Джейн Бонандер - Танцующие на снегу
– Я сказал, убирайся. – Он оглядел ее с презрением и злобой. – Только шлюха способна соблазнить мужчину на могиле его жены?
Все остатки ее желания улетучились, и их место занял гнев.
– Что?
– Ты слышала меня? – с угрозой повторил он и отвернулся.
Она уставилась на Натана, зная, что его выпад был жалкой попыткой защитить самого себя. Но это не смягчило ее негодования.
– Да, слышала. Этому ты научился у Санни?
– Может, ты станешь отрицать, что твоя мать была шлюхой? – Это прозвучало скорее как обвинение, чем вопрос.
Сюзанна судорожно сглотнула, не зная, кто возмутил ее сильнее: Санни, обливший ее грязью в глазах Натана, или Натан, поверивший лживым словам.
– Нет. Моя мать и правда была шлюхой. Но это не значит, что я выросла такой же, как она.
– Давай, Сюзанна, убеди меня в том, как я заблуждался насчет тебя! Черт побери, докажи, что Кори – сын Харлена! Докажи мне, что ты не спала ни со своим деверем, ни с кем-нибудь другим!
Перед глазами Сюзанны поплыли красные пятна. Кровь прилила к ее лицу.
– Осел! Я ничего не стану тебе доказывать. Моя жизнь чиста, как безоблачное небо. И даже будь она другой, какая тебе разница? Какого черта ты заботишься о том, как я провела годы до знакомства с тобой? Если это так важно для тебя, найди доказательство сам. Но ты ведь не сделаешь этого, правда? Ты веришь только тому, чему желаешь верить. – Еще сжимая разорванный лиф, она поднялась на ноги, удивляясь тому, что способна стоять без помощи.
– Что ты хочешь этим сказать?
Сюзанна окинула его пренебрежительным взглядом.
– Почему, когда речь заходит обо мне, ты утверждаешь, что «яблоко от яблони недалеко падает», а когда о Кори, ты не можешь «обвинять ребенка за грехи его матери»?
Она развернулась и ушла, поспешно шагая по неровной земле и желая побыстрее оказаться как можно дальше от Натана.
Глава 16
Натан смотрел вслед бросившейся к дому Сюзане и сгорал от ненависти к ней… и к себе. Добредя до старого кедра, он прислонился к стволу и опустился на землю. Да, она права. Он действительно так говорил. Кори ни в чем не виноват, и Сюзанна, вероятно, тоже, но вопрос о том, кто был отцом Кори, по-прежнему мучил Натана, как зубная боль. Поэтому он и сорвался, дав волю своему гневу.
Он желал Сюзанну со всей страстью человека, погребенного заживо и жаждущего глотнуть воздуха. Он считал, что сможет использовать ее и забыть, как других женщин, но оказалось, это невозможно. Он просто не мог взять ее, а потом бросить. После смерти Джудит он часто обходился так с женщинами. Но, черт побери, почему бы Сюзанне не рассказать ему все, о чем он желает узнать? Что она скрывает?
Голос разума заставил Натана задать себе вопрос: почему он придает такое значение ее тайнам?
Он хотел ее и мог в этом признаться. Но, сам того не желая, он был крепко привязан к ней. Потерев лицо ладонями, он прижал их к глазам. Он не мог оставить ее в покое. Даже здесь, рядом с могилой Джудит, он желал овладеть Сюзанной.
Внутренний пожар вызывал у него стыд. Влечение было таким ошеломляющим, что он взял бы ее здесь, если бы не пересилило чувство вины. Теперь его удерживала не любовь к Джудит, а только угрызения совести – за то, что он любил ее недостаточно сильно и не смог быть рядом, когда она нуждалась в нем.
Да простит его Бог, но он по-прежнему пылал вожделением к Сюзанне. Мысли о ней врезались в память и сердце Натана. Окажись они в другом уголке ранчо, неизбежное свершилось бы. Он хотел, чтобы все произошло быстро и грубо, но знал: на такое он не способен. Несмотря на все грехи Сюзанны, именно такую женщину, как она, Натан искал еще до знакомства с Джудит.
Он взглянул в сторону дома. К нему с решительным видом направлялся Кито, волоча хромую ногу. Приблизившись, он посмотрел на Ната сверху вниз, и его мощные кулаки сжались, а лицо вспыхнуло гневом.
– Что ты с ней сделал?
Даже без этих слов вид Кито был угрожающим. Нат отвернулся.
– Ты же не знаешь самого главного, Кито.
– Ты пообещал, что никогда не обидишь ее, – помнишь?
Нат кивнул, хорошо помня о разговоре.
– Это было раньше.
– Раньше чего?
Нат сел, упершись локтями в колени. Он всмотрелся в лицо Кито и обнаружил, что на нем не осталось и следа прежнего подобострастия.
– Раньше, чем я обнаружил, что у нее слишком много секретов, – ответил Натан, так и не сумев смягчить резкость голоса.
– «Раньше, чем я обнаружил, что у нее слишком много секретов», – притворно-плаксивым голосом передразнил Кито.
Нат не обратил внимания на его насмешку.
– Я узнал, что ее муж не был отцом ее ребенка, Кито. Почему она не сказала мне правду?
– Представляю себе, как ты расспрашивал ее, – мрачно фыркнул Кито.
Нат закрыл лицо ладонями.
– Такой вопрос трудно задать вежливым тоном, – возразил он.
– Но разве это настолько важно, мистер Натан?
Нат выругался.
– Это было бы совсем не важно, если бы она сказала мне правду!
– Но откуда ты знаешь, что она солгала? Нат запрокинул голову, ударился затылком о ствол дерева и с радостью встретил боль.
– У меня есть доказательство.
Кито перенес вес тела с больной ноги на здоровую.
– По-моему, в некоторых случаях люди должны просто верить друг другу на слово, мистер Натан.
Чтобы сменить тему, Нат спросил:
– Нет ли вестей от Мак-Клауда?
– Поэтому я и разыскал тебя здесь.
Натан поднялся, не зная, от чего сжалось его сердце – от ужаса или от предвкушения этой встречи.
– И что же?
– Он в городе. Он согласен встретиться с тобой утром в салуне.
Пыль и дым плясали в лучах дневного света, проникавших в салун через деревянные ставни, прикрывающие окна. В комнате стойко держался кисловатый запах застоялого пота и сигарного дыма, смешанный с одуряющей вонью дрянного виски.
Приближался полдень. В зале салуна было тихо и почти безлюдно, если не считать человека, стоящего за стойкой бара, да нескольких игроков в покер за Столом у двери. Нат постоял минуту в дверях, дожидаясь, когда глаза привыкнут к полутьме. В дальнем углу за столом сидел мужчина, прислонив стоящий на двух задних ножках стул вплотную к стене и надвинув шляпу на глаза. Нат пробрался между пустыми столами и стульями и остановился перед незнакомцем.
– Это вы Мак-Клауд?
Незнакомец выпрямился на стуле и сдвинул шляпу на затылок. Судя по виду, он был метисом. Его чернильно-черные волосы свисали до плеч, высокие, заостренные скулы выделялись на рельефе лица, подобно скалистой горной цепи. Глаза имели редкий оттенок виски. Между крепкими белыми зубами незнакомец сжимал дорогую сигару.
– А если да, что дальше?
