Хизер Гротхаус - Страсть и судьба
— Почему вы не заставили его подробнее рассказать о цели визита? Разве это не входит в ваши обязанности?
— Но он… он же священник, милорд, — смутился стражник.
— Викарий? Это всего лишь титул учтивости, — рявкнул Оливер. — Ладно, проводите его ко мне, я сам узнаю, зачем он явился сюда. Арго, мы продолжим позже.
— Как прикажете, милорд.
Через минуту Оливер остался один. Он напряженно смотрел на входную дверь. Какого черта понадобилось этому Джону Грею? Накануне он оскорбил Оливера. Так неужели он всю ночь скакал из Фолстоу в Белмонт, чтобы снова разглагольствовать о его пороках?
В комнату стремительной походкой вошел викарий. Мужчины некоторое время молча смотрели друг на друга. Потом Джон Грей опустил глаза, словно вознося молитву, и решительно подошел к столу, за которым сидел Оливер.
— Лорд Белкот, — без поклона произнес приветствие Джон.
— Викарий, — в тон ему ответил Оливер. — Чем обязан столь высокой чести неожиданного визита? Вы привезли с собой гнев Божий? Я отлучен от церкви за мои предполагаемые прегрешения? Или Сибилла Фокс узнала о письме, которое я послал королю сегодня утром?
— К сожалению, у меня нет полномочий отлучить вас от церкви, — съязвил Джон Грей. — Ваши дела с королем касаются только вас. К вам меня привела моя совесть. Я должен сделать доброе дело.
— Вот как? Доброе дело? — усмехнулся Оливер. Ему сейчас хотелось задать викарию только один вопрос — что с Сесили? Почему викарий оставил ее? Но вслух он задал другой вопрос: — Что вам нужно, Грей?
— Сначала я должен задать вам один вопрос. Надеюсь, вы способны ответить на него честно, отбросив в сторону свое враждебное отношение ко мне.
— Вы испытываете мое терпение, викарий, — прорычал Оливер. — Я не обязан отвечать на ваши вопросы, хоть честно, хоть еще как.
— Прежде чем говорить дальше, я должен получить ответ на свой вопрос, — настойчиво повторил Джон Грей.
— Если вы сейчас же не скажете, зачем явились, я велю выгнать вас, — угрожающе проговорил Оливер.
Помолчав несколько секунд, Джон Грей спросил:
— Вы любите Сесили Фокс?
От неожиданности Оливер несколько раз моргнул. Он ожидал чего угодно, только не такого вопроса.
— Какого черта? — прошипел он. — Вы приехали из Фолстоу, чтобы издеваться надо мной?
— Я не издеваюсь. Мне нужно знать это наверняка.
— Вон отсюда!
Оливер вскочил на ноги и ткнул пальцем в сторону двери.
— Послушайте, лорд Белкот…
— Арго! — взревел Оливер.
— Послушайте же меня Оливер, — настойчиво повторил Джон Грей. — Я слышал, как вы говорили об этом в тот вечер, когда состоялась наша с Сесили помолвка. Я должен знать, было ли ваше признание в любви искренним или же вы сделали его под влиянием досады.
— Зачем? — крикнул Оливер. — Чтобы утереть мне нос? Чтобы снова затеять ссору? Но учтите, сегодня я не настолько огорчен и растерян, как вчера, когда вы влепили мне пощечину, и пощады от меня не ждите! Я натяну вам на нос вашу задницу!
— Вчера вы заслужили пощечину, и сами это отлично знаете. Я не боялся вас вчера, не испугаюсь и сегодня.
— Тогда вы просто дурак!
— Вы любите ее?
— Да! — прошипел Оливер и внезапно ударил кулаком по столу с такой силой, что с него веером полетели бумаги. Однако викарий и глазом не моргнул. — Вы явились сюда, чтобы унизить меня? Оливер Белкот, этот глупец, пьяница, ничтожество, сохнет по равнодушной к нему Святой Сесили, которая, за неимением возможности выйти замуж за самого Бога, сделала своим избранником викария…
— Это всего лишь…
— Титул учтивости, знаю, — заорал Оливер. — Ради всего святого, Джон! Какого черта вам нужно от меня? Вы и так отняли у меня женщину, которую я люблю!
— Сесили любит вас, Оливер, — сказал Джон.
— Для священника вы слишком жестокий человек, — скрипнул зубами Оливер. — Я ей не нужен.
— Это я ей не нужен, — негромко проговорил Джон, качая головой. — Она порвала со мной и сегодня утром уехала в Хэллоуширское аббатство.
— Что? — ошарашенно спросил Оливер.
— Это правда. Мы с Сибиллой… обсудили это и пришли к выводу, что вы должны об этом знать.
— Ну конечно, Сибилла сует свой нос во все дела. — Оливер снова сел в свое кресло. В его голове вихрем проносились самые противоречивые мысли. — Но зачем вы мне все это говорите? Чтобы я свалял еще большего дурака, помчавшись вслед за ней? Нет уж, благодарю. Я ей не нужен. Я недостаточно хорош для нее.
— Вы что же, думаете, именно по этой причине она выбрала меня в мужья? Потому что слишком хороша для вас?
— А разве нет? Именно так все и думают!
— Она защищалась. Как она могла быть уверенной в том, что для вас она не очередная добыча, свежая дичь? Она же не какая-то опытная шлюха, которая знает, что такое случайная связь. Сейчас она ломает себе жизнь, потому что не может заставить себя выйти замуж за человека, которого не любит. А тот, которого она любит, бежит прочь, словно последний негодяй, каким его считает общественное мнение.
— Она отказала мне. С чего вы взяли, что теперь она захочет стать моей женой? Я все тот же Оливер Белкот, как и прежде, я ничуть не изменился. Почему она должна на этот раз поверить в мою искренность?
Джон смотрел на него, беззвучно шевеля губами. Потом с трудом произнес:
— Вы должны попытаться.
— Ерунда! Какая ерунда! Неужели вы явились сюда, чтобы сказать мне эту чепуху?
Джон Грей гордо вскинул подбородок:
— Я приехал к вам, потому что аббатство — не место для нее, особенно в свете того, что произошло в последнее время. Мы оба это знаем. А еще потому, что мне небезразлична ее судьба. Если вам не удастся уговорить ее изменить свое решение, я попытаюсь добиться ее руки и сердца. В любом случае в аббатстве ей не место, она не должна там жить одна.
— Одна? Неужели остальные сестры покинули монастырь? — язвительно усмехнулся Оливер.
— Ни для кого не секрет, что я считаю ваше поведение отвратительным, — спокойно произнес Джон Грей. — Но если Сесили нашла в вас что-то такое, за что смогла полюбить, мне остается только молиться, чтобы вы смогли увезти ее из аббатства, поскольку если она останется там, будет сломана не только ее жизнь.
— Что вы хотите этим сказать?
— Поезжайте в Хэллоушир, Белкот. Покиньте свой вонючий свинарник и поймите наконец, что судьба подарила вам редкий второй шанс обрести счастье, о каком простой смертный может только мечтать.
— Не смейте говорить со мной в таком тоне! — взревел Оливер. — Это вы использовали Сесили, чтобы избежать необходимости принять сан священника. Я не глупец и не слепой! Вы совершенно не знаете меня, викарий. И не вам говорить о моих интересах.
