Диана Фарр - Охотник за приданым

— О Боже! Я должна была это сделать давным-давно. — Она поднялась, но его длинные сильные пальцы сомкнулись на ее запястье.

— Не уходите, — с мольбой в голове произнес он.

— Мне пора, — прошептала она, но не шелохнулась. Она подняла на него глаза, боясь увидеть в его взгляде желание, но еще больше — безразличие.

Он серьезно смотрел на нее.

— Вы хотите уйти?

Он ласково приобнял ее за плечи, и она задрожала от страсти.

— Я не знаю, чего хочу! — выпалила Оливия. В ее голосе звучала боль. Она опустила голову. — Не мучайте меня. Пожалуйста, Джордж. Не надо.

— Никогда, любовь моя. — Он принялся укачивать ее, как ребенка. — Никогда.

Ее руки скользнули по его спине, и она вздохнула, прижавшись щекой к его груди. Какое счастье! Джордж обнимал ее, прижимал к себе. Она прикрыла глаза и прислушалась к ударам его сердца. К горлу подступил комок слез. Откуда эта боль?

Тиканье часов рождало в ней грусть. Она знала, что эти безмятежные моменты счастья скоро кончатся. Эту сладость она взяла взаймы. Сколько осталось до Сретенья? Четыре месяца? Она заключила неудачную сделку. Джордж успеет занять место в ее сердце. Впереди наполненные пустотой годы. Воспоминания о кратковременном счастье сделают ее жизнь невыносимой.

У него такие сильные руки. Такое крепкое тело. Ирония заключалась в том, что в его объятиях она чувствовала себя защищенной, словно наконец-то обрела свою гавань, хотя здравый смысл подсказывал ей, что все как раз наоборот. Невероятным казалось чувство защищенности, о котором она всю жизнь втайне мечтала, ведь при этом под угрозой оказывалось ее будущее.

Охотник за приданым, равнодушно напомнила она себе. Не Оливию Фэрфакс он так нежно обнимает, а ее деньги.

Уродливые, отвратительные воспоминания всколыхнулись в ней. Бесполезные воспоминания. Она пыталась побороть их. Зачем вспоминать о Люке? Она помнит урок, который он ей преподал, этого достаточно. Из всего, что у нее есть, только деньги могут привлечь такого превосходного мужчину, как Джордж Карстерс.

Голос Джорджа ворвался в ее путаные мысли.

— Вы рождены для моих объятий, — прошептал он. — Словно сама судьба нас соединила.

Его голос звучит так искренне! Так же, как голос Люка. Эта мысль ледяной волной накрыла ее с головы до ног. Она вырвалась из его рук.

— Хорошо сказано, милорд, — сказала она. — Я почти поверила.

Он замер, пораженный. На его лице отразилась боль. Бог мой! Да он великолепный актер! Но если интуиция не обманула ее, эти слова ранили его, а причинять ему боль было невыносимо.

Она нежно погладила его по щеке. Его глаза потемнели. Он взял ее руку и прижал к своему лицу.

— А вы поверьте, — прошептал он. — Мы не просто друзья.

Он поцеловал ее руку. От прикосновения его теплых губ Оливию бросило в жар. Она прикрыла глаза, изо всех сил стараясь не поддаваться охватившим ее чувствам.

— Не сопротивляйтесь, Оливия. — Его губы скользнули по ее руке, запечатлев поцелуй на запястье. Ее тело отвечало на его прикосновения, сердце учащенно забилось. — То, что происходит между нами, гораздо больше, чем дружба. И вы это чувствуете.

— Я не знаю, что чувствую, — в отчаянии прошептала она. — Не знаю, где правда.

— Нет, знаете. Вы испытываете те же чувства, что и я.

— Что бы я ни чувствовала, это не имеет ни малейшего значения. Чувствам нельзя доверять.

Он взял ее лицо в ладони.

— Еще одно пленительное откровение. Какие мы с вами разные!

— О чем вы?

Он приподнял бровь:

— Вы подавляете свои желания. А я только ими и живу. Вы отдаете себя служению другим. Я делаю это в случае крайней необходимости. Нам есть чему поучиться друг у друга.

— Не думаю.

— Ох, Оливия, — прошептал он. — Да вы же просто умоляете об этом. — Он запечатлел на ее губах поцелуй. — Я слышу вас даже во сне.

Не в силах противостоять ему, она ответила на его поцелуй. Он действовал на нее как наркотик, без которого Оливия уже не могла обойтись, она упивалась ощущениями, которые Джордж будил в ней. Ожидая еще одного поцелуя, она прикрыла глаза.

Но он не поцеловал ее. Она чувствовала, как часто вздымается его грудь, ее тело плавилось, как воск, откликаясь на зов его страсти, но он не целовал ее. Оливия будто лишилась рассудка, с ним пропала и ее воля. Она услышала нежный, умоляющий стон и поняла, что он раздался из ее собственного горла. Бесстыдница, какая же она бесстыдница! Но ей все равно.

— Пожалуйста, — прошептала она, потянувшись к нему губами.

Его голос звучал низко и хрипло, очень напряженно:

— Скажите, что я прав.

— Да. Все, что угодно. Да, вы правы. Да, я выйду за вас замуж. Да, земля плоская, а я кенгуру. Все, абсолютно все. Вы правы. Только поцелуйте меня.

— Я поцелую вас, сладкая моя. Зацелую до потери сознания. Но только при условии, что не зря теряю время.

— Что? — Она хотела возмутиться, но у нее не было сил. Он ухмыльнулся:

— Для меня не составляет ни малейшего труда пробудить ваши первобытные инстинкты. Но как заставить вас признать это, когда момент страсти проходит?

Если бы он только знал! Она постоянно желала его, был он рядом или нет. Слава Богу, что он этого пока не понял. Она собралась с силами и фыркнула:

— Вы говорите чепуху.

— Вот видите? Уже забыли, что происходило минуту назад. — Его бровь взлетела вверх. — Придется вам напомнить.

Он вновь наклонился к ней, но на сей раз Оливия уперлась руками ему в грудь, не давая приблизиться.

— Спасибо, я все прекрасно помню. Но что я чувствую, и чувствую ли что-нибудь вообще, не важно. Чувства лгут.

— Лгут только люди. — Замкнутое выражение вновь появилось на его лице, он выпрямился, пристально глядя на нее. — И вы уверены, что я лгу. Анализируете каждое мое слово.

Она вымученно улыбнулась ему:

— Пожалуй, вы правы. — Ужасная мысль. Очень обидная, она понимала это, испытывая стыд. — Вас это волнует?

— Немного.

Его признание показалось ей забавным.

— Правда? Мы очень разные. Я бы расстроилась, если бы меня сочли не достойной доверия.

— Естественно. Вы к этому не привыкли. А вот мне никто не доверяет, — сказал он очень спокойно, даже улыбнулся. — И вы тоже. Есть в этом своего рода ирония: вы ожидаете от меня самого худшего в тот единственный раз, когда я сделал героическое усилие и повел себя благородно. Но у вас веские основания не доверять мне. Я это-хорошо понимаю.

— Рада слышать, — сказала она. — Вы с самого начала говорили, что хотите жениться на большом состоянии. Вы мне очень нравитесь, Джордж, я восхищаюсь вами. Но вы не можете завоевать мое доверие за какие-то несколько месяцев.

— Совершенно верно. Вы женщина умная.

Оливия пришла в замешательство. Он говорил спокойно и разумно. Из его слов было ясно, что игра окончена и она победила.