Селеста Брэдли - Повеса в моих объятиях
Хотя она принимала ванну день назад, долго она не колебалась и тотчас погрузилась в огромную ванну с горячей водой.
Мелоди помогла ей вымыть волосы, и Пруденс про себя подумала, что Горди Еве тоже было бы неплохо принять ванну. В конце концов, втроем они прекрасно провели время в компании друг друга.
После этого Пруденс достала атласное платье, приготовленное горничной, и села перед зеркалом за туалетный столик. Боже, что с ней такое? У нее не было возможности изучать себя в зеркале вот уже несколько лет.
А она ничего. Не такая уж и простушка, какой себя помнила. Может, многовато веснушек. Мама советовала ей лимонный сок. С карманами, полными денег от «очень-очень» богатого сэра Колина, она подумала, что пока надо бы воздержаться от лимона.
Она взяла щетку с посеребренными щетинками и провела по волосам. Потом гладкой волной распустила их по плечам.
Когда в дверь постучали, она подпрыгнула от неожиданности. Впрочем, с минуту на минуту должны были принести обещанное платье.
К ее удивлению, в дверях стоял сам Лементье. Он поклонился ей с видимым удовольствием:
— О, мое почтение!
Он вошел в сопровождении нескольких служащих, которые несли большие коробки, несколько свертков и саквояж из полосок выделанной кожи.
— Спасибо, спасибо. — Лементье хлопнул в ладоши, и слуги удалились таким же манером, что и зашли в номер. Портной быстро прошептал что-то на ушко Мелоди, и та убежала в соседний номер к Бейливику, где ее ждал ужин.
— Ступайте, леди Мелоди! К своему личному великану. Вы с Горди Евой прекрасно развеселите друг дружку.
Мелоди умчалась без возражений.
«Это сказка. Очень странная, но хорошая сказка. Сказка, в которой я собираюсь развлекаться, нимало не мучаясь угрызениями совести».
В конце концов, это действительно всего лишь сказка.
Затем Лементье взялся за дело, а Пруденс осталось лишь молча наблюдать за происходящим.
Для начала он усадил ее за туалетный столик и стал вытворять невообразимые вещи с ее волосами, причем ей ничегошеньки не было видно.
А далее дела пошли уж и вовсе странно. Очень вежливо и аккуратно, но, абсолютно не терпя возражений, Лементье раздел ее донага и одел во все новое.
Шелковые панталоны. Шелковая сорочка. Такой легкий и отлично сидящий корсет, который приподнял ее грудь и сделал ее талию еще более изящной, притом, что дышать и двигаться ей по-прежнему, было легко. Чулки с синими шелковыми подвязками. Нижняя юбка из батиста такая приятная, будто сделана из шелка.
Потом он приказал Пруденс закрыть глаза. Она слышала, как он открывает большую коробку. Она послушно подняла руки, поняв, что он собирается надеть ей через голову платье.
Она хотела было подглядеть, но он не позволил сделать этого, пока не застегнул последнюю пуговку и не настоял, чтобы она сразу же надела бальные туфли.
Потом повернул ее кругом и только тогда сказал:
— Все, теперь можно смотреть.
Пруденс открыла глаза. Дыхание ее перехватило, потому что она решила, что перед ней не ее отражение, а бесценный портрет, который украшает комнату.
Только потом она поняла: богиня с огненными волосами в зеркале — это она сама.
Платье было синим. Сказать, что оно было простым, — значит, обидеть светящийся, переливающийся лазурный шелк, из которого оно было сшито. При каждом движении он переливался словно лунная дорожка.
Покрой был обманчиво простым. Изящный, в греческом стиле, корсаж был драпирован и собран спереди, так что выгодно обрисовывал ее крупную грудь. Платье подчеркивало все изгибы фигуры, словно ткань была мокрая.
Волосы крошечными завитками были уложены вокруг головы несколько прядей, к ее удивлению, свободно ниспадали на плечи. Забранные простой синей ленточкой без рисунка, ее темно-рыжие волосы блестели, словно огненная корона.
Никаких украшений на ней не было, зато все веснушки разом куда-то исчезли, а глаза ее еще никогда не казались такими огромными и загадочными.
Невероятно.
Она не могла сдержаться.
— Черт побери!
Лементье рассмеялся в голос.
— Очень приятно, хотя и несколько вульгарно. Тем не менее, я принимаю комплимент, ведь я знаю, что я гений. Однако, дорогуша, все это стало возможным лишь в силу того, что вы истинная красавица.
Пруденс повертелась у зеркала, ей хотелось рассмотреть себя со всех сторон. Действительно красавица?
— Я, конечно, не дурнушка, но то, как выгляжу теперь, — полностью ваша заслуга, сэр.
Лементье взял ее за руку и мягко улыбнулся ей в зеркале.
— Не кажется ли вам, что пора оставить этот очаровательный, но неподобающий акцент? Он вам действительно еще нужен?
Пруденс замерла. Почему этот мужчина так ее пугает?
Она улыбнулась ему в ответ, немного застенчиво, не привыкшая, чтобы к ней так обращались.
— Как вы догадались, сэр?
Лементье слегка поклонился ей.
— Совершенная осанка. Изысканная грация. Ангельский голос. А когда вы немного забываетесь, то вздергиваете подбородок не хуже принцессы Шарлотты.
Пруденс моргнула.
— Вы очень наблюдательны, сэр. Молюсь, чтобы сэр Колин не последовал вашему примеру.
Он покачал головой:
— Почему просто не сказать ему? Чем играть в игры, не проще ли поделиться с ним, он помог бы вам выпутаться из трудного положения. Он замечательный парень.
Пруденс вздохнула. Это был просто вздох, но брови Лементье устремились вверх.
— Ах, вы любите его! А он разыскивает другую.
— Это не его вина. Просто он хочет узаконить положение Мелоди.
Она закрыла рот ладошкой, поняв, что выболтала чужую тайну, и в волнении посмотрела на Лементье.
Тот только улыбнулся, в уголках его глаз собрались морщинки.
— Дорогая, я очень хорошо знаком с… семейной историей леди Мелоди. Так, значит, сэр Колин уверен, что ему нужно разыскать мисс Маршан? Сейчас вместо нее вы. Она действительно мать Мелоди?
Пруденс печально пожала плечами:
— Не могу точно сказать. В то время я еще не была с ней знакома. Но, полагаю, это возможно. Она не очень… сдержанна.
Лементье повел бровью.
— Как деликатно. Думаю, ваша прежняя манера выражаться мне больше по душе.
Она не могла не усмехнуться.
— Как скажете, мистер. Это ваше платье тому виной.
Он улыбнулся ей в ответ.
— Восхитительно! — Повернувшись, он достал темно синюю накидку из очередной коробки и надел ей на плечи. Осторожно накрыл голову капюшоном, так что полностью скрыл ее костюм. — Не открывайтесь до того, как очутитесь на балу. — Он игриво подмигнул ей. — Тайна во всем.
Он отступил на шаг и с гордостью окинул ее взглядом.
