Джулиана Грей - Неприступный герцог
При этих словах Абигайль упрямо вздернула подбородок.
– Это не является ни твоим правом, ни твоей обязанностью.
– Не делай вид, будто ничего не произошло, дорогая, – тихо произнес Уоллингфорд.
– Не делай вид, дорогой, будто то, что между нами произошло, дает тебе право распоряжаться мной и решать что-то за меня.
– Господи, да ведь так и есть!
– Это было короткое и не очень приятное происшествие, о котором я вообще предпочла бы забыть.
В ушах у Уоллингфорда зазвенело, и он сжал кулаки, чтобы не схватить ее за плечи.
– И все же это произошло, Абигайль. Мы были вместе, и это что-то значит. Не просто что-то, а очень много. Это, как ты говоришь «происшествие», связало тебя со мной.
Абигайль сложила руки на груди.
– В самом деле? Большую коллекцию любовниц ты, должно быть, собрал к сегодняшнему дню. Мог бы устроить из них собственный гарем, как это делают в Персии.
– Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я. Джентльмен не может лишить леди невинности, не поступив при этом…
Абигайль повернулась к нему спиной и зашагала по тропинке прочь.
– Не желаю слушать эту чушь! Ты знаешь, что мне нужен был любовник, а не муж. Я с самого начала довольно ясно выразила свои желания. Поэтому у тебя нет никаких обязательств по отношению ко мне.
– А что, если мы зачали ребенка? Ты не думала об этом?
– Где-то наверняка бегает дюжина твоих незаконнорожденных детей. Так какая разница – одним больше, одним меньше?
– Раз уж на то пошло, у меня нет детей.
Абигайль поспешно шагала между деревьями.
– Чушь! Я знаю, о чем говорю, Уоллингфорд. Ты не можешь разбрасывать свое семя, не посеяв при этом хоть какой-то урожай. Разве только ты бесплоден.
Уоллингфорд глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. В воздухе пахло дымом. Дымом пропахло все: его одежда, кожа, волосы. Как ужасно он, должно быть, выглядит. Неудивительно, что Абигайль отказывается на него смотреть.
– Бесплоден я или нет, станет рано или поздно понятно, – сказал он. – Но я не разбрасывал свое семя, как ты изволила выразиться. До сегодняшней ночи я предпринимал все возможные меры предосторожности, чтобы не пожинать потом плодов.
Абигайль не остановилась.
– Я не верю тебе. С какой стати тебе беспокоиться о подобных мелочах?
Уоллингфорд мгновение колебался, а потом негромко произнес:
– Я дал слово много лет назад.
Абигайль ничего не сказала. Впереди виднелась терраса, по которой через несколько минут она стала подниматься; ее волосы развевались за спиной.
Уоллингфорд последовал за ней, не сводя взгляда с ее покачивающихся под тканью платья бедер и вновь желая ее отчаянно и страстно. Он прошли первый ряд виноградных кустов, когда Абигайль сказала:
– Дал слово Берку, полагаю. Ты пообещал ему это, потому что он сам родился вне брака и знает, что это такое.
– Да.
Интересно, понимала ли Абигайль, что он в эту самую секунду отдал ей частичку своей души?
Они вместе шли мимо ровных рядов виноградника. Мягкая трава под их ногами уже начала покрываться капельками росы. Уоллингфорд ощущал запах дыма, смешанный с ароматом поспевающих фруктов, и думал о том, как сильно ему хочется увлечь Абигайль на покрытую дерном землю, лежать с ней вместе под волшебным итальянским небом и любоваться мягким свечением ее кожи в отблесках луны.
Во дворе было тихо и пустынно, столы и лавки убрали, а гости и музыканты разошлись по домам.
Абигайль пересекла двор и взялась за ручку двери.
– Подожди, – сказал Уоллингфорд. – Я должен сходить на конюшню и рассказать Джакомо о том, что произошло. Но могу я сначала зайти к тебе?
– Конечно, нет. Раз уж я способна не заблудиться в Таттерсоллз[9] в разгар аукциона, то отыскать собственную постель мне и вовсе по силам. Так что извини.
Уоллингфорд предпринял еще одну попытку:
– Послушай, Абигайль, с тобой в самом деле все в порядке? Позволь мне… что-нибудь для тебя сделать? Подогреть воду или… приготовить чай… – Он понятия не имел, как надо заваривать чай, но это наверняка не так уж сложно, если с этим справляются служанки.
Глаза Абигайль вспыхнули гневом.
– Не беспокойся. Ты не сделал меня инвалидом.
Уоллингфорд положил руку на дверной косяк, чувствуя себя так, словно кто-то взял кувалду и размозжил ею все его внутренности.
– Абигайль, прости. Я вел себя как животное. Просто ждал так долго, и желание ослепило меня. Я очень хочу доставить тебе удовольствие, если ты дашь мне еще один шанс. Если покажешь мне, как это сделать.
– Я не обязана ничего тебе показывать. В этом-то все и дело.
Уоллингфорд закрыл глаза.
– Ради Бога, Абигайль. Я всего лишь мужчина.
Что-то теплое и нежное коснулось его щеки, и он понял, что это ладонь Абигайль. Уоллингфорд хотел накрыть ее своей, но поздно: она уже убрала руку.
– Да, вы всего лишь мужчина, ваша светлость, – сказала Абигайль. – Но видите ли, я рассчитывала на нечто большее.
Глава 16
Две недели спустя
Абигайль со стуком поставила на кухонный стол кувшины с козьим молоком.
– У нас гости! – крикнула она.
Из кладовки, вытирая руки о фартук, выглянула синьора Морини.
– Che cosa?
– Гости. Или гость. Точно пока не знаю. Александра примет их в библиотеке, как только очистит навоз с туфель. Думаю, она захочет выпить чаю. – Абигайль повернулась, чтобы уйти.
– Подождите, синьорина!
– У меня нет времени, Морини.
– Синьорина, прошу вас.
Абигайль остановилась, взявшись рукой за дверь.
– Только быстро, Морини, я действительно ужасно занята.
– Синьорина, это неправда. Вы нарочно придумываете себе разные дела. А все для того, чтобы не думать слишком много.
Абигайль повернулась к ней и сложила руки на груди.
– Не понимаю, о чем вы. Я действительно очень много думаю. И мысли мои весьма возвышенны.
Синьора Морини неподвижно стояла возле окна, и только теплый утренний ветерок слегка шевелил темные кудряшки на ее висках.
– Поговорите со мной. Расскажите, что произошло в праздничную ночь. Почему вы и синьор герцог ходите с тех пор с печальными глазами?
– Я удивлена, что вы спрашиваете об этом, Морини. Мне казалось, что вы все понимаете и всех видите насквозь. В любом случае рассказывать нечего. Мы поняли, что совершенно не подходим друг другу, как я и предполагала. Так что вы зря потратили свой лимонный ликер.
– Синьорина, послушайте, у меня есть план…
