Сари Робинс - Незнакомка под вуалью
Закусив губу, Абигайль обдумывала предложение.
– Как вам такое: Захария едет домой и спрашивает у лорда Стила разрешения пойти на уличную ярмарку? Мы подождем в парке, и если ваш дядя скажет «да», то пойдем.
Феликс кивнул:
– Принято!
Абигайль улыбнулась:
– У тебя задатки прекрасного адвоката, Феликс.
– А у меня? – Сет даже топнул ногой. – Какие у меня задатки?
– Ты отлично играешь в салочки. – Абигайль шлепнула Сета по плечу и отскочила в сторону.
Следующие десять минут Сет, Феликс, Абигайль и Фостер играли в салки. Абигайль искренне радовалась, что отвлекла их на то время, пока они ждали Захарию.
– Абби Буря, – послышался шепот.
Абигайль повернула голову и ахнула. В тени дуба стоял Регги. Он был выше, чем она помнила, на левой щеке светлел новый шрам, но Абигайль узнала бы этого загорелого, светловолосого парня из тысячи.
Сердце подскочило от радости. Облизнув губы, она позвала:
– Сет, Феликс!
Мальчики оглянулись.
– Я пойду поговорю со знакомым. Скоро вернусь.
Мальчики помахали ей и продолжили игру.
Абигайль быстро подошла к брату, и они скользнули за дерево. Она порывисто обняла Регги, прижалась. От него пахло пивом и мужчиной, он возмужал – мышцы налились, плечи стали шире. Абигайль обнимала его так, будто решила никогда больше не отпускать от себя.
– Ах, Абби Буря, как давно мы не виделись!
К Абигайль не сразу вернулся голос.
– Как ты меня нашел?
Вздохнув, Регги уставился на сестру:
– Хорошо выглядишь. Наконец-то кости обросли мясом.
– Где ты был? – спросила Абигайль. Миллион вопросов вертелся на языке. – Твое письмо нагнало на меня страху. Я подумала, с тобой случилось что-то ужасное.
С Регги сошла вся веселость. Он затащил сестру глубже в лесок, откуда их не могли видеть мальчики.
– Что ты сделал? – испуганно спросила Абигайль.
Регги выпустил ее. На нем были надеты серый сюртук, протертый на локтях, брюки с дырками на коленях, изношенные башмаки. Но главное – он был здоров, а только это было важно для сестры.
– Тебе нужны деньги? Я могу немного дать.
Регги невесело засмеялся:
– Не хватит, чтобы покрыть мои долги.
– Сколько тебе надо?
В его взгляде была печаль, несвойственная двадцатилетним.
– Абби, я не знал, что пересек дорогу тому, кому нельзя становиться на пути.
– Люциферу Лаверти? – спросила Абигайль обеспокоенно. Заметив его удивление, она объяснила: – Я всюду о тебе спрашивала.
– Значит, знаешь.
Абигайль охватили страх и злость.
– Я ничего не знаю, кроме того, что ты связался с опасными людьми.
– Ты и половины не знаешь, – пробормотал Регги. Сглотнув, он нервно пригладил волосы. – Послушай, я нашел выход. Люцифер Лаверти простит мне долг и заявит, что все улажено.
– Как?
– У нас с ним сделка.
Часто бывало, что Регги, пытаясь вылезти из дыры, проваливался еше глубже. Стараясь унять тревогу, Абигайль спросила:
– Что за сделка?
– Ты пойдешь со мной… к нему.
– Не понимаю.
– Он хочет встретиться с тобой.
– И что со мной сделать? – возмутилась Абигайль, но попыталась сохранить шаткое спокойствие. – С какой целью?
– Он обещал, что не причинит тебе вреда.
– И ты ему веришь?
– Верю. Хоть он и преступник, но когда заключает сделку, держит слово.
Абигайль с отвращением отвернулась, сдавила руками виски.
– Ты вынужден верить, чтобы как-то оправдаться, почему ведешь сестру к самому знаменитому преступнику в Лондоне. Я ему не верю. Не представляю, зачем я ему понадобилась. – Абигайль всплеснула руками. – Как вообще он узнал о моем существовании?
– Ты пойдешь? – взмолился Регги. – Если я тебя не приведу, меня убьют.
Абигайль окаменела.
– Правда?
– Да. Привести тебя или умереть – это и есть сделка. В обоих случаях Люцифер будет считать долг оплаченным.
Абигайль вздохнула и сквозь ветки посмотрела на детей, игравших с Фостером. Такие невинные, такие дорогие. Если с ней что-то случится, ей будет их ужасно не хватать.
И Стил…
– Абби, они меня убьют. Это мой последний шанс отдать долг. – Регги развел руками. – Они сказали: или так, или я буду плавать в Темзе. Ты же не сможешь с этим жить, Абби, зная, что ты причина моей смерти?
Уставив на него палец, Абигайль возмущенно прошипела:
– Не я к этому привела! Ты сам!
– Я бы не попал в такое дурацкое положение, если бы ты не задрала юбки перед этим ублюдком Бернуиком! Ты виновата, что я в бегах!
Абигайль скрипнула зубами; несправедливость обвинений брата клокотала в груди, но: всплыло давнее чувство вины, наполнило ее стыдом и чувством ответственности. Умирая, родители возложили на нее заботу о брате. Она плохо справилась с задачей и теперь должна всеми средствами помочь Регги.
Но ему уже двадцать лет. Когда он наконец вырастет и станет отвечать за себя? Когда перестанет винить ее в своих идиотских поступках?
– Абби, прошу тебя, сделай мне это одолжение. Люцифер обещал, что не причинит тебе вреда. Неужели я так много прошу за свою жизнь?
– Но в этом нет смысла! Чего он от меня хочет?
– Я не знаю… но если ты не придешь… – Регги оставил угрозу висеть в воздухе.
– Ладно. Отведу мальчиков домой и скажу лорду Стилу… – Что? Что она может сказать такого, что убедит Стила отпустить ее в лапы Люцифера Лаверти?
Стил ни за что не позволит ей пойти на такое опасное дело.
Стил будет за нее драться, вдруг поняла Абигайль.
Не важно, что чувства Стила не совсем совпадают с ее. Джейсон Дагвуд, виконт Стил, – он борется за своих друзей и никогда не сдается.
У Абигайль потеплело на сердце. Появилась надежда. Если кто и может найти выход из ситуации, то это Стил.
– Когда я отведу мальчиков домой…
– Нет! – Регги потряс кулаком. – Они пойдут с нами!
– Что?!
– Такая сделка. Я привожу тебя и детей Девоншира, и мой долг уплачен.
Небо потемнело, ветер вдруг стих, птицы на деревьях замолкли. Холод охватил Абигайль. Все чувства умерли, она заледенела. Брат перешел границу между тем, что можно и что нельзя, перешел так грубо, что улетучилось и чувство ответственности, и чувство вины.
– Ни за что.
– Абби, но меня убьют!
– Я не подвергну опасности своих детей.
– Они не твои! – завизжал Регги. – Ты наемная нянька! Ты для них служанка, которую легко заменить! Мы с тобой одной крови!
– Они дети!
– Ты в ответе за меня! За меня! – Регги стукнул себя кулаком по груди. – Ты оставила меня без дома! Выгнала на улицу! А я старался спасти тебя от Бернуиков! Ты виновата во всей этой мешанине, и ты обязана меня вытащить!
В эту секунду словно упал топор гильотины и разрубил жизнь Абигайль надвое. На земле остался лежать призрак, которым она была до сих пор, и новая Абигайль вырвалась на свободу – уверенная; сильная. Ее охватила легкость, как будто наступил рассвет и она вышла из темноты проблем брата. Пора было начинать собственную жизнь.
