Навязанный брак - Ульяна Стоун
— Итак, опера? Прием? С чего желает начать герцогиня Синклер? — приняв предложенную Кэтрин чашку чая, спросила Кассандра.
— Если честно, у меня нет мыслей на этот счет, — призналась Кэтрин.
Она не думала, что может выходить в свет без мужа и не знала, как он к этому отнесется. Но, в конце концов, ведь это его светлость покинул ее без объяснений. И как бы она не пыталась мыслить в позитивном ключе, против воли в голову пробирались сомнения, от которых стремительно портилось настроение.
— И сопровождение.
— Оставьте это мне, — пожала плечами Кассандра. — Здесь мало кого заботят такие приличия, когда у вас имеется определенный статус. А у вас, дорогая, он есть. Так зачем становиться затворницей в столь юном возрасте.
Кэтрин вздрогнула. Подобное определение словно приклеилось к ней. В душе на миг вспыхнула обида, но она тут же заставила себя забыть о ней. Сейчас у нее нет оснований называть себя так. И почему бы не воспользоваться возможностью почувствовать на себе ту свободу, которую Майкл сам дал ей в руки.
54
Майкл торопился вернуться домой после почти двух дней отсутствия. Внезапная весть ранним утром после прекрасной ночи с Кэтрин заставила его оставить жену.
Он должен был сам разобраться, поскольку человек, которому было вверено заботиться о поместье, воспользовался своим положением. При поддержке пары не слишком совестливых слуг управляющий в одном из поместий уже длительное время выносил серебро и картины, даже часть мебели пострадала.
Прибыв на место, Майкл, скрепя зубами, обходил комнату за комнатой, подмечая пропавшие предметы.
— Управляющий в последнее время часто отсутствовал, — семеня вслед за Майклом, отчитывался один из лакеев. — Нам было запрещено заходить в большинство комнат.
— Понятно, — процедил Майкл, взирая на пустое место на стене. Раньше здесь точно была картина.
— Слуги случайно это заметили, но было уже поздно. Вы не подумайте, ничего предосудительного! — тут же залепетал он и Майкл отмахнулся.
У него были куда более важные проблемы, чем необходимость следить за целомудренным поведением прислуги, которая хотела порезвиться в закрытых для посещения гостиных.
— Просто напомните им, что Господь все видит, — хмыкнул Маукл, постукивая перчатками по бедру и все еще глядя на пустое место без картины. Стена казалась до неприличия голой и это его раздражало. Никто не имел права обкрадывать герцога Синклера! — Моя спальня готова?
Лакей активно закивал, отчего его парик съехал чуть набок
— Отлично. Я иду отдохнуть. Принесите обед туда, а к вечеру у меня должен быть полный список пропавшего имущества. включая, — Майкл ткнул пальцем в стену.
— Название картины, которая висела здесь.
— Но-но, — начал заикаться лакей. — Кто же подготовит это?
— Меня это мало волнует.
Майкл направился к себе, проклиная того, из-за кого он вынужден оторваться от Кэтрин. Возможно, стоило поставить ее в известность. Черт возьми, даже взять ее с собой, но Майкл чувствовал свою гордость уязвленной. Как он мог показаться перед Кэтрин таким? Пусть она уже видела его с самой неприглядной стороны, но позволить ей увидеть, насколько он плохой хозяин, Майкл не желал. Возможно, дело было в том, что он признавал их равенство в навыке управления.
Майкл с раздражением развязал шейный платок и отбросил сюртук на кровать.
Обманывать себя было глупо. Кэтрин была лучше него. Ей удавалось держать на плаву свою хибару и теперь могла заняться куда более обширными владениями, тогда как он оказался настолько нерадивым владельцем, что его начали просто напросто обкрадывать:
Майкл был погружен в дела весь последующий день, сверяя список пропажи. Ему предстояло встретиться с нужным человеком в Лондоне, чтобы тот помог добраться до вора. Что-то подсказывало ему, что он может выйти в конечном счете на дядю Леопольда, но эта мысль порой казалась до того абсурдной, что у Майкла вырывался нервный смешок.
За два дня он так истосковался по жене, что она приходила ему во сне. То молчаливая и гордая, к которой он не смел прикоснуться, то манящая и соблазнительная. Оба образа не оставляли его равнодушными и Майклу оставалось только подгонять себя, чтобы закончить быстрее и вернуться к жене.
Он предполагал, что Кэтрин не обрадовалась его исчезновению. Тем более, что он не дал ей никаких объяснений относительно отсутствия. Он был готов к тому, что она бросит в него вазой или будет угрожать. Как нельзя кстати Майкл вспомнил, что Кэтрин умеет стрелять из ружья. Герцог улыбнулся, в очередной раз поражаясь, ему досталась удивительная жена.
Карета качнулась и остановилась. Слуга не успел открыть перед ним дверцу. Майкл сам выскочил наружу и взбежал по ступенькам, начав стучать дверным молоточком. Он забыл, каково это, возвращаться домой поздним вечером. Обычно его досуг включал в себя развлечения до утра, а то и вовсе затянувшиеся на пару дней вечеринки. Сейчас же Майклу было сложно поверить в то, что он надеется застать жену в гостиной за вечерним чаем.
Дверь открылась и в образовавшееся щели показалось сонное и изрядно помятое лицо дворецкого. Он слеповато вглядывался в лицо хозяина долгих пару секунд, а узнав, опомнился.
— Ваша Светлость — дверь широко распахнулась и Майкл наконец-то вошел.
Он снял шляпу и бросил в нее перчатки.
— Где она? — спросил он, не осознавая, что улыбается при одном упоминании Кэтрин.
— Прошу прощения? — спросил дворецкий.
Майкл отметил, что тот забыл надеть парик и на голове почтенного слуги топорщились в разные стороны короткие седые волосы.
— Моя жена.
— О, ее светлость еще не вернулась домой, — кивнул слуга. — Вы желаете отужинать в спальне или в гостиной, ваша светлость?
Произнесено последнее заявление было настолько будничным тоном, что Майкл сперва ответил.
— У себя.
И только после того, как слуга поклонился и закрыл дверь, герцог до конца понял смысл услышанных слов, которые никак не желали укладываться в воображаемую им картину.
— Моя жена ужинает вне дома?
— Да, ее светлость отправилась в оперу, — дворецкий щелкнул пальцами и неизвестно откуда взявшийся лакей помог Майклу снять пальто.
55
Кэтрин прибыла домой только после полуночи.
Она выходила в свет всего пару дней, но каждый раз мероприятия затягивались до глубокой ночи. От Кассандры она узнала, что приемы, которые они посещают, являются публичными, а потому носят исключительно пресный, приличный характер. Герцогине подобные небольшие увеселения не могли нанести никакого вреда.
Кэтрин заметила несколько знакомых лиц в опере, наблюдая за присутствующими
