Адриенна Бассо - Куда ведет соблазн
После этого загадочного заявления Гилрой повернулся и отошел.
Эван громко выругался. Подзуживаемые недовольным Магнусом, разбойники снова начали препираться. Некоторые не могли решить, какой выкуп можно потребовать за женщин. Другие, наоборот, считали глупостью сообщать графу, что это отряд Гилроя захватил пленниц. А еще несколько человек полагали, что надо просто избавиться от обеих леди.
Гилрой знал по опыту, что все эти горячие споры рано или поздно окончатся дракой и, в конце концов, обернутся против него.
Когда Эван увидел, как леди Фиона и леди Эйлин выехали из замка без какого-либо сопровождения и практически без защиты, если не считать нескольких мужчин, охранявших телегу с зерном, он посчитал это большой удачей. Но сейчас дело может обернуться большими неприятностями, если только он позволит этому совершиться.
Должен же существовать способ обернуть все в свою пользу! Обе женщины были большой наградой, но по правде говоря, Эван не хотел, чтобы все свелось просто к деньгам. Однако, судя по недовольным голосам и раздражению его сторонников, ему, наверное, придется пойти на компромисс и сделать то, что требует большинство.
Эвана выводили из себя бесконечные просьбы, большинство которых были так или иначе связаны с унижением его брата. Приспешники Гилроя требовали заставить Маклендона встать на колени и засвидетельствовать Эвану свое почтение перед лицом всего клана, еще до того, как Гилрой будет признан законным и уважаемым сыном графа Киркленда, а не бастардом без имени и наследства.
Другие планы были не столь грандиозны: получить прощение всех прошлых прегрешений, обещание амнистии всем людям за обещание жить как законопослушные люди, а не преступники, даровать Гилрою недвижимость на земле Маклендонов с правом иметь свою армию. Не обязательно, чтобы это был огромный замок. Достаточно небольшого поместья, которое будет принадлежать одному Эвану, и он сможет всем распоряжаться по своему усмотрению.
Желания Эвана диктовать его воображением, но на самом деле он знал, что граф не согласится на выполнение даже одного из них. А если согласится, то будет мстить.
– Если мы будем удерживать женщин, требуя выкуп, граф узнает, кто мы такие, – настаивал Магнус.
– Нет, – возражал Эван. – Переговоры с графом буду вести я. Он ни о ком из вас не узнает, можешь быть спокоен.
Некоторые мужчины, смягчившись, согласились с Гилроем, но это не устроило Магнуса:
– Женщины всех видели. Они могут описать нас.
Эван пожал плечами:
– Мы и так живем вне закона. Какое имеет значение, если Маклендоны узнают, как вас зовут?
Этого не следовало говорить. Многие потупили взгляды, избегая смотреть на Эвана.
– Если граф узнает, кто мы такие, нас будут преследовать до конца нашей жизни, – сказал Алек. – Мы никогда не сможем жить с нашими семьями нормальной крестьянской жизнью.
– Да, и они будут страдать за наши грехи, – добавил Магнус.
Эван понимал, что все это его вина. Магнус был страшно жаден. Он уже несколько месяцев ждет, что появится возможность бросить вызов Эвану как лидеру. Сможет ли он удержать его на этот раз? Или будет вынужден драться?
– Что конкретно ты предлагаешь, Магнус?
Губы Магнуса дрожали от сдерживаемого возбуждения.
– Мы не можем рисковать, отпуская их. Почему бы нам сначала немного не позабавиться?
Эван даже не пытался скрыть своего отвращения.
– То есть изнасиловать? А потом убить? Ты это имеешь в виду? Так и скажи.
Магнус поскреб щетину на подбородке.
– Мы не можем рисковать. Они расскажут графу, кто мы, – вновь начал он гнуть свою линию.
– Сомневаюсь, что лэрд Синклер не отомстит за смерть дочери. Ты хочешь, чтобы на наши головы обрушился гнев Синклеров и Маклендонов?
– Эван прав. Незачем напрашиваться на неприятности, – выступил вперед Алек. – Мое мнение – мы получаем выкуп за девушку Синклер. Она стоит немало.
Жадность очень быстро взяла верх.
– А что с англичанкой? – спросил Эван.
Алек пожал плечами:
– Оставим.
– Оставим? – Глаза Эвана потемнели. – В качестве кого? Твоей игрушки?
– Я подумал, что это будет справедливо.
– Нет, – отрезал Эван. – Я тебя выслушал, а теперь мне надо подумать. Как только я приму решение, то дам вам знать.
– А если мы не согласимся с твоим решением? – ехидно спросил Магнус. – Что тогда?
Эван оглядел всех и рассмеялся. Но смеялся он один. Остальные даже не улыбнулись.
– Довольно! – воскликнул он. – Я по-прежнему отвечаю за все. Кто больше не хочет быть со мной, может уйти.
– Мы не хотим уходить. – Магнус сплюнул. – Но мы больше не хотим, чтобы ты нами командовал.
– Хорошо. Если это то, что вы хотите, пусть будет так. – С решимостью во взгляде Эван обнажил меч. Магнус и еще двое сделали то же самое.
Черт! Похоже, дело принимает опасный оборот.
Глава 18
К тому времени, когда подтвердилось, что Фиона и Эйлин исчезли из замка, Гэвина охватила страшная ярость. Но как бы он ни был взбешен, он знал, что ему нужна ясная голова. Когда, наконец, к нему привели отца Нила, пришлось держать в узде свои чувства.
Когда священник рассказал о плане Фионы покинуть замок и о своей роли в ее отъезде, Гэвин был просто вне себя от гнева.
– Я могу свернуть вам шею за это, несмотря на то, что вы священник! – гремел Гэвин.
Отец Нил опустил голову:
– Я страшно сожалею, милорд. Никогда не прощу себе, если с леди Фионой случится что-нибудь непоправимое. Или с леди Эйлин.
Гэвин еле сдерживался.
– Убирайтесь с глаз моих, пока я чего-нибудь не натворил, – рявкнул он.
Отец Нил поспешил уйти.
Гэвин глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Слава Богу, рядом были Коннор, Дункан и Эйдан.
– Нам теперь по крайней мере известно, что леди Фиона ушла вместе с телегой с зерном, направлявшейся на север, – сказал Эйдан. – А леди Эйлин вскоре последовала за ней. Так что не так уж трудно будет их найти.
– Но обоз выехал рано утром, – возразил Дункан.
– Телега была тяжело нагружена мешками с зерном, и тащили ее два вола. Небольшой отряд всадников легко догонит ее до темноты.
Гэвин кивнул. Спокойствие Эйдана передалось и ему. Не медля, все трое братьев отправились в конюшню. Лошади уже были оседланы, когда внезапно со сторожевой башни раздался крик.
«Господи, что еще?» – пронеслось у Гэвина в мозгу.
Группа людей, шатаясь, вошла во двор. Их лица были в пыли и грязи, глаза припухли и покраснели.
