Сабрина Джеффрис - В плену твоих желаний
Он крепко прижал девушку к себе, и семя его мощным потоком изверглось в ее жаркое лоно.
– Господи…
Это прозвучало как клятва, и это было прекрасно. Потому что теперь, когда он получил Венецию, он собирался ее удержать. Независимо от того, что произойдет между ним и Дунканноном.
Глава 21
Дорогой кузен, ваша новость насчет лорда Дунканнона действительно меня взволновала. Его дочь говорила, что он поклялся никогда не возвращаться на родину. Раз он решил нарушить эту клятву, должно быть, с Венецией произошло что-то ужасное. Не могли бы вы воспользоваться своими источниками и выяснить, что бы это могло быть?
Ваша встревоженная родственница Шарлотта.
Венеция, полностью удовлетворенная и довольная, лежала на мешках с шерстью в объятиях Лахлана. Голова ее покоилась на его груди. Его теплое дыхание ерошило ей волосы. Биение его сердца успокаивало ее. Он осыпал ее голову нежными поцелуями. Этот могучий горец стал ее любовником, и теперь никто не сможет этого у нее отнять.
Правда, он не сказал, что любит ее. Но ведь и она тоже не совсем уверена, что любит этого упрямого мужчину. И не отважится отдать ему свое сердце до тех пор, пока не узнает, как он собирается поступить с ее отцом.
Наверное, ей не следовало отдаваться ему, но его слова пробудили надежду. Раз он решился сделать ей предложение, то должен был изменить свои намерения и в отношении ее отца.
Шум шагов прорвался сквозь ее сладостное полузабытье. И хотя этот некто быстро прошел мимо, наступил момент отрезвления, и стало понятно, что валяться в обнимку с Лахланом в поместье отца – не самая лучшая идея, в особенности на закате солнца.
Венеция вздохнула:
– Твоя мать, наверное, ломает голову, куда я пропала. Нам пора возвращаться. Кроме того, уже смеркается, и нам будет трудно возвращаться назад в темноте.
– Тогда скорее всего нам лучше остаться здесь до утра, – сказал Лахлан довольным голосом.
Венеция рассмеялась:
– Ты совершенно бессовестный.
– Да, поэтому я тебе и нравлюсь. Я напоминаю тебе диких парней из твоих баллад – тех, что встречаются со своими возлюбленными в беседках, амбарах или в поле и получают удовольствие среди цветов или на сене. Ты должна радоваться возможности провести ночь здесь, среди тюков с овечьей шерстью, как одна из героинь твоих песен.
Как это ни прискорбно, ей действительно очень хотелось. Только она не могла.
– Не искушай меня. Мы ведь еще не женаты.
– О, уже женаты, дорогая.
Упершись подбородком в грудь Лахлана, Венеция удивленно уставилась на него:
– С чего ты это взял?
– Шотландский закон гласит: раз мы договорились между собой и заявили о «взаимном согласии» пожениться – значит, мы женаты, по крайней мере в глазах закона.
Венеция смотрела на него с недоверием:
– Наверняка при этом должен присутствовать священник.
Лахлан отрицательно покачал головой.
– А свидетели?
– Ничего подобного. Как ты думаешь, почему англичане, чтобы жениться, всегда везут женщин в Гретна-Грин? Потому что здесь это легко. Они заявляют о своем желании в присутствии свидетелей в том случае, если кто-то возражает против их брака. Но закон гласит, что этого не требуется. Достаточно взаимного согласия.
– Если не упоминать, что мы не заявляли о каком-либо согласии, – сказала Венеция.
– Верно. Вот здесь-то в законе и появляются кое-какие тонкости. Он предусматривает три разновидности гражданского брака, то есть брака, заключенного без соблюдения общепринятых норм. Можно жить в грехе, но брак будет считаться законным по «фактическому положению вещей и всеобщей известности». Можно заявить о взаимном согласии жениться или объявить о намерении жениться в будущем, а затем осуществить брак на деле. Мы только что сделали последнее.
– Какая глупость.
– Да, такова Шотландия. – Лахлан задумчиво намотал локон ее волос на ладонь. – Но по правде сказать, хотя гражданский брак и считается законным, большинство людей косо смотрят на тех, кто не обвенчался в церкви. Моя мать наверняка захочет, чтобы мы обвенчались. Думаю, твой отец тоже.
– Конечно, захочет. В особенности когда я еще не согласилась выйти за тебя. А это означает, что мы с тобой не женаты, хоть по шотландскому закону, хоть как. Потому что вступили в супружеские отношения прежде, чем обменялись обещаниями пожениться.
Лахлан нахмурился:
– Да неужели? Я мог бы поклясться, что ты сказала…
– Нет. – Венеция лукаво улыбнулась ему и пощекотала прядью шелковистых волос его соски. – Если припоминаешь, я сказала тебе, что я слишком утонченная леди, чтобы выйти за тебя.
Помрачнев, Лахлан схватил ее за руку.
– Ну что ж, нужно как-то исправить эту оплошность, ты так не считаешь? – Девушка промолчала, а он сказал: – Ты выйдешь за меня, красавица. Я ведь тебя обесчестил. Твой отец непременно этого потребует.
Хотя Венеции очень хотелось в этот момент забыться в объятиях Лахлана, она понимала, что настало время кое-что выяснить.
– Прежде всего мне нужно знать твои планы насчет отца.
Лицо Лахлана потемнело.
– Я хочу, чтобы он вернул мне деньги. Ничего не изменилось.
Венеция приподнялась и потянулась за рубашкой.
– Но если он… откажется и не уступит? Ты вызовешь его на поединок?
Лахлан молчал так долго, что сердце тревожно заколотилось в ее груди.
– Я не говорю, что он не заслуживает этого, заметь, но… ну…
– Он твой отец.
– Вот именно.
Лахлан выругался себе под нос.
– И могу предположить, что ты никогда не простишь мне, если я его убью.
– Никогда, – прошептала Венеция.
– Хорошо. – Лахлан тяжело вздохнул. – Я не стану его вызывать на дуэль.
Девушка вздохнула с облегчением.
Лахлан, нахмурив брови, смотрел, как она поднялась, отыскала свой корсет.
– Но это не означает, что я позволю ему уехать, не заплатив денег.
– Конечно, нет.
– А если он попытается убить меня…
– Он не станет, я обещаю, – поспешно сказала Венеция. Но что, если папа все же попытается убить Лахлана? Или вызовет его на дуэль? Даже если папа приедет с твердым намерением поступить разумно, их спор насчет денег может перейти в ссору, которая в любом случае может закончиться кровопролитием.
Лахлан поднялся и стал помогать Венеции шнуровать корсет.
– Теперь ты согласишься выйти за меня замуж? – прошептал он возле ее уха. Его горячее дыхание согревало ей шею.
Венеция вспомнила, что говорила леди Росс о том, как избежать кровопролития.
– Только если ты мне кое-что пообещаешь.
Его пальцы замерли на тесемках корсета.
– Я уже обещал тебе, что не стану его вызывать.
