Элейн Кроуфорд - Речная искусительница (Речная нимфа)
Вековые предрассудки оказались бессильными перед любовью.
Джорджи, наконец, собралась с силами и взглянула на Пирса, который с отсутствующим видом теребил пуговицу у себя на рубашке. Черты его лица вдруг как-то обмякли…
Казалось, он полностью смирился с поражением и ждал окончательного приговора. Он был уверен, что Джорджи его отвергнет. А она не могла перенести страданий этого красивого и сильного мужчины, который всегда предупреждал ее малейшее желание и спешил к ней на помощь в самые тяжелые моменты жизни. Ведь они столько пережили вместе. Неужели Пирс думает, что она отвергнет его из-за каких-то глупых предрассудков и считает ее любовь минутным капризом, легкомысленной забавой.
Нет, надо с этим покончить навсегда. И немедленно.
— Да, поторопись же ты наконец. Раздевайся. Служитель дал нам всего один час. Разве ты забыл?
Джорджи сняла сорочку, а потом быстро сбросила с себя оставшуюся одежду. Пирс, не отрываясь, молча смотрел на нее.
— И это все, что ты можешь мне сказать? — спросил Пирс. — Побыстрее раздевайся. После того, что я тебе рассказал?
— Если бы ты все рассказал вчера, а еще лучше на прошлой неделе, мы бы уже весело плескались в ванной. Да сними же наконец свои дурацкие ботинки, — Джорджи протянула руку, вырвала у него рубашку и швырнула ее на скамейку.
Пирс тупо уставился на валявшуюся на скамейке груду одежды. Джорджи взобралась на табуретку, которая стояла рядом с громкой лоханью, и нырнула в чудесную прохладную воду, которая так давно ее привлекала. Живительная влага сразу же уменьшила усталость, изнуряющая жара куда-то исчезла, так же как и грызущие душу сомнения, когда Джорджи вспомнила о том, как добр был ее Пирс с маленьким негром-жокеем. Теперь-то она знала, почему он так хотел выкупить «девственницу в Сан-Франциско».
Сердце Джорджи переполняло сострадание к возлюбленному. Всем своим существом она разделяла его страдания. Теперь она поняла, почему Пирс не хотел возвращаться в Луизиану. Он просто не мог этого сделать. Да и самой Джорджи совсем не хотелось, чтобы ее ребенок стал жертвой страшных предрассудков, царивших в высшем свете Юга. Разве можно это сравнить со свободой, которая ждет их на Западе? Там Пирса оценят по достоинству и не станут копаться в его происхождении. Джорджи ни минуты не сомневалась, что мужественное самопожертвование матери Пирса значит для нее во сто крат больше, чем трусливое предательство его отца. Да, с этой минуты она постарается своей любовью искупить все страдания и незаслуженный позор, выпавший на долю Пирса.
При этой мысли Джорджи улыбнулась, подплыла к краю ванны и украдкой посмотрела на Пирса, который уже успел снять ботинки и носки. Он быстро сбросил с себя оставшуюся одежду и стал во весь рост. Джорджи отчетливо видела каждый мускул на его стройном теле.
— Послушай, я когда-нибудь говорила, что без одежды ты выглядишь еще красивее? — игриво сказала Джорджи, пытаясь отвлечь его от мрачных мыслей.
Пирс не ответил на ее улыбку, но было видно, что он польщен словами девушки. Он подошел и наклонился к ней.
— Нет. Кажется, мы никогда не обсуждали мою внешность.
Джорджи встала на ноги, с ее тела ручьями струилась вода.
— Какое досадное упущение. Ну, давай, ныряй в ванну, и мы поговорим на эту тему.
На лице Пирса не появилось и тени улыбки, когда он наконец залез в ванну. С застывшим выражением он смотрел на Джорджи, которая была явно разочарована такой реакцией.
— Сначала мне хотелось бы кое-что узнать. Ты можешь остаться моей женой и любить незаконнорожденного сына бесчестного двоеженца и… моей матери?
Джорджи подплыла к нему совсем близко и нежно погладила по горячей щеке.
— Конечно. Навсегда. Пока нас не разлучит смерть. Тебе так досталось за чужие грехи. В том, что ты мне рассказал совсем нет твоей вины. Ну, да ничего, ведь у тебя есть славный и смышленый сынок Луи Пэкинга, на которого всегда можно положиться в трудную минуту. Ну, а теперь, если тебя устраивает такая компания, то поцелуй меня, глупенький. Целуй меня, пока я не лишусь чувств.
Джорджи не пришлось повторять снова просьбу. Грусть Пирса исчезла без следа, он прижался к ней всем телом и их губы слились в бесконечно долгом поцелуе. Руки Пирса гладили каждый плавный изгиб ее тела. Он все еще не мог поверить своему счастью и боялся, что Джорджи выскользнет из рук и куда-нибудь исчезнет. При этой мысли он так сильно прижал девушку к себе, что едва и вправду не лишилась чувств.
Тяжело и прерывисто дыша, Джорджи отстранилась от Пирса и вытянула вперед руку.
— Мне кажется … может нам лучше … не так быстро.
— Прости меня. Я был слишком грубым. Но мне так хорошо. Понимаешь, я счастлив. — Он протянул к ней руки. — Иди ко мне, мы просто немного поплаваем и остынем.
Джорджи подплыла к нему, а он лег на спину и положил ее сверху. Они медленно поплыли по огромной ванне.
— Да, просто чудесно, — пробормотал Пирс, чувствуя, как щека Джорджи прижалась к его груди.
Джорджи возбуждала его близость, сердце снова забилось сильнее, а глаза застелил туман. Она знала, что и Пирс чувствует то же самое. Нет, нужно немного успокоиться и подумать о чем-нибудь другом. Сейчас ей меньше всего хотелось потерять сознание… Надо представить себе, что они плавают как корабли. Да, надо думать о пароходах. О, Боже! Опять эти пароходы. Ну, конечно же, пароходы!
Джорджи протянула руку и ухватилась за край ванны, а потом стала на ноги.
— Пирс, у меня возникла прекрасная идея.
— И у меня тоже, — с ленивой усмешкой Пирс легонько провел пальцем по ее руке.
— Нет, послушай. Я о пароходах. Мы выставим Пегаса на скачках еще пару раз или больше, а если к этому прибавить те деньги, что у тебя есть, то мы сможем заказать уйму запчастей для пароходов. При такой таксе за проезд, мы заработаем целое состояние. Мы сможем купить еще несколько пароходов. Если то, что мы до сих пор здесь видели, тебе хоть о чем-нибудь говорит, ты должен догадаться, что города будут строиться рядом с бухтами и вдоль рек. Мы можем заняться перевозом и создать целую империю. Представь, фирма по перевозу Кингстон и Компани. А твоя мать будет гордиться тобой. Я не сомневаюсь, что она к нам приедет. Особенно, если я пошлю к ней своего папочку. Уж он-то ее наверняка уговорит. Мама всегда говорила, что он может заговорить зубы кому угодно. Он такой славный. Я отправлю его за твоей мамой. Да, нужно, чтобы папа был с нами. Когда дело касается пароходов, тут ему нет равных.
Пирс широко раскрыл глаза, потом зажмурился и камнем пошел на дно ванны.
Это несколько озадачило Джорджи и она схватила Пирса за руку.
— Любимый, что с тобой?
Он вынурнул, потряс головой и слабо улыбнулся.
— Ты назвала меня любимым?
— Не знаю, наверное назвала. Но речь сейчас не об этом. Как ты думаешь, сколько раз должен пробежать Пегас, чтобы мы смогли заработать столько, сколько нам нужно? Я хочу как можно скорее написать папе.
Пирс шутливо притянул ее к себе.
— Я думаю, есть только один способ заставить тебя замолчать. — Он наклонился, чтобы поцеловать Джорджи, но она увернулась.
— Так как на счет моего плана?
— Ты имеешь в виду мою ферму с лошадьми и пароходы?
Джорджи погладила его по лицу и энергично закивала головой.
— Да. Давай так и сделаем. Пирс тихо застонал.
— Завтра. Завтра мы напишем твоему отцу, а сейчас иди ко мне, — он подбросил ее в воде, а потом поднял и прижал к себе, — У меня тоже есть кое-какие планы, которые должны тебе понравиться.
Джорджи почувствовала, как страсть разгорается в ней с новой силой, стоило ей только подумать о том, куда их сейчас заведут планы Пирса в прохладной, ласкающей тело воде.
Пирс всем телом потянулся к ней и жадно впился в ее губы. Джорджи не сомневалась, что и это обещание он выполнит.
В конце концов, ее Пирс никогда не лгал.
