Салли Маккензи - Джентльмен-повеса
— Это пройдет.
— Но разве я не могу… — Она опять потянулась к нему, но была остановлена. — Ты такой… твердый. Наверняка я могу как-то помочь, только скажи, что надо сделать.
— Надо сменить тему разговора. Может быть, обсудим наших родственников, едущих в другом экипаже?
— Что?
— Ты же хотела поговорить о моем брате и твоей сестре. Если помнишь, они едут за нами.
— Ах да, конечно.
Гарри залился лаем. Судя по всему, он готовился выпрыгнуть из экипажа через окно.
— Гарри! — Энн схватила поводок. — Что с тобой?
Стивен выглянул в окно.
— Что-нибудь случилось? Мы не в Тауэре?
— У нас все в порядке. — Стивен сел и опустил голову. — У моих родителей тоже.
Глава 15
— Твои родители? — Энн побледнела. — Отец и мать?
— Да, конечно. — Стивен внимательно осмотрел невесту. Ее прическа и одежда были в полном порядке, а шок от известия о появлении его родителей заставил кровь отхлынуть от ее лица.
— А что ты думала? Меня нашли в капусте? — Тон Стивена был несколько резче, чем хотелось бы, однако неудовлетворенное желание всегда делает мужчину раздражительным.
— Разве они не в деревне?
— Очевидно, нет. — Стивен понимал, что обязан взять себя в руки и обуздать эмоции. Вины Энн нет в том, что родители его выследили. Ему следовало дождаться их дома, но он и подумать не мог, что они последуют за ним в Тауэр.
Очень подходящее место. Жаль, что ему здесь не отрубят голову.
— Что они обо мне подумают? — Шок Энн сменился откровенной паникой. Как раз этого ему и не хватало. Он мог поклясться, что видит белки ее глаз, словно у лошади, готовой, очертя голову, броситься наутек.
— Я дочь Безумного Крейна. Меня толком не воспитывали. Я никогда не была в Лондоне и не имею светского лоска. И я стара. — Ее чудный голос прерывался. Энн говорила слишком быстро и громко, чтобы успевать еще и дышать. — Еще я только что занималась… — Она опять стала свекольно-красной. — Ну, тем, чем занималась. С тобой.
Усилием воли Стивен постарался говорить спокойно.
— Никто не догадается, посмотрев на тебя, чем мы занимались. — То, что люди могли подумать, взглянув на него, — другое дело. Но к счастью, размеры его мужского естества наконец уменьшились. — Просто улыбайся и старайся не чувствовать себя виноватой.
Лучше бы ему не говорить о том, что она выглядит виноватой. Энн опять залилась краской.
— Тебе абсолютно не о чем беспокоиться. — Стивен засмеялся. — Хотя лучше не смотреть на меня так сердито.
— Я вообще на тебя не смотрю!
Стивен решил не спорить.
— Энн, матушка будет счастлива познакомиться с тобой. Мне тридцать лет, мои старший брат и младшая сестра уже имеют семьи и даже подарили родителям внуков.
Когда я был на крестинах племянника, матушка недвусмысленно объявила, что теперь вплотную займется моей женитьбой. Твое появление избавило ее от множества проблем.
— Ну а как быть со странными обстоятельствами нашей помолвки? Они ей наверняка не понравятся.
— Вовсе нет. Наша семья специализируется на странных обстоятельствах и скандальных браках. Джейн уже была беременна, когда выходила замуж за Моттона, а Джон неоднократно компрометировал свою будущую жену. Об этом писали во всех газетах.
Энн снова покраснела, но уже не так сильно.
— Да, я помню.
— Так что от меня никто и не ждал ничего иного.
Если Энн ему и не вполне поверила, то, по крайней мере, слегка успокоилась. Его мужское естество тоже. В любом случае, не было времени продолжать разговоры. Экипаж качнулся и остановился. Гарри ткнулся носом в дверь.
— Сидеть, — приказал Стивен. — Я не смогу тебя выпустить — ты же не пускаешь меня к двери.
Гарри попятился назад и сел. Стивен закрыл окно, открыл дверцу экипажа и опустил ступеньки.
— Сидеть, — повторил он Гарри, который вознамерился стрелой вылететь на улицу.
Стивен вышел и помог Энн спуститься по ступенькам. За ней на землю спрыгнул Гарри. Ник, Эви и близнецы уже выбрались из экипажа, и Ник — дай Бог ему здоровья — знакомил присутствующих с родителями.
— Откуда они узнали, где мы? — тихо спросила Энн, пытаясь удержать Гарри, который рвался к молодым хозяевам.
— Думаю, мой камердинер сказал, куда я поехал. Они заезжали раньше, но меня не было дома.
Мать определенно заметила экипаж. Она сразу обернулась и приветливо улыбнулась, хотя ее острый глаз не пропустил ни одной, даже самой мелкой детали. Хорошо хоть его мужской орган приобрел нормальные размеры. Стивен увидел, как отец взял мать за руку — вероятно, чтобы она не бросилась навстречу.
— Пошли. Не волнуйся, — пробормотал Стивен. Волноваться следовало ему. Он повел невесту к родителям, при этом его не оставляло ощущение, что он — Даниил, а они — львы.[2]
— Матушка, отец, какой сюрприз!
Мать Стивена нахмурилась и одарила его одним из своих знаменитых многозначительных взглядов.
— Не знаю, что тебя удивило. Уверена, Николас не скрыл, что мы в городе.
— Ах да… — Увы, Стивен не мог отрицать сей очевидной истины. Николас стоял рядом. — В любом случае позвольте мне представить вам леди Энн Марстон, дочь графа Крейна. — Он улыбнулся невесте: — Энн, это мои родители — мистер и миссис Паркер-Рот.
— А это кто? — спросил отец, поглядывая на Гарри, который увлеченно обнюхивал его ботинки.
— Это наша собака Гарри, сэр, — сказал Филипп. — Он очень дружелюбный пес.
— Я вижу.
— Мы поведем его на прогулку в парк, только сначала осмотрим зверинец.
— Зверинец? Я там не был сто лет. Не возражаете, если мы присоединимся?
— Конечно, сэр. — Филипп рос очень вежливым мальчиком.
Все направились по дорожке к Львиной башне, в которой находился королевский зверинец. Мать осталась со Стивеном и Энн.
— Ваш отец и мачеха с вами в городе, леди Энн? — спросила миссис Паркер-Рот.
Стивен не сомневался: матушка знает, что их нет. Услышав о его помолвке, она наверняка выведала все подробности приезда Энн в Лондон.
— Нет. — Неужели в голосе Энн звучала горечь? — Отец и леди Крейн сейчас в Греции на раскопках. Но с нами наша кузина мисс Клоринда Стрэндж. Она наша компаньонка. Точнее, компаньонка моей сестры. Я уже слишком стара, чтобы нуждаться в ее услугах.
— Да, теперь я вижу, вы действительно древняя старушка. — Миссис Паркер-Рот рассмеялась. — Простите мою прямоту, но вы говорите нелепости. Вы только начинаете жить.
Энн вздохнула:
— Увы, нет. Мне уже двадцать семь. Меня давно отправили в чулан на полку.
