Дженна Питерсен - Странности любви

Мередит уставилась на Ану. Ее подруга обычно не интересовалась не касающимися ее подробностями расследований. Ее вполне устраивало сидеть в своей комнате, изобретая новые устройства и разгадывая шифры. Но при желании Ана могла привести очень дельный аргумент.

Однако…

Мередит пожала плечами:

— Больше мне нечего сказать.

— Если ты не уверена в себе, скажи нам, — потребовала Ана. — Эмили и я смотрим на это противоположно. То есть вместе мы нейтральны.

Эмили нахмурилась, но кивнула в знак согласия:

— Так и есть, Мередит. Ты можешь спокойно поделиться с нами своими чувствами. Что, если мы сможем помочь отделить правду от вымысла, в который хочет верить сердце?

Мередит медленно кивнула. В этом был смысл. Если она объяснит, почему верит Тристану, может быть, подруги смогут дать ей совет.

Она села на диванчик поближе к камину. Кивнула, когда Эмили указала на графин с хересом. Ей определенно требовался хороший глоток вина.

— Если исключить из этого дела любовь, поскольку она мешает мне рассуждать, есть нечто, что беспокоило меня с самого начала.

— Что же? — спросила Эмили, подавая ей бокал. Мередит сделала глоток вина и подождала, пока внутри не разлилось тепло.

— Я никак не могла понять, зачем такому богатому человеку понадобилось пускаться в рискованное предприятие. Тристана все знали как человека серьезного, уравновешенного, даже несколько высокомерного. Мы все по опыту своей работы знаем, что люди, которые вступают на путь измены, хотят внимания. Им нравится чувствовать себя умнее, хитрее окружающих, играть с огнем и нарушать законы под носом у властей и даже собственных друзей.

Эмили поджала губы:

— Это так. Но у Тристана был другой мотив. Не деньги, а месть.

— За смерть брата? — спросила Мередит. — Да, вначале и я так думала. Я думала — Тристан знал только то, что его брат был убит во время атаки, и хотел отомстить правительству за эту потерю. Но сегодня он сказал мне, что знал о засаде. Он знал, что всему виной измена. — Она смотрела на огонь, вспоминая, каким страдальческим было его лицо, когда он рассказывал об этом. — Он узнал о засаде прежде, чем вступил в контакт с людьми Девлина. Я проверила это в военном министерстве после посещения Тристана. Если он так любил своего брата, что горел желанием отомстить за него, зачем ему обрушивать гнев на правительство, когда он уже знает, что это дело рук вражеских агентов, возможно, из группы Девлина или даже самого Девлина?

У Аны загорелись глаза.

— Человек, который знал, что гибель его брата есть следствие проданной врагам информации, не мог оказаться замешанным в деятельноститех же самых предателей.

Даже Эмили кивнула, хотя и неохотно.

— Что еще?

— Он все время пытался… уберечь меня, — шепнула Мередит. Слова эти болью отозвались в ней. — От Девлина. Каждый раз, когда я подбиралась ближе к этому человеку, Тристан тут же отстранял меня от него и отчитывал за неосторожность. Он не говорил, почему Девлин представляет опасность, но не хотел, чтобы я оказывалась рядом с ним.

— Это можно объяснить тем, что он не хотел, чтобы ты узнала правду о его преступлениях, — сказала Эмили.

Мередит покачала головой. Она тоже думала об этом.

— Я не верю этому. Тристан был искренне потрясен, когда узнал, что я тайный агент. Если он не подозревал, что я интересуюсь его занятиями, вряд ли ему могло прийти в голову, что светская женщина сможет докопаться до его предательства.

— Если бы ты была такая, как все, да, — сказала Ана. — Он говорил, что хочет защитить тебя?

Мередит вспомнила, как они с Тристаном были застигнуты его матерью в самый неподходящий момент их близости. В тот день он признался, что сказал Девлину о якобы бывшем у них романе, с тем чтобы удержать Девлина от ухаживаний за ней. И еще потому, что ему хотелось, чтобы это было правдой. Она снова засомневалась.

— Да. Он соврал Девлину о наших отношениях. Несмотря на то, что при этом подвергался опасности, несмотря на то, что Девлин мог прийти в ярость, если бы узнал.

Ана взяла ее за руку:

— По боли на твоем лице я вижу, что ты не только хочешь верить Кармайклу, но что ты веришь ему. То, что он сказал тебе сегодня о своем стремлении уничтожить группу Девлина изнутри, имеет смысл. Если он посчитал, что правительство ничегоне делает, чтобы отомстить за смерть его брата, у него моглапоявиться мысль, что он сможет добиться справедливости, только если сам проникнет в круг изменников.

Мередит подняла глаза на Эмили, которая допивала свой херес:

— А ты что скажешь? Как ты считаешь, моя интуиция может оказаться оправданной? Или ты по-прежнему уверена, что я слепа?

— Признаюсь, кое-что из сказанного тобой имеет смысл, — вздохнула Эмили. — И мне нравится твоя честность. Ты не могла бы допустить, чтобы изменник разгуливал на свободе только потому, что ты влюблена в него.

Ана победно улыбнулась:

— Тогда остается один вопрос: что со всем этим делать? Ты решишься пойти против Чарли и попытаться вернуть доброе имя Тристану?

Мередит уже размышляла над этим. На то, чтобы убедить Чарли и людей из военного министерства выслушать ее рассказ об обстоятельствах жизни Тристана, уйдут недели. Многие отнесутся к ее словам с предубеждением, как к рассказу эмоциональной женщины, которая слишком близко сошлась с подозреваемым. Это подвергнет опасности само существование Общества.

А тем временем, пока она будет умолять сохранить Тристану жизнь, его отправят в Ньюгейтскую тюрьму. Выдвинутые против него обвинения станут достоянием всех. Даже если она убедит военное министерство в несостоятельности обвинений, Тристан и его семья уже не оправятся от удара. А Девлин снова ускользнет от них.

Ничего хорошего из этого не выйдет. Ей надо сделать больше. Ей надо сделать кое-что ужасное. Поверить. В себя и в Тристана.

— Я решила довериться своей интуиции. — Мередит глубоко вздохнула. — Я решила помочь Тристану бежать и присутствовать во время его встречи с Девлином, когда при нем будет то, что он вынул из картины.

ГЛАВА 20

Как только Мередит произнесла, что поможет Тристану, на нее снизошло спокойствие. Это было правильное решение. Или по крайней мере то, которое она хотела принять. Теперь только от Тристана зависело, будет ли оно правильным.

Подруги смотрели на нее широко распахнутыми глазами, но не казались удивленными. Она закусила губу.

— Я понимаю, что это против правил, что это идет вразрез со всем, чем мы занимаемся, — сказала Мередит, — но я должна это сделать. Понимаю, что вы не будете мне помогать. Я никогда бы не стала просить вас об этом.