Челли Кицмиллер - Коснись зари
Зак подвел пленника к деревянному столбу рядом со ступеньками на веранду, но Мейджеру это отчего-то не понравилось.
— Да не к этому, а к тому! — Он указал на столб, находившийся непосредственно перед Хеллер и Абигайль.
Не выдержав, Хеллер вскочила:
— Послушайте, Гордон, это уже совсем не смешно…
— А ну, сядьте. Я не в том настроении, чтобы выносить женскую истерику.
— Независимо от того, что сделал этот человек, — упрямо продолжала Хеллер, — он не заслуживает такого наказания, как кнут. Если даже работник провинился, вы должны найти другие способы, менее жестокие.
В ответ Мейджер лишь рассмеялся:
— Не работник, моя дорогая, а раб.
— Раб? — Хеллер с ужасом посмотрела на красивого молодого человека. Он был весь в грязи: волосы, лицо, руки. Тело несчастного прикрывали жалкие лохмотья, и он был бос.
Мейджер снова засмеялся:
— Вот именно. Я использую рабов — так гораздо проще. А всем пора к этому привыкнуть. Сядьте же наконец!
Хеллер быстро заняла свое место и, взяв Абигайль за руку, прошептала несколько успокаивающих слов.
Как только Зак приковал запястья Алварадо к столбу, Мейджер, не торопясь, спустился с веранды и отошел к деревьям; хвост кнута волочился змеей позади.
Как только охранники встали по кругу, вне досягаемости десятиметрового орудия пытки, Мейджер широко расставил ноги.
— Ты готов, Алварадо? Мне надо преподать этим леди урок дисциплины. Ну-ка, покажи им представление.
Алварадо с ненавистью оглянулся на Мейджера.
— Я помогу тебе вырыть твою могилу, собака-гринго.
Гордон поднял правую руку, и кнут пришел в движение.
Хеллер услышала, как он со свистом разрезал воздух. Она съежилась от наплыва воспоминаний, вызванных этим звуком.
Алварадо громко закричал, и она, не выдержав, вцепилась в руку Абигайль. Кнут изгибался снова и снова, набрасываясь на несчастного, словно голодный тигр. Слезы заструились по щекам Хеллер, едва ее взгляд встретился с полным боли взглядом молодого мексиканца.
— Мужайся, — шептала она. — Скоро это закончится.
Но это не кончалось и повторялось до тех пор, пока Алварадо не потерял сознание. Гордон готовился к следующему удару, когда Зак неожиданно ступил в круг.
— Он не выдержит больше, босс. Ты убьешь его.
Спрятавшись за деревом, Хоакин наблюдал с вершины холма, как фургон и десять всадников медленно продвигались по проходу, ведущему из долины. Когда процессия оказалась непосредственно под ним, он резко взмахнул рукой, подавая сигнал Леви Ортеге, и тут же огромные камни посыпались прямо на дорогу.
Запряженные в фургон лошади заметались и испуганно заржали, когда лавина камней обрушилась на них со склона. В результате фургон опрокинулся. Двое пассажиров едва успели выскочить из него. Эскорт, вовремя успев сдержать лошадей, отступил назад, направляясь прямо к укрытию мексиканцев, поджидавших их с оружием.
Сверху Хоакин с гордостью наблюдал за действиями своих подчиненных. Все они были отличными людьми, стремившимися отстоять свою свободу, это позволило ему в течение нескольких дней сформировать вполне боеспособный отряд, беззаветно преданный своему командиру.
Вонзив шпоры в бока Тигра, Хоакин начал спускаться с холма, а когда достиг его основания, направился к охранникам.
— Приветствую вас, сеньоры. Если вы еще не знаете меня, я — Хоакин Мурьета, а это мои люди. У нас нет намерения причинять вам вред, нам нужно только золото, которое вы везете в фургоне.
— А что будет, если мы не захотим отдать его? — спросил один из охранников.
— Заткнись, Хэнк! — оборвал его другой. — Это золото не наше, и мы, черт возьми, вовсе не собираемся умирать за него.
— Мудрое решение, сеньор. — Мурьета усмехнулся. — Надеюсь, ваши товарищи тоже не хотят потерять жизнь из-за чужого добра, не так ли? — Он пристально посмотрел на Хэнка, в то время как Лино приказал вооруженной охране Мейджера сложить оружие на землю.
Хэнк разрядил винтовку и бросил ее перед лошадью.
— Теперь ваш «кольт», пожалуйста.
Охранник с ненавистью посмотрел в лицо Хоакина.
— Только через мой труп, мексикашка, — прокричал он, резко вскидывая оружие. Но не успел Хэнк нажать на курок, как Хоакина попала ему в руку, раздробив кость.
Подъехав к строптивому пленнику, державшемуся за поврежденную руку, Хоакин осуждающе покачал головой:
— Тебе нужно было послушаться меня, гринго. Я же сказал, у нас нет намерения причинять вам вред.
— Всем спешиться! — Лино выразительно взмахнул оружием, затем обернулся к Хоакину: — Что мы будем делать с этими храбрецами, командир?
Хоакин на мгновение задумался, затем, не спеша, спустился с лошади на землю.
— Пусть их свяжут вместе так, чтобы получился круг. Но сначала освободите наших героев от всей одежды. Он погладил шею Тигра.
— Веревку, живее. — Лино махнул рукой.
Охранники нехотя начали раздеваться, в то время как люди Хоакина, собрав оружие, с помощью веревки принялись связывать всех десятерых вместе.
— Попомни мои слова. — Раздраженно сплюнув, Хэнк яростно прокричал: — Это не сойдет тебе с рук, Мурьета, хозяин выследит тебя и убьет — это так же верно, как то, что я сейчас стою здесь.
Хоакин пристально посмотрел на него, но ничего не сказал. За него ответил Лино:
— Передай твоему боссу, что с этого момента даже муха не вылетит из долины, если Хоакин Мурьета не захочет этого. Надеюсь, тебе понятно?
Ответа не последовало, и тогда Лино, достав пистолет, несколько раз выстрелил в голые ноги Хэнка, так что все пули легли на расстоянии нескольких сантиметров от кончиков его пальцев.
Хэнк заплясал, как карась на сковородке.
— Хорошо, хорошо, я понял! — завопил он. — Я обязательно передам ему!
— Вот и умница! А теперь убирайся, пока я не передумал!
Победители от души смеялись, глядя на то, как голые мужчины отнимали друг у друга веревку, пытаясь занять более выгодное положение. После нескольких неудач они кое-как построились и затем направились в сторону Эльдорадо. Нетрудно было предположить, что потребуется целый день, чтобы добраться до цели.
Той же ночью в лагере костер Пепе стал центром общего веселья. Несколько женщин присоединились к отряду, и когда Леви Ортега начал играть на гитаре, их голоса влились в общий хор, распевавший мексиканские песни. Потом женщины танцевали вокруг костра, а зрители с восторгом хлопали в ладоши.
Трое мужчин играли в чуса, игру, напоминавшую рулетку, еще четверо тренировались с кнутами, сшибая стоящие на бревне камни. Немой, сидя на большом валуне, вязал веревку из конского волоса, в горшке над костром, пузырясь, варились бобы.
