Джулия Куин - Красавица и герцог
– Как давно вы здесь? – задал вопрос герцог.
Грейс чуть отвернулась и попятилась. Странный взгляд Томаса смущал ее все больше.
– В Белгрейве? – нерешительно проговорила она. – Пять лет.
– И за все эти годы я не… – Уиндем сокрушенно покачал головой. – Не понимаю почему.
Грейс отодвинулась еще на шаг, но дальше отступать было некуда, дорогу преграждал стол. «Господи, что творится с Томасом?»
– О чем вы говорите? – настороженно произнесла она.
Герцог усмехнулся, словно вопрос показался ему забавным.
– Будь я проклят, если сам знаю. – И пока Грейс пыталась найти достойный ответ, с горьким смехом прибавил: – Что с нами будет, Грейс? Мы обречены, вы и сами знаете. Мы оба знаем.
Грейс понимала, что Томас прав, но произнесенный вслух приговор заставил ее испуганно съежиться.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Ну хватит, Грейс, вы слишком умны, чтобы притворяться.
– Мне пора идти. – Но герцог и не подумал пропустить ее. – Томас, я…
И тут – Боже праведный! – Томас поцеловал ее. Его губы прижались к ее губам, и у Грейс свело желудок от ужаса. Не потому, что поцелуй был ей противен, отвращения она не почувствовала, одно лишь безмерное удивление. Пять лет прожили они в одном доме, и никогда ни единым намеком…
– Довольно! – Грейс вырвалась и отпрянула. – Зачем вы это делаете?
– Не знаю. – Томас беспомощно пожал плечами. – Я здесь, и вы здесь…
– Я немедленно ухожу.
Но Томас по-прежнему сжимал ее плечо. Грейс могла бы высвободиться, он держал ее не так уж крепко, но ей хотелось, чтобы Томас сам отпустил ее, сам принял это решение. Так было бы лучше для него.
– Ах, Грейс, – вздохнул он, глядя на нее с видом побитой собаки. – Я больше не Уиндем. Это правда, мы оба знаем. – Томас помолчал и разжал пальцы, словно признавая поражение.
– Томас, – прошептала Грейс.
Он вскинул голову, пристально глядя на нее.
– Почему бы вам не выйти за меня замуж, когда все будет кончено?
– Что? – Грейс точно окатило ледяной волной. – Вы сошли с ума. – Но она понимала, что хотел сказать Томас. Герцог Уиндем не мог бы жениться на Грейс Эверсли. А если Томас больше не Уиндем… если он просто мистер Кавендиш… то почему бы и нет?
Грейс мучительно сглотнула, едкая горечь подступила к горлу. Томас вовсе не желал ее оскорбить. Да она и не чувствовала себя оскорбленной. Грейс слишком хорошо знала этот мир с его жестокими законами и свое место в нем.
Джек никогда не будет принадлежать ей, если станет герцогом. Никогда.
– Что скажете, Грейси? – Томас взял ее за подбородок, заставив поднять голову.
«Может быть», – подумала Грейс.
Что тут плохого? В Белгрейве она не останется, это невозможно. Вероятно, со временем ей удастся полюбить Томаса. Ведь она всегда любила его как друга.
Томас снова наклонился, чтобы поцеловать ее, и на этот раз Грейс не отшатнулась. Ей хотелось испытать то пьянящее ощущение, когда колотится сердце, яростно стучит кровь в висках и по телу разливается жар… ведь именно так бывало каждый раз, когда до нее дотрагивался Джек. «Господи, пожалуйста, пусть и сейчас будет так же!»
Но ничего подобного она не почувствовала. Лишь дружеское тепло и нежность. Что ж, и это не так уж плохо…
– Я не могу, – отвернувшись, прошептала она. Ей хотелось заплакать.
И тут она в самом деле расплакалась, потому что Томас притянул ее к себе, обнял, как это сделал бы брат, и ласково потерся подбородком о ее макушку.
У Грейс сердце перевернулось, когда послышался тихий вздох:
– Знаю.
Глава 16
Ночью Джек скверно спал и проснулся в дурном настроении, что сделало его вспыльчивым и раздражительным, поэтому он решил обойтись без завтрака. В столовой ему пришлось бы столкнуться с другими обитателями замка и вступить в неизбежный разговор, а именно этого ему меньше всего хотелось. Наскоро одевшись, Джек отправился на верховую прогулку, ставшую для него привычным утренним ритуалом.
Лошади прекрасно обходятся без любезных разговоров и не ждут, что вы станете поддерживать с ними беседу, за это Джек их и ценил.
Он представления не имел, что скажет Грейс при встрече. «Приятно было поцеловать вас. Жаль, мы не зашли дальше».
Джек проворочался всю ночь, переживая в памяти мгновения близости с Грейс и сгорая от желания. Он сам оттолкнул ее, но воспоминания об этом жгли его изнутри.
Может, настало время жениться на Грейс?
Резко дернув поводья, Джек остановил лошадь. Откуда эти мысли?
«Это в тебе заговорила совесть», – подсказал тоненький голосок, возникший будто из пустоты.
Проклятие. Надо было выспаться получше. До сих пор совесть не доставляла Джеку особых хлопот.
А что, если действительно жениться на Грейс? Это единственный способ уложить ее в постель. Мисс Эверсли не из тех женщин, с которыми весело проводят время и тут же забывают. Дело не в ее происхождении, а… в ней самой. В ее сдержанном достоинстве, очаровательной насмешливости и уме.
Жениться. А почему бы и нет? Тут есть над чем подумать.
Не то чтобы Джек избегал женитьбы, просто подобные мысли никогда раньше не приходили ему в голову. Вдобавок он нигде не задерживался надолго, предпочитая беспокойную жизнь бродяги и довольствуясь случайными связями. Разбой приносил ему кое-какие деньги, но от случая к случаю. Предложить женщине связать свою жизнь с грабителем с большой дороги? На такое мог бы решиться разве что безумец. Разумеется, Джек и не помышлял об этом.
Но теперь его разбойничьей жизни пришел конец. Старая герцогиня позаботилась об этом.
– Милый Люси, – прошептал Джек у входа в конюшню, ласково похлопав мерина по шее, прежде чем спешиться. Пожалуй, надо дать бедняге мужское имя, с запоздалым раскаянием подумал он. – Впрочем, мы так давно вместе, что привыкнуть к перемене будет нелегко. Вот кто моя самая давняя любовь, наш роман длится уже целую вечность, – проворчал Джек себе под нос, направляясь к дому. – Какая жалость, что Люси всего лишь мерин, хотя и лучший из всех своих собратьев, настоящий король лошадей.
Джек ускорил шаг. Что может предложить Грейс нищий бродяга вроде него? Он окинул взглядом Белгрейв, возвышавшийся впереди тяжелой каменной громадой, и едва не рассмеялся. Возможно, герцогство. Хотя, видит Бог, ему вовсе ни к чему эта обуза.
А что, если он вовсе не герцог? Разумеется, Джек нисколько не сомневался в законности своего происхождения, его родители состояли в браке. Но что, если не удастся найти доказательства? Вдруг в церкви случился пожар? Или наводнение? Или нашествие мышей? Кажется, мыши не брезгуют бумагой. Что, если какая-нибудь голодная мышь… или даже целый легион мышей пробрался в церковь и изгрыз все приходские книги?
