Карен Монинг - Прикосновение горца
На ночь, после первого дня битвы, армия Брюса стала лагерем на опушке леса. Все были в отличном настроении после первых успехов.
Вторую ошибку англичане совершили, устроившись на ночь между болотами и рекой. Эта тактическая ошибка еще аукнется им следующим утром.
А когда в ту же ночь сэр Александр Сетон, шотландский рыцарь на службе у Эдуарда, ушел к Брюсу да еще увел за собой почти всех шотландцев, англичане приуныли.
Утром англичане вдруг обнаружили, что, зажатые между болотами и рекой, они лишились возможности маневрировать и воспользоваться своей грозной кавалерией. Шотландцы вынудили их сражаться в пешем строю. К такой тактике Эдуард был совершенно не готов. Зато шотландцы, привыкшие сражаться па болотах и не обремененные тяжелыми доспехами, чувствовали себя как рыбы в воде.
И как раз в этот момент появился лорд Броуди со своими тамплиерами, которые в день битвы сняли с себя пледы и мчались теперь в белоснежных плащах с алыми крестами своего ордена.
Они ворвались на поле боя, где в грязи лежали сотни мертвых и раненых людей, и прокатились по нему белой волной. Многие из англичан застыли в ужасе только при виде алых крестов тамплиеров. Воинская репутация рыцарей этого ордена была так высока, что немногие отваживались сражаться с ними. Мало кому удавалось остаться в живых после встречи с тамплиерами на поле брани. Те из англичан, которые заметили, что тамплиеры наступают на них под знаменами знаменитого лорда Броуди, сразу повернули лошадей и обратились в бегство. В этот день Цирцен был настоящим ангелом смерти. С мрачным упоением он рубил англичан направо и налево, пытаясь найти забвение в битве и дать выход своей ярости. Те, кто видел его в тот день, говорили, что он ничем не отличался от берсеркерия. Стать на его пути означало верную гибель.
И когда, наконец, англичане увидели, что король Эдуард удаляется с поля битвы, признавая свое поражение, они устремились вслед за ним, оставив шотландцев торжествовать победу.
Оглушительный победный клич прокатился над грязным, залитым кровью полем битвы.
Среди общего ликования лишь Цирцен сожалел, что все закончилось так быстро и он снова остался один на один со своей болью. Месяц военных действий устроил бы его куда больше. И пока вся Шотландия праздновала победу, он оседлал коня и помчался обратно в замок Броуди.
Цирцен почувствовал присутствие Адама, едва въехал на территорию замка.
По дороге домой Цирцен допускал мысль о том, что случилось какое-то бедствие, которое отняло у него любимую, но присутствие эльфа означало только одно – Адам нашел Лизу и узнал, что это она принесла флягу.
«Либо это сделаешь ты, либо я», – сказал ему когда-то черный эльф. Кровь стучала у Цирцена в висках, и он хотел только одного – убить бессмертного. Он слишком поздно понял, что нельзя было оставлять Лизу одну, даже если она, как ему казалось, находилась в безопасности. Хоть Адам и поклялся не появляться в замке Броуди без приглашения, но он мог нарушить данное слово так же, как нарушил свою клятву Цирцен.
Может, они с Адамом действительно похожи, с горечью думал Цирцен. Всю дорогу он клял себя за то, что не остался с Лизой, тогда бы с ней ничего не случилось. Или надо было тайком добавлять ей в вино зелье из фляги... Что теперь выигранная битва по сравнению с тем, что он потерял? Он ведь мог остаться в замке и отправить в бой тамплиеров, они и без него одержали бы победу.
Цирцен вошел в Грэйтхолл. Он был полон решимости сделать так, чтобы черный эльф больше никогда не играл судьбами смертных.
Теперь лорд Броуди понимал, почему в будущем видел себя безумцем. Когда он покончит с Адамом, все безграничное горе обрушится на него, и он наверняка сойдет с ума.
И когда Адам повернулся, чтобы поздороваться, Цирцен поднял руку, останавливая его.
– Молчи. Ни слова! – воскликнул лорд Броуди и стремительно зашагал по лестнице в свои покои.
Адам был так уверен в себе, что не предвидел такой реакции Цирцена. А лорд Броуди тем временем достал из тайника Меч Света и вернулся в Грэйтхолл.
– Что ты задумал, Цирцен? – обеспокоенно спросил эльф, поглядывая на сверкающий меч.
– Помнишь клятву, которую я дал тебе пятьсот лет назад? – голос лорда не предвещал ничего хорошего.
– Конечно, помню, – раздраженно ответил Адам. – И опусти эту штуку.
– Я поклялся, – продолжал Цирцен, словно не слыша его, – что буду сохранять реликвии и не позволю смертным воспользоваться ими ради своих целей. И сам никогда не буду использовать их ни в личных целях, ни ради блага Шотландии. И самое главное – я поклялся никогда не использовать их, чтобы уничтожить бессмертного из рода Туата-Де Данаан. Но я больше не верю в клятвы и обеты, Адам. А человек, у которого не осталось ничего святого, может с помощью этих реликвий уничтожить всю вашу расу. Одного за другим.
– А потом что? – поинтересовался Адам. – Останешься один? Кроме того, ты не знаешь, как найти остальных бессмертных.
– Найду. А когда я убью последнего эльфа, я сам брошусь на ваш чертов меч.
– Не выйдет. Бессмертный не может покончить с собой, далее с помощью реликвий.
– Откуда ты знаешь? Кто-то уже пробовал это сделать?
– Да жива она! – крикнул Адам. – Хватит уже, успокойся!
Цирцен замер.
– Но я не чувствую ее. Для меня она мертва.
– Жива, говорят тебе. Клянусь самим собой, если ты считаешь, что для меня больше нет ничего святого. Она обошла вокруг шиана и загадала желание, а королева решила развлечься и выполнила его.
– Где Лиза? – глухим голосом спросил Цирцен. Его облегчение было так велико, что по телу пробежала дрожь. – И что она пожелала?
– Отправиться домой, – уже более мягко ответил Адам. – Но на самом деле ей не хотелось делать этого. Я присутствовал при их разговоре, поэтому знаю, что говорю. Королева не отпускает меня от себя ни на шаг с тех пор, как отобрала мое могущество.
– Как? – Цирцен был настолько поражен таким суровым наказанием, что позабыл свой гнев. – За что?
Адам опустил взгляд.
– За то, что вмешивался в твою жизнь.
– Ага, значит и в вашем мире есть немного справедливости, – мрачно заметил Цирцен. – Итак, Лиза вернулась в двадцать первый век?
Он продержится семьсот лет, только чтобы снова быть с ней.
– Нет.
– Что значит «нет»? Ты же сказал, что она пожелала вернуться назад.
– Ну да... почти. Ее чувства были в таком смятении... Королева приказала мне: «Отошли ее», но я чувствовал, что Лиза не может четко пожелать, чего именно она хочет – остаться или вернуться, поэтому я отослал ее в э-э... другой мир, чтобы она в безопасности дожидалась твоего возвращения.
