Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза
Когда она обогнула последний поворот, муж стоял у нижних ступеней. Глаз его под маской видно не было, но Эриенн ощутила, как его взгляд медленно обежал ее, задерживаясь на каждой детали. Сердце у Эриенн бешено колотилось, и последние несколько ступенек стали испытанием для ее нервов. Она остановилась перед супругом на последней ступеньке, но даже такого возвышения было чуть недостаточно, чтобы сравняться с ним ростом. Эриенн посмотрела немного вверх, чтобы взглянуть на сияющий отблеск в прорезях маски.
— Мадам, я восхищен вашей красотой. — Он поднял руки и медленно снял шаль с ее плеч. — Однако, поскольку красоте вашей не требуется какое-либо украшение, достаточно только лишь этого простого платья.
Он положил кружева на перила, и Эриенн заметила, как сверкнули его глаза, когда взгляд мужа опустился на ее грудь. Эриенн стоило больших усилий не отреагировать на это и не прикрыть обнаженные глубоким вырезом округлости от внимательного разглядывания. Сердце девушки билось так сильно, что она думала, он заметит, как трепещет ее грудь. Через минуту она поняла, что не ошиблась.
— Подойдите к огню, Эриенн, — мягко попросил он. — Вы дрожите.
Супруг стоял рядом и не предпринимал никаких попыток прикоснуться к ней. Эриенн шагнула мимо него в огромный зал. Около очага она неподвижно застыла на краешке кресла, как птичка, готовая взлететь при первом же признаке опасности. Посмотрев на жену, лорд Сэкстон налил вина в серебряный кубок и подал его ей:
— Это поможет вам.
Эриенн ощутила огромную потребность в чем-то, что укрепит ее трясущиеся колени и умерит ее дрожь. Она потягивала вино, сосредоточив все свое внимание на огне, до тех пор пока затянувшееся молчание не стало натянутым и напряженным. Когда бы взгляд ее ни сдвигался в сторону мужа, она видела только безликую, лишенную каких-либо черт маску, следившую за ней с безмолвным одобрением. Вынести все это было выше ее сил. Эриенн нервно сжала бокал и принялась ходить по залу, делая вид, что с восхищением изучает картину или резьбу тут и гобелен там. На самом же деле она только искала, где бы укрыться от его взгляда. Такого места не было.
Хотя кожаный колпак ничего не выражал, не улыбался и не хмурился, лишенный каких-либо эмоций, а этого испугается любая невеста, Эриенн пришло в голову, что еще больше следует бояться того неизвестного и ужасного, что находится под колпаком. Когда-то очень давно ей попался на глаза старый матрос, лицо которого было наполовину изуродовано выстрелом. Теперь же воображение ее буйно разыгралось, когда она подумала о том, какие шрамы мог оставить огонь. Она не знала, окажется ли там гладкая безликая маска сожженной кожи или же на лице его навеки застыла ужасная и уродливая гримаса.
Осознания его присутствия в зале было достаточно, чтобы лишить Эриенн самообладания. Даже малейшее движение супруга заставляло ее вздрагивать, ноги грозили совсем подкоситься. Не найдя места, где можно было бы укрыться от этого испытующего взгляда, Эриенн вернулась к очагу и опустилась в кресло.
— Ваши покои устраивают вас? — поинтересовался хриплый голос, в то время как его обладатель снова наполнил бокал.
Эриенн прерывисто выдохнула в попытке снять напряжение, но поняла, что это ей не удалось. Голос ее дрожал:
— Они… очень хороши. Спасибо.
Издаваемые им при дыхании звуки за крохотными отверстиями усилились, и когда он заговорил, слова звучали странно и жутко:
— Эгги прекрасно потрудилась, чтобы привести замок в порядок. Потребуется еще какое-то время, чтобы все закончить, но все же мы можем наслаждаться некоторым комфортом уже сейчас. Я должен извиниться за то, каким замок был чуть раньше. Но я находился здесь совсем один, когда с вами приключилось несчастье.
Эриенн не осмелилась поднять глаза, когда ответила тихо и нерешительно:
— Я… Я должна поблагодарить вас за заботу обо мне.
— Рад был услужить вам, мадам. — В прерывистом голосе несомненно звучала теплота.
Глаза Эриенн коротко встретились с невидимыми глазами за маской, потом она снова отвела их, а щеки ее тронула краска. Девушке не надо было говорить, о чем он думал. Ее нагота и незащищенность вызвали у Эриенн такой мучительный стыд, что она не знала, сможет ли когда-нибудь забыть об этом. Прошло довольно много времени, прежде чем девушка смогла подавить свое смущение и ответить:
— Я почти ничего не помню о том, что случилось… как вы нашли меня… о моей болезни.
Он, не сгибаясь, опустился в кресло:
— Я услышал собак и понял, что кто-то охотится на моих землях. Поехав на их лай, я обнаружил вас, привез сюда и оставался с вами до приезда Эгги. К тому времени лихорадка прошла, и я знал, что вам лучше.
— И вы решили купить меня себе в жены.
— Уверяю вас, мадам, это был соблазн, от которого я не мог удержаться.
Появился Пейн, прошел через зал и остановился на краю ковра. С высокопарным достоинством он объявил, что ужин сейчас будет подан. Лорд Сэкстон поднялся и встал рядом с креслом Эриенн. И на этот раз он не притрагивался к ней и вел себя как джентльмен. Двинувшись впереди него, как он и пригласил ее сделать, Эриенн направилась к столу и только там осознала, что стол с ближнего к очагу конца накрыт только на одну персону.
— Мой господин, — констатировала она очевидное с некоторым удивлением, — но здесь только один прибор.
— Я буду ужинать позднее, мадам, — объяснил он.
Причины, по которым он воздерживается от ужина, вдруг стали ей понятны, и она с благодарностью приняла это решение, поскольку не испытывала никакого желания явиться свидетелем снятия маски. И без того, чтобы видеть сейчас через стол его искаженное шрамами лицо, будет довольно трудно предстать перед ним в спальне.
Откинув в сторону длинный шлейф своего платья, Эриенн заняла место за столом. Супруг придержал ее кресло, а когда придвинул его к столу, то на некоторое время задержался у нее за спиной. Время это показалось Эриенн бесконечно длинным. Она застыла от его близости и подозрения, что глаза его прикованы к ней. Эриенн не осмелилась посмотреть вниз себе на грудь или обернуться к мужу, потому что боялась увидеть, куда направлен его взгляд. Жилка сумасшедше билась у нее на шее, пока супруг наконец не отошел в сторону, волоча громоздкую ногу к креслу в голове стола. Эриенн бросила быстрый нервный взгляд вниз на несколько отошедший вырез платья и с ужасом обнаружила, что одна из розовых вершинок чуть поднялась над рубашкой. Вспыхнув от смущения, она прижала платье к груди и не смогла удержаться от замечания:
— Входило ли в ваши намерения, чтобы я выставляла себя напоказ с равной беспристрастностью для всех, кто пожелает окинуть меня взглядом, или же во всем следует винить фасон платья?
