Кристи Келли - Каждая ночь – твоя
– Нет.
Бэннинг, тяжело дыша, прижался лбом к ее лбу.
– Эвис… – задыхаясь, прошептал он, – Эвис… это безумие! Мы ведь оба хотим друг друга! И мы любим друг друга. Мы должны пожениться!
Эвис закрыла глаза, чтобы не расплакаться. Бэннинг не должен видеть ее слабости, в отчаянии подумала она.
– Бэннинг, ты не понимаешь… Я просто не могу стать твоей женой.
– Но почему? – едва слышно произнес он.
– Я не могу выйти замуж – ни за тебя, ни за кого-то другого, – упрямо повторила она.
– Да почему, черт возьми?! Может, ты уже успела тайно с кем-то обвенчаться?! – Эта мысль заставила Бэннинга похолодеть.
– Конечно, нет! – возмутилась Эвис.
– Тогда назови мне хотя бы одну мало-мальски вескую причину, почему ты не можешь стать моей женой, – решительно потребовал он, прижавшись губами к ее лбу.
Хотя бы одну вескую причину?
Она всегда помнит о том, что в ее жилах струится кровь ее отца. Помнит затравленный взгляд матери, боль и ужас, застывшие в ее глазах, когда отец избивал ее. Помнит о сломанных руках матери, о синяках и ссадинах, сплошь покрывавших ее тело, о своих собственных синяках…
Все это вечно будет преследовать ее.
Эвис была уверена в одном – она скорее умрет, чем позволит своему ребенку пройти через весь тот ад, в котором когда-то жила она сама. И она скорее наложит на себя руки, чтобы не видеть, как любовь, светившаяся сейчас в глазах Бэннинга, превратится в презрение – а это неминуемо произойдет, как только он узнает ту страшную и постыдную правду о ней, которую она скрывает.
– Назови мне причину, Эвис! Всего одну! – повторил он.
– Просто я не могу выйти за тебя замуж. Не могу – и все. Извини.
– Едва ли это можно назвать веской причиной.
Пора положить этому конец, устало подумал Бэннинг. Он ведь еще раз сказал, что любит ее. И постарался, чтобы сегодняшнее предложение прозвучало более весомо, чем предыдущее, – чтобы она поняла, наконец, что он и не думает шутить. Похоже, Эвис понемногу начинает сдаваться. Очень может быть, что ему все-таки удастся раз и навсегда покончить с этим безумием.
– Я не хотела, чтобы ты приходил, поверь мне, Бэннинг! Оставь меня! Это… это просто глупо! По-моему, пора положить этому конец. – Эвис изо всех сил рванулась, высвободилась из его рук и, тяжело дыша, отодвинулась в сторону. Теперь, оказавшись на свободе, она наконец сможет снова соображать как нормальный человек.
– Конец этому будет, когда ты станешь моей женой, – скрестив руки на груди, проговорил Бэннинг. – А до тех пор я буду по-прежнему приходить к тебе.
Эвис, задохнувшись от возмущения, потрясла у него перед носом кулаком. Нет, она не заплачет. Она не позволит себе заплакать. Но как она ни старалась избежать этого унижения, слезы, которые она так долго сдерживала, вдруг хлынули у нее по щекам. Господи, в полном отчаянии подумала она, разве она имеет право так рисковать – зная, какое чудовище скрывается в ее душе?!
– Я никогда не буду твоей женой!..
– Будешь!..
Глава 17
К тому времени как Эвис добралась до поместья Кесгрейвов в Суффолке, вконец измученная, она уже не сомневалась, что никогда в жизни не сможет проглотить ни крошки. Нервы у нее были на пределе – наверное, из-за этого она так и не смогла уснуть в дороге. В результате ей пришлось то и дело кричать кучеру, приказывая ему остановиться, чтобы она могла выйти и дождаться, когда ее бунтующий желудок наконец успокоится.
Выбравшись из кареты, Эвис вцепилась в протянутую руку кучера и постояла какое-то время, держась за него, – голова у нее кружилась, ноги подгибались, так что она боялась растянуться на земле. Немного придя в себя, она направилась к старинному каменному особняку. Вдоль всего фасада, в традициях старины, тянулся длинный ряд узких стрельчатых окон. Над парадной дверью красовался деревянный щит, на котором была вырезана дата постройки – 1593 год.
Дверь распахнулась еще до того, как Эвис успела взять в руки тяжелый дверной молоток. Дворецкий с поклоном пригласил ее войти и проводил в элегантную гостиную. Лорд Кесгрейв и его жена Шарлотта с улыбкой поспешили ей навстречу.
– Эвис! – радостно заулыбалась Шарлотта. – Как замечательно снова увидеть тебя. Я так рада, что ты согласилась приехать к нам. Целую неделю вместе – это же просто замечательно!
– Мисс Коупли. – Лорд Кесгрейв учтиво склонил голову, приветствуя ее. – Дженетт приехала как раз перед вами. Она сказала, что будет ждать в бильярдной.
– Благодарю вас, милорд. – Эвис, покосившись на Шарлотту, сразу же заметила мягко округлившийся живот хозяйки – судя по всему, эта очаровательная женщина готовилась стать матерью. – Шарлотта, ты выглядишь просто чудесно!
– А я и чувствую себя великолепно, – засмеялась та. – Думаю, после такой долгой дороги ты первым делом захочешь подняться к себе, чтобы немного освежиться и привести себя в порядок?
Эвис благодарно кивнула. Что может быть лучше, чем чашка ароматного чаю и ощущение твердой земли под ногами – без этой тряски, когда тебя то и дело швыряет взад-вперед, словно мешок с картошкой!
– Да, спасибо.
Шарлотта привела ее в холл, где уже дожидался лакей.
– Проводите мисс Коупли в ее комнату, – сказала она. Она повернулась к Эвис, и на лице ее снова засияла улыбка:
– Зная о вашей дружбе с Дженетт, я велела приготовить тебе комнату рядом с теми, где будут жить Селби. Отдохни как следует, Эвис. Я прикажу, чтобы тебе принесли чай.
От этих слов у Эвис мгновенно пересохло во рту. Откуда-то вдруг появился нервный тик, и у нее задергалось веко. Закашлявшись, она изо всех сил старалась справиться с новой напастью. Интересно, насколько близко она окажется к нему, в панике гадала про себя Эвис.
– Как только ты устроишься на новом месте, с удовольствием покажу тебе дом, – продолжала Шарлотта.
– Благодарю.
Вслед за лакеем Эвис прошла через холл к исполинских размеров лестнице, которую украшали портреты, – поднимаясь по ней, Эвис имела возможность полюбоваться всеми без исключения предками нынешнего лорда Кесгрейва, чьи изображения в полный рост взирали на нее со стен. В конце концов, лакей провел ее в длинный коридор, по обе стороны которого располагались спальни.
Спальня Эвис была выдержана в палевых тонах. Вышитое маргаритками покрывало поверх массивной, на четырех львиных лапах кровати как нельзя лучше гармонировало с бархатными гардинами на окнах. А картины с изображениями нарциссов и тюльпанов в сочетании с цветочным узором на покрывале создавали в спальне атмосферу весны. Эвис не нужно было гадать, кто был автором всего этого великолепия красок. Одного взгляда на картины с цветами было достаточно, чтобы убедиться, что все они принадлежат кисти Дженетт.
