Шэна Эйби - Личные враги
Комната закружилась перед глазами Лорен, пол, словно ожив, выскользнул из-под ног, и мгновение спустя она осознала, что лежит, прижатая к ковру тяжелым, горячим мужским телом. Лорен вскрикнула, но Арион тотчас зажал ей рот поцелуем, и крик ее превратился в невнятный сладострастный стон. Желание с новой силой вспыхнуло в ее крови, когда она всем телом ощутила властную, напористую тяжесть его возбужденного тела.
Сопротивляться этому было невозможно. Слишком долго мечтала она об объятиях Ариона, чтобы не ответить сейчас на пылающий в нем огонь.
Лорен прильнула к нему и, забыв обо всем на свете, ответила на его поцелуй. И тогда Арион наконец замер, но все так же крепко сжимал ее в объятьях.
Дыхание его, частое и хриплое, щекотало ее волосы. Щеки Лорен были влажны. Сгорая от желания, она и сама не заметила, что по лицу текут сладкие слезы.
Арион чуть отстранился, заглянул в ее глаза.
— Никуда ты не уедешь, — с жаром прошептал он. — Я тебя не отпущу.
— Значит, я все же твоя пленница? — едва слышно спросила Лорен.
— А ты этого хочешь? — отрывисто, почти грубо прошептал он. — Да или нет?
«Да, да, да!» — хотела закричать Лорен, но она лишь крепко сжала губы.
И все же ее рука потянулась к его иссиня-черным волосам, пальцы на миг запутались в теплых, мягких, влекущих прядях. Не сознавая, что делает, Лорен обхватила ладонью его затылок и легко, без усилия привлекла Ариона к себе. Одно лишь простенькое, едва заметное движение — и вот уже он снова приник к ее губам.
Этот поцелуй был совсем другим. Нежный, томительно сладкий, он словно молил о том, что Лорен даже наедине с собой боялась выразить словами. Дрожа от восторга, она отдавалась бесстыдной ласке мужских губ, и когда язык Ариона властно проник во влажную глубину ее рта, Лорен едва сдержала страстный крик.
Обхватив ладонями ее лицо, Арион осыпал быстрыми поцелуями ее глаза, влажные от слез щеки, припухшие губы, и каждое его прикосновение обжигало, точно удар молнии.
— Этого ты хочешь? Этого? — шептал он как в забытьи, опускаясь все ниже. Рука его отыскала под тонкой тканью рубашки округлую, приподнятую корсажем грудь. Лорен вскрикнула, но Арион поспешно зажал ей рот ладонью и губами нашарил под рубашкой напрягшийся, отвердевший сосок. Дрожь неведомого прежде наслаждения пронзила все ее тело. Лорен зажмурилась, стиснув зубы, чтобы снова не выдать себя криком.
— Ты моя, — шептал Арион, лаская ее, и оттого, что между ними оставалась преградой тонкая ткань, эти ласки казались еще острей, упоительней. — Ты моя, Лорен, моя…
— Да, да, да! — отвечала она жарким шепотом, уже почти ненавидя свой изысканный наряд, который мешал их нагим телам слиться в последнем, наивысшем наслаждении. Пьянящий восторг огнем растекался по ее жилам. Лорен мечтала лишь об одном, чтобы вечно длилось, никогда не прервалось это сладкое безумие.
И вдруг все кончилось. Арион резко отстранился от нее и встал так стремительно, что Лорен не успела помешать ему. Затуманенными от слез глазами она видела, как он отвернулся, нарочито медленными движениями поправляя одежду.
Лорен села, затем с усилием поднялась, чуть пошатываясь на непослушных ногах. Ощупью, почти ослепнув от слез, она подошла к кровати и ухватилась за резной столбик. Ноги не держали ее. Арион не смотрел на нее.
— И ты поедешь к нему? — глухо спросил он. — Сможешь ты уехать теперь, Лорен Макрай?
Она медленно коснулась пальцами своих губ — горячих, распухших от неистовых поцелуев. Глубоко вдохнула — и ощутила чистый, хмельной аромат его кожи.
Какими же словами можно утешить его? Как сказать ему правду, не нанеся новой раны? Как распутать чудовищный этот узел, в который вдруг превратилась ее жизнь?
— Мой клан, — только и смогла проговорить Лорен. — Мои сородичи…
Для нее это значило очень многое, для Ариона — почти ничего. Она повернулась к нему, чтобы он увидел ее лицо, чтобы мог понять, какой жертвы у нее просит.
— Моя семья, — едва слышно сказала она, и снова к глазам подступили непрошеные, нелепые слезы.
Арион смотрел на нее, губы его сжались в горькую складку, зеленые глаза горели ярким лихорадочным огнем. Лорен видела, что он еще не готов сдаться, что он слишком упрям и горд, чтобы склониться перед ее доводами.
— Я нужна им, — прибавила она. И бессильно опустилась на край кровати. Арион не сводил с нее взгляда — упорного, откровенного, безжалостного.
Лорен вскинула руки, словно пытаясь защититься от убийственной правды этих зеленых глаз.
— Пойми, я обещала…
В комнату внезапно хлынул солнечный свет, и окаменевшую фигуру Ариона заволокло бледно-золотое сияние, словно вырвались наконец наружу бушевавшие в нем гнев и горечь.
В дверь тихонько постучали. Ни Арион, ни Лорен не двинулись с места, даже не откликнулись.
Стук повторился, а затем дверь распахнулась, и в комнату вошла Ханна. Окинув обоих острым проницательным взглядом, она как ни в чем не бывало подошла к кровати.
— Близится буря, граф Морган. Я думаю, нам с Лорен лучше уехать прежде, чем она разразится.
Арион молчал, казалось, целую вечность — не живой человек, а безликий силуэт, сотканный из света и тьмы.
— Да, — сказал он наконец, — ты права. Вам лучше уехать, пока не поздно. Я велю, чтобы приготовили ваших коней, и дам вам отряд, который проводит вас до самого Кейра. Не мешкайте, иначе вам придется остаться здесь.
Ханна кивнула, а Лорен вновь закрыла глаза, изо всех сил стараясь не видеть его лица.
11.
И все-таки Лорен отправилась домой в янтарно-золотом платье.
Времени переодеваться не было, поскольку Лорен сочла разумным внять недвусмысленной угрозе, которая была скрыта в словах Ариона. Они покинули Элгайр в спешке — сама Лорен, Ханна и десяток воинов графа. Морган даже не вышел, чтобы пожелать им доброго пути. Больше Лорен его не видела. А теперь, наверное, уже никогда не увидит.
Сердце ее превратилось в осколок льда, на душе было пасмурно, под стать низким тучам, которые нависали над самыми головами путников, зловеще напоминая о скорой зиме. И все же Лорен прямо держалась в седле и не проронила больше ни слезинки.
Когда они подъехали к Кейру, в замке началась суматоха при виде диковинного отряда — английские воины и две женщины, одна в тартане, другая в пышном сине-золотом наряде. Солдаты Ариона, как и было договорено заранее, остановились, не доехав до ворот Кейра: срок союза истек, и вряд ли в шотландском замке их ожидал теплый прием. Лорен и Ханна проделали оставшийся путь в одиночестве.
Обитатели замка столпились вокруг всадниц, и все неуемное любопытство обратилось на Лорен. Одни норовили потрогать ее, другие вытягивали шеи, силясь разглядеть диковинный английский наряд, третьи помогли ей спешиться, торопясь увести ее под надежную защиту родного дома.
