Карен Рэнни - Осень в Шотландии
– На каком основании?
– Он меня оставил, – объяснила Шарлотта.
– Но ведь он вернулся!
– Дорогая моя, может быть, лучше наказать его как-нибудь по-другому? – спросила леди Элинор. – Вы же слышали все то, о чем мы здесь говорили?
Шарлотта захлопала глазами, удивляясь, что леди Элинор не перестает ее изумлять и шокировать.
– Ведь он граф, моя дорогая. Он красив, и он наследник этого замечательного замка. Что, кроме морального удовлетворения, даст вам развод? – И, не дожидаясь ответа Шарлотты, леди Элинор продолжала: – Я думаю, что вы получите значительно большее удовлетворение, если сумеете довести его до сладкой агонии и держать в этом состоянии сколько пожелаете.
Какой-то демон, гнусный, безобразный и любопытный, заставил Шарлотту спросить:
– Как же я смогу?
Леди Элинор протянула руку и забрала у Шарлотты рисунок нижней части тела женщины.
– Вам пора познать себя, дорогая. Предлагаю вам взять зеркало и сравнить с рисунком то, что есть у вас. Вы поймете, что у тела есть сильная потребность в удовольствии. Если вы не позволяете себе наслаждаться, то лишаетесь одной из самых ярких радостей жизни.
Одна за другой женщины кивали в знак согласия.
– Наслаждение так же нужно человеческому телу, как пища и вода.
Шарлотта забрала рисунок, перевернув, положила его себе на колени и прикрыла руками. Может быть, стоит согласиться с тем, что говорит леди Элинор, и тогда заседание быстрее закончится?
– Хорошо, я попробую.
– Большего я и не могу требовать! – радостно воскликнула леди Элинор. – Добровольное прощание с невежеством. Итак, как мы можем помочь вам соблазнить своего мужа?
Глава 19
Отправляясь из Эдинбурга, Диксон твердо решил, что, переступив порог Балфурина, сразу расскажет Шарлотте, кто он такой. На полпути домой он подумал, что прежде следует поговорить с Нэн, посмотреть, нельзя ли еще что-нибудь узнать об исчезновении Джорджа. Но когда вдалеке показался Балфурин, Диксон решил, что не стоит спешить с рассказом о себе.
После всех разговоров в Лондоне и Эдинбурге Диксону стало казаться, что Джордж просто исчез с лица земли. Нет, не так. Сначала он женился на Шарлотте, а через неделю исчез с лица земли.
Замешан ли в этом исчезновении отец Шарлотты? Может быть, Хавершему хотелось заполучить для своей дочери титул, но он был не намерен терпеть в своей семье пьяницу и транжира? Услышал он и еще кое-что. Так называемые друзья Джорджа отзывались о нем грубо и без сожалений:
– Он чаще валялся, чем стоял на ногах.
– Он валялся на улице и орал во всю глотку.
– Джордж лучше всех умел задрать девчонке юбку и натянуть ей на голову. Хотя чаще всего он уже был на рогах. Одна болтовня, а дел – на два пенни.
За три недели своего отсутствия Диксон так и не нашел Джорджа. Он наведался в игорные дома, где любил бывать кузен, заходил и в новые. Там хозяева говорили, что не знают расточительного графа, который проматывал приданое своей жены.
В Лите, где каждый день швартовались океанские суда, о нем тоже не слышали. Ни один капитан, ни один клерк ни в одной портовой конторе – вообще никто и никогда о Джордже не слышал.
Казалось, Джордж просто исчез, и ни одна живая душа, кроме Шарлотты, не заметила его отсутствия.
Диксон подъехал к Балфурину, когда уже спустилась ночь. Постучал в потолок, подождал, пока кучер остановится, вышел из кареты и прошелся пешком впереди лошадей, совсем как месяц тому назад. Ничто не изменилось.
Шарлотта. Она здесь. До встречи с ней осталось лишь несколько минут.
В груди возникла странная боль, стало трудно дышать.
Он так старался не думать о ней, а добился того, что ее лицо прочно впечаталось в его память. Он слышал ее голос, видел искорки в глазах, когда она ждала, что он сделает очередной ход в их пикировке. Никогда он не знал подобной женщины. На Востоке женщины, как правило, покорны, приучены исполнять желания и капризы мужчины раньше, чем он сам их осознает. Женщины Шотландии более требовательны.
В Шарлотте сочеталось и то и другое. Она была сплавом, загадкой, тайной. Если она полюбит, думал Диксон, то полюбит глубоко и навсегда.
Любила ли она Джорджа? Диксон так и не решился задать ей этот вопрос, как не знал, почему сам Джордж ее покинул.
Балфурин выглядел так же, как три недели назад, только теперь в его облике чувствовалась приветливость, словно внутри красных кирпичных стен поселились веселье и радость. В школе сейчас не было учениц, персонала тоже стало меньше, но уют и комфорт никуда не делись. Оживление, тепло камина, робкая улыбка служанки, ухмылка старого Джеффри – вот что встретит его дома. И Шарлотта.
Что же ему с ней делать? На самом деле он вовсе не собирался оставлять ее. Разве что на эти три недели. Скучала ли она так же, как скучал он? Или радовалась, что ее потерянный муж снова исчез?
Из них двоих именно он вел себя неподобающим образом. Знал, что он – не Джордж, что Шарлотта – не его жена. Она же понятия об этом не имела.
Сможет ли он уехать от нее? Этот вопрос терзал Диксона всю дорогу из Эдинбурга. Он страстно хотел ее, и эта жажда завораживала его и пугала.
Не надо было сюда возвращаться.
Мэтью прав. Он разбудил призраков прошлого, и призраки ему не простили.
Диксон не знал ответов на заданные себе вопросы и за три прошедших недели не сумел их найти. Может быть, нужно при встрече с Шарлоттой посмотреть в лицо своему неуместному желанию, рассказать ей правду?
Задача может оказаться ему не по силам. Диксон не хочет расставаться с этой женщиной. Он сильнее, чем когда-либо прежде, хочет стать Джорджем.
Дверь открыл Джеффри.
– Похоже, ты никогда не спишь, Джеффри, – входя в замок, заметил он.
– У графини гости, ваше сиятельство, – кланяясь, отвечал старый слуга. – Доложить о вашем приезде?
Диксон взглянул на карманные часы.
– В такой поздний час?
– Мне так кажется, ваше сиятельство. Я слышал смех в гостиной.
Джеффри еще раз поклонился. Диксону не нравилась эта его манера. Старик кланялся так низко, что, казалось, мог не разогнуться. Диксон убедился, что Джеффри сумел восстановить равновесие, и прошел мимо него к лестнице.
– Не нужно. Оставь ее в покое. Думаю, она заслужила немного веселья. Кто у нее в гостях?
Джеффри ответил хозяину угрюмым взглядом из-под кустистых бровей.
– Я так понимаю, ты все это не одобряешь? – спросил Диксон, начиная подниматься по лестнице.
– В мое время женщины вели себя как леди, милорд. Их сопровождали приличные компаньонки, свита и все такое. А в свите леди Элинор одни женщины. Хихикают, говорят всякие глупости…
Диксон поднялся до половины лестницы, но вдруг обернулся и посмотрел на старого слугу:
