Розалинда Лейкер - Аттракцион любви
– Благодарю вас, миссис Пирс.
– Думаю, вы не откажетесь от чашечки горячего чая со сдобными пышками, – сказала женщина, принимая у Лизетт пальто. – Я принесу все в столовую.
Лизетт редко пила чай и не имела понятия, что такое сдобная пышка, но была готова привыкнуть ко всему новому, что ее ждало в жизни. В доме стоял запах свежей краски, и Лизетт догадалась, что Даниэль недавно сделал ремонт, готовясь к ее приезду. В гостиной с низкими потолками, где Даниэлю приходилось пригибать голову, стояла темная старинная мебель, довольно потрепанная, а по обеим сторонам камина – два удобных плетеных кресла. Лизетт устроилась в одном из них, протянув руки к ярко горящему пламени: в комнате было довольно прохладно.
– Мне нравится здесь, – сказала она, глядя на Даниэля. – Я чувствую себя как дома.
Наклонившись, он нежно поцеловал ее.
– Рад это слышать. Мне хочется, чтобы ты была счастлива.
Принесли чай с пышками. Для Лизетт, привыкшей к слабому чаю с лимоном, он был слишком крепким, а вот маслянистые пышки ей понравились, хотя показались очень калорийными.
Потом Даниэль провел ее в спальню этажом выше, где стояла кровать с четырьмя деревянными стойками, а рядом суетилась молодая служанка, распаковывавшая сундук с вещами Лизетт. Голубоглазая девушка с румяным лицом и зачесанным в пучок волосами мгновенно выпрямилась.
– Вы Дейзи Робертсон, – сказала Лизетт, – миссис Пирс сказала мне ваше имя.
– Да, мисс, – улыбнулась девушка. У нее была очаровательная улыбка. – Я приду позже.
Она выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Лизетт улыбнулась Даниэлю, обняв его за шею.
– Я страшно рада, что, наконец, приехала к тебе. Как все замечательно! Мы с тобой покорим мир. Когда начинаем?
Он засмеялся и отошел к двери, чтобы закрыть ее на ключ.
– Отложим покорение мира на более позднее время, – сказал он, возвратившись к Лизетт, обнял ее и потянул к постели.
С радостным смехом они плюхнулись на кровать. Потом он оставил ее одну, а сам отправился на студию посмотреть, что там произошло за время его отсутствия.
– Я ненадолго, – сказал он. – Потом посмотрим кое-что из сценариев, если ты не возражаешь.
– Да, с удовольствием.
Его не было дольше, чем она ожидала. Даниэль вернулся не один, а вместе со своим основным оператором Джимом Бейкером – коренастым парнем с обветренным лицом и рыжими волосами. Он сердечно пожал руку Лизетт.
– Рад, что в нашем полку прибыло, мисс, – по-дружески приветствовал он Лизетт. – В отсутствие босса – никаких происшествий, заявки на наши фильмы прямо сыпятся.
– Хорошие новости, – ответила Лизетт, стараясь поддержать его тон. – Даниэль сказал, что готовится новое шоу и скоро состоится его первый публичный показ.
– Да, верно. На следующей неделе наше шоу будут каждый вечер показывать в Куинс-холле. Это зал для собраний в соседнем городке. По заданию губернатора я снял несколько сюжетов здесь и в окрестностях. Люди любят видеть себя на экране. В конце программы покажут парочку коротких комедий. Они пользуются неизменным успехом у публики, а завтра, если позволит погода, снимем еще одну комедию.
Он еще долго с энтузиазмом рассказывал о съемках, а, уходя, не удержался, и добавил:
– Наши камеры будут от вас в восторге, мисс. Надеюсь, боссу удастся уговорить вас.
Когда за оператором закрылась дверь, Лизетт, повернувшись к Даниэлю, удивленно подняла брови.
– Что он имел в виду? Хочешь, я угадаю?
– Естественно, я сказал Джиму, что хотя ты играла в любительском кружке, но принципиально не желаешь появляться на экране. Теперь он сам тебя увидел и понял, что тебе лучше быть в объективе, чем вне его.
– Он еще не знает всех моих талантов, – весело заметила Лизетт. – Какие звуковые эффекты я способна проделывать за экраном! Зачем же светиться на нем! Кстати, я могла бы выполнять свои трюки и на сеансах в Куинс-холле! Как тогда – с «Волшебным фонарем»!
Даниэль улыбнулся ее шутке и крепко прижал к себе.
– Сейчас другие времена! Скоро мы сможем совмещать звук и изображение – без всякого ассистента. И цвет тоже!
Лизетт с интересом посмотрела на него.
– Я еще в состоянии представить, что можно совместить цвет и изображение. Ты сам знаешь, что Люмьеры когда-то вручную раскрашивали каждый кадр. Я слышала, они сделали фильм с танцовщицей, у которой во время танца постоянно меняется цвет платья. В этой индустрии все так быстро меняется. Но чтобы совместить звук с картинкой? Невероятно!
Даниэль задумался и сказал:
– Когда-нибудь будет и это. Пока не знаю, как, но обязательно будет. Я уже пытался снять фильм с поющей женщиной, одновременно записывая ее голос на фонограф. Конечно, полную синхронность получить не удалось, но это только начало. Сейчас ведутся серьезные работы не только с камерами для съемки изображений, но и со звукозаписывающими устройствами.
– Как это все замечательно! – воскликнула Лизетт. – Ну а теперь, где твои сценарии?
Усевшись у огня, они стали вместе просматривать написанные Даниэлем страницы. В основном это были наброски комедий, но Даниэля больше интересовали короткие простые драматические сюжеты, легкие для восприятия публики.
На следующий день он собирался пораньше успеть на студию. Лизетт хотела поехать вместе с ним, но, когда в половине восьмого утра она проснулась, Даниэль уже позавтракал и ушел. Утро было теплым и солнечным, и он, по-видимому, решил пораньше начать работу, чтобы максимально использовать световой день.
Приняв ванну и одевшись, она спустилась в гостиную, где миссис Пирс подала ей английский завтрак. Ей нравились такие завтраки, когда они с Даниэлем разъезжали в фургоне по Франции, но с тех пор она привыкла к кофе с круассанами. Здесь ей пришлось переходить на тосты с джемом.
Когда она, позавтракав, вышла на улицу, неожиданно появился один из сотрудников Даниэля, который собирался отвезти ее на студию.
– Меня зовут Майк, мисс; – сказал он и, протянув ей руку, помог подняться в автомобиль. – Вы когда-нибудь видели, как делают кино?
– Пока нет. Надеюсь сегодня увидеть.
По пути он что-то рассказывал Лизетт. По узкой дороге они подъехали к воротам, на которых крупными буквами было написано «SHAW STUDIOS», а ниже более мелкими – «Хотхэмптон – Богнор». Огромный амбар средневековых времен, несколько сараев с навесами и конюшни были полностью переоборудованы для производства фильмов. Повсюду кипела работа. Плотники что-то пилили, стучали молотками, маляры красили декорации, а один мальчишка был занят тем, что черпал из пруда воду, разливал ее по ведрам и ставил их в ряд у амбарной стены.
