Мэри Бэлоу - Шляпка с перьями
– Не плачь, – сказал он. – Все хорошо. Все будет хорошо.
– Алистер… – Она смотрела на него заплаканными глазами, ее голос дрожал. – Эта мечта не станет оскверненной. Я осуществлю ее вместе с тобой. Ты, наверное, никогда не поймешь, как это чудесно – знать, что ты можешь сказать «нет». Как это чудесно для женщины. Потому что я знаю, что если могу сказать тебе «нет», то я свободна и для того, чтобы всем сердцем сказать «да».
Он крепко обнял ее обеими руками и прижался щекой к ее макушке.
– Потому что я люблю тебя, – сказала она.
В глубоком молчании она прижалась к нему, вдыхая знакомый запах. «Это и есть, – думала она, ощущая полный покой и безопасность, – это и есть счастье». Именно этот момент. Она не хотела другого счастья в будущем. Она знала, что ничего другого не может быть, что, несмотря на то, что мечты были прекрасны и необходимы, реальный мир часто оказывался жестоким по отношению к живущим. Но сейчас, в эти мгновения, она была счастлива, и эти мгновения поведут их в будущее, которое они будут создавать друг для друга так долго, как живут – с любовью.
– Алистер, – произнесла она какое-то время спустя, – я очень счастлива.
Он неожиданно рассмеялся и еще крепче обнял ее.
– Стефани, – попросил он, – я хочу, чтобы ты кое-куда со мной пошла.
– Куда?
Она подняла голову и посмотрела на него. Даже в темноте она видела, что его улыбка была озорной – такую она редко видела за два месяца их знакомства.
Он взял ее за руку, но потом отпустил, чтобы обнять за талию и куда-то повести.
Он лежал, полностью обнаженный, на сене, сложенном в сарае, в самом дальнем углу от двери, чтобы у них было достаточно времени, если их потревожат – чего не хотелось бы. Стефани оседлала его, сжав бока между бедер. Ее голова закинулась назад, волосы разметались по спине. Тусклый свет падал из небольшого окна прямо над ними, освещая ее лицо, обнаженные плечи и грудь.
Она подчинялась ритму его глубоких толчков, и он видел, как удовольствие смешивается на ее лице со смущением, которое она испытывает от позы, выбранной им из тех соображений, чтобы сено кололо его спину, а не ее.
Она посмотрела вниз на него, и ее лицо оказалось в тени.
– Алистер, – прошептал она, – Алистер.
– Любовь моя, – отозвался он.
Он понял, о чем она пыталась попросить, произнося его имя, и сменил ритм. Ее тело было напряжено. Она сжимала его какими-то внутренними мускулами, так что его толчки стали еще ощутимее.
– Не борись с этим, – сказал он.
Но она по прежнему была напряжена всеми мускулами, когда снова закинула голову и откинулась на его колени. Он ускорил ритм, борясь с напряжением в ней и помогая войти в мир, который им предстояло изучать вместе всю жизнь.
И тут она закричала. Напряжение не отпускало ее несколько мгновений, пока он все еще был в ней, и она задрожала. Он приподнялся, чтобы обхватить ее руками за плечи и притянуть к себе, чтобы она прижалась к нему, положив голову на плечо. Он обнимал ее, пока напряжение не сменилось постепенным расслаблением, после чего перестал сдерживаться сам, что делал, чтобы она получила больше удовольствия.
Долгое время они лежали в полном молчании.
– Это так не по-благородному, – наконец пробормотала она.
Он тихо рассмеялся.
– Определенно, – сказал он. – Герцогини так себя не ведут. Это еще хуже, чем вмешиваться в крикетный матч или бегать со связанными ногами или танцевать вокруг майского дерева. Раздеться на сеновале, Стефани! Фу!
– Да, но это было так чудесно, – сказала она.
– Определенно, – согласился он. Он осторожно перекатился, так, чтобы его сюртук оказался у нее под спиной. Он все еще не вышел из нее. – Сказать, почему я привел тебя именно сюда?
– Потому что это так неприлично? – спросила она. Ее голос звучал сонно.
– Очень, – сказал он.
«Я потерял здесь невинность на таком же празднике много лет назад».
Он чуть не произнес эти слова вслух. Он хотел, чтобы она проникла глубоко в его душу, узнала все его тайны. Но, может, тут же подумал он как раз вовремя, кое-какие секреты лучше сохранить.
– Пора было и мне сделать что-нибудь неприличное. Бросить гостей только ради того, чтобы отвести тебя в спальню, было явно недостаточно. Сегодня ты заслужила того, чтобы как следует покувыркаться на сене. – Он засмеялся.
– Алистер! – Она сразу проснулась, и в голосе ее прозвучало негодование. – Ты хочешь сказать…
– М-м-м, – промычал он ей в волосы. – Ты бегала со связанными ногами, болела за мою команду во время крикетного матча, танцевала вокруг майского дерева, выглядела прекраснее, чем любая герцогиня или любая женщина на земле – да, ты заслужила любой скачки, которую получила, или получишь сегодня ночью. Я тебе обещаю устроить еще парочку. Гости могут танцевать, пока не пожелают уйти домой. Сомневаюсь, что они хватятся нас, ну, а если хватятся – пусть дают волю воображению, сколько им того угодно. Ты раскрепостила меня, Стефани, а теперь наслаждайся последствиями.
Она вздохнула и прикоснулась своим языком к его.
– Ох, – сказала она.
– М-м-м, – согласился он.
Она вдруг захихикала – звук, которого он раньше от нее не слышал.
– Еще парочку? – переспросила она. – Сегодня? – Она прижалась к нему бедрами. Он знал, что она чувствует, как он твердеет внутри нее. – Это возможно, Алистер? Я думала, это можно сделать один раз…
– Позволь мне доказать, насколько ты не права, – сказал он. – Любимая. – Он прижал ее ногу к своему бедру и снова поцеловал ее. – В ближайшее время я снова повезу тебя в город. Я должен кое-что купить, и только лондонский портной способен создать такую красоту.
– А что? – спросила она. Потом вздохнула. – Ох, это и в самом деле возможно. Ох, как хорошо.
– Новую шляпку, – сказал он. – Розовую. С тремя перьями. Розовым, пурпурным и.., какого цвета было последнее?
– Фуксии. – сказала она.
– М-м-м, – снова сказал он. – Да, любимая, и в самом деле хорошо. Как видишь, это можно делать больше одного раза за ночь.
– И плащ цвета фуксии? – спросила она.
– М-м-м, – сказал он. – Моя яркая перелетная птичка. Какое счастье, что твой серый плащ украли. Я мог бы не заметить тебя.
– Негодяй! – возмутилась она. – Разве моя красота сияет не ослепительней, чем яркий плащ и шляпка с перьями? – Она издала вздох, больше похожий на стон. – Я люблю тебя. О да. Еще, пожалуйста.
Это и была его мечта, подумал он. Разве он не занимался с ней любовью каждую ночь без перерыва? Да, это и вправду была его мечта.
– Тише, – прошептал он ей на ухо. – Позволь мне ответить тебе таким способом. М-м-м, как замечательно, любовь моя.
