? Может быть, утром она проснется и обнаружит, что все это было сном.
Словно услышав ее мысли, Рэймонд оторвался от разговора с дядей и посмотрел ей в глаза. Какое-то время он ничего не говорил вслух, но его темный взгляд, одновременно опасный и полный желания, заставил ее сердце учащенно забиться. Он наклонился и прошептал ей на ухо:
— Нам пора уходить, моя королева. Ночь еще
