Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам
С моей руки, зажатой тисками её магии, вдруг тянутся серые струйки дара. Сердце словно прознает невидимая игла, и исходящая сила крепнет, наливается мраком. Недоумённо смотрю на свою ладонь.
— Этого не может быть, — только и могу вымолвить я. — Просто не может быть…
— Только так он смог спасти твою жизнь, — сквозь зубы говорит Илона, отбрасывая мою руку.
Она вытирает кинжал о подол, а её Тень льнёт обратно к хозяйке, оставляя меня наедине с собственным новообретённым даром. В голове не остаётся ни единой мысли. Я могу лишь шептать:
— Это неправда. Всё это какой-то трюк.
Неужели Эмиль сделал это? Передал мне Тень и ничего не сказал? Становится понятно, почему он так поспешно уехал после «чудесного» спасения моей жизни. Жалкий трус, испугавшийся собственного поступка. И я доверилась ему…
Илона негромко смеётся, обходя меня по кругу. С её ладони капает кровь, а следом клубится Тень. Замечаю, что ледяные путы отступили, только когда она вцепляется мне в руку, вынуждая подняться.
— И теперь ты умрёшь, — шепчет герцогиня, сжимая кинжал. Пытаюсь вырваться из её хватки, но женщина держит крепко. — Даже не думай выходить за границы, идиотка, если хочешь пожить лишнюю минутку.
Чёрные кольца магии оцепляют нас обеих, то почти касаясь, то отступая на два шага прочь, словно морские волны.
— Я расскажу всем жуткую историю, как ты пришла, чтобы убить меня, хотела обратить в проклятую, — шепчет Илона, прижимая кинжал к моей шее. Её глаза безумно блестят. — Но ты не справилась с собственным даром, и он выпил твою жизнь взамен моей. Такой простой и изящный план, не находишь?
— Ты бредишь, — хриплым голосом отвечаю я, чувствуя, как по шее скатывается капелька крови. — Тебя всё равно проверят на магию Тени, и ты окажешься на плахе.
— Не переживай, с этим я сумею справиться.
Сердце колотится, в ушах гремит кровь, когда герцогиня легонько надавливает на кинжал, заставляя сделать шаг назад. Ещё один. И ещё. Когда скрипит входная дверь, я уже почти ничего не вижу: Тень медленно опутывает чёрными клубами мои ладони, плечи, шевелит волосы. Илона вдруг улыбается жуткой перекошенной улыбкой, смотря куда-то позади меня.
— Отпусти её, Илона, — разрывает тишину холодный приказ Эмиля.
— Всё-таки явился, — ядовито говорит герцогиня. Она притягивает меня к себе и разворачивает, словно куклу. Стараюсь не дёргаться — кинжал, всё ещё прижатый к шее, давит на кожу. — Давай, попробуй вмешаться в ритуал. Мы оба знаем, чем это закончится.
Эмиль медленно подходит к границе Тени. Тусклый свет лампы заостряет каждую чёрточку его лица, играет на вышитых серебром шевронах мундира.
— Отпусти её, — повторяет князь, медленно обходя нас по кругу, заставляя Илону поворачиваться следом. — Она ничего тебе не сделала. Если хочешь сорвать злость, то я в твоём распоряжении.
— Не сделала? — взвизгивает герцогиня. — С того момента, как ты притащил её в Вейсбург, всё пошло под откос! Ты бросил меня, ты берёшь её в жёны — и это ничего не сделала?
— Лия тут не при чём, — спокойно подтверждает Эмиль. — Всё это сделал я, так отыграйся на мне, не трогай её.
— Что в ней такого, чего не хватало мне? — вдруг жалобно спрашивает Илона. — Что я должна сделать, чтобы снова вернуться в твоё сердце?
— Прости, Илона, но ничего. Ты сама знаешь: наши отношения угасали уже очень давно. Я виноват, что не решился объясниться с тобой раньше, но с Лией или без неё — между нами всё было кончено ещё полгода назад.
— Не правда, — шепчет герцогиня. — Ты же любишь меня.
Чувствую, как кинжал трясётся в её руке: да от таких речей она прирежет меня вперёд Тени!
— Мне жаль, но нет. Не люблю.
В ярости Илона хватает меня за волосы, заставляя откинуть голову. Острие кинжала подрагивает у самого уха.
— Не верю! — кричит она, и я вздрагиваю от гнева в её голосе. — Как только её не станет, ты снова будешь моим!
— Если Лии не станет, ты будешь казнена, — холодно отвечает Эмиль. — Отпусти её, и клянусь — я дам тебе уехать.
— Не хочу уезжать! Как я буду жить без тебя?!
— Прекрасной счастливой жизнью где-нибудь в Асеруте или Осидене. Снова станешь самой собой, а не помешанной на стороннем человеке безумицей. Пожалуйста, отзови Тень, разорви границу круга, и я помогу тебе.
Мягкий голос Эмиля убаюкивает. Хватка Илоны слабнет, словно зачарованная, она опускает кинжал, а я наконец-то могу сделать глубокий вдох.
— Не могу, — плаксиво говорит герцогиня. — Тень должна получить свою жертву, ты же знаешь.
— Тогда освободи магию, и я защищу тебя, даю слово.
На миг мне кажется, что Илона прислушается к его словам. Она отпускает меня, делая шаг назад, а я трясущимися руками вытираю кровь с шеи, но только размазываю её ещё больше. Оборачиваюсь и вижу, как по щекам женщины текут слёзы.
— Ты уже давал слово, — шепчет она. — Ты говорил, что любишь, но это было ложью.
Когда герцогиня замахивается кинжалом, я могу лишь выставить вперёд руки. Отчаянно желаю защиты, и Тень — моя Тень — с готовностью откликается на зов. Сумеречные ленты магии отшвыривают Илону прочь за пределы круга. Чёрные клубы её дара взвиваются к потолку, закручиваясь вихрем, и вдруг опадают, растекаются по полу и медленно растворяются в воздухе. Илона лежит у дальней стены, безжизненные глаза смотрят вверх, а на её щеках блестят невысохшие слёзы.
Глава двадцатая, в которой моя вера рушится
Всё вокруг как в тумане. Накинутый на плечи мундир Эмиля то и дело норовит упасть, и я бездумно придерживаю его, обнимая себя руками. Князь раздаёт указания, что-то говорит графу Шмидту, невесть как оказавшемуся рядом, и, подсадив меня на лошадь, везёт в обратно во дворец.
Прижимаюсь к его груди, впервые ничего не чувствуя. Лишь две мысли тревожным набатом гудят в голове: «я владею Тенью» и «я убила Илону». Смотрю на ладони, ожидая, что с них снова хлынут серо-чёрные клубы магии, когда Эмиль перехватывает мои руки.
— Всё будет хорошо, — шепчет он мне на ухо, но я отворачиваюсь.
Хорошо уже точно не будет.
Приехав во дворец, Эмиль снимает меня с лошади, и я тут же попадаю
