Нора Робертс - Мятеж
— Ваше высочество. — Марри подождал, пока не получил разрешение говорить. — Совет, который я должен дать, — осторожность. Мы плохо экипированы, и противник обладает превосходящими силами. Если мы удалимся в Хайлэндс и переждем там зиму, планируя новую кампанию весной, то можем вернуть людей, которые нас покинули, и получить свежие припасы из Франции.
— Это совет отчаяния, — возразил Чарлз. — Я не вижу ничего, кроме гибели и разрушения для нас, если мы отступим.
— Удалимся, — поправил Марри, к которому присоединились другие советники. — Наше восстание молодо, но оно не должно быть импульсивным.
Чарлз слушал, закрыв глаза, покуда люди вставали один за другим, выражая согласие с Марри. Осмотрительность, терпение, осторожность. Только О’Салливан требовал наступления, используя лесть и опрометчивые обещания, чтобы склонить принца на свою сторону.
Наконец Чарлз вскочил с кресла, разбросав лежащие перед ним карты и документы.
— Что скажете вы? — обратился он к Бригему.
Бригем знал, что с военной точки зрения совет Марри правилен. Но он помнил, о чем рассуждал, когда сидел с Уайтсмутом у костра. Если они отступят сейчас, дух мятежа будет утерян. Возможно, единственный раз он разделял мысли с О’Салливаном.
— При всем уважении, ваше высочество, если бы выбор принадлежал мне, я бы на рассвете двинулся на Лондон, воспользовавшись удобной ситуацией.
— Сердце зовет сражаться, ваше высочество, — вмешался один из советников, в этом отношении отражая мысли Бригема. — Но на войне нужно руководствоваться не только сердцем, но и головой. Если мы двинемся на Лондон сейчас, наши потери могут быть неисчислимыми.
— Но наш триумф — великим, — страстно прервал его Чарлз. — Разве мы женщины, которые прикрывают голову при первых признаках снега и думают только о том, чтобы погреть у огня замерзшие ноги? — Он повернулся к Марри, сверкая глазами. — Вы все время твердите одно и то же. Интересно, не намерены ли вы предать меня?
— Моя единственная цель — видеть успех ваш и вашего дела, — спокойно ответил Марри. — Вы принц, сир. Я только солдат и должен говорить, как тот, кто до тонкостей знает свои войска и военное дело.
Спор продолжался, но задолго до его окончания Бригем понял, каким будет вердикт. Принц, всегда нерешительный, сталкиваясь с расколом среди своих советников, был вынужден прислушаться к мнению Марри насчет осторожности. 6 декабря было принято решение отступать.
Путь назад в Шотландию был долгим, и люди впадали в уныние. Этого и боялся Бригем. Когда быстрое агрессивное продвижение, придававшее кланам такую силу с прошлого лета, было остановлено, мятеж лишился духа. Разговоры о новом вторжении в будущем году еще звучали, но в глубине души все понимали, что им больше никогда не удастся маршировать на юг.
Они пересекли шотландскую границу и взяли Глазго, хотя город занимал открыто враждебную позицию. Разочарованные бойцы могли бы воспользоваться Рождеством для грабежа и мародерства, если бы хладнокровие и решимость Кэмерона из Лохиэла не остановили их.
Стерлинг тоже сдался, так как из Франции прибыло подкрепление — люди, припасы и оружие. Казалось, было выбрано верное решение, но, если Чарлз теперь считал, что лорд Джордж был прав, он никогда не говорил об этом.
Численность армии принца снова увеличивалась, поскольку к ним присоединились многие кланы, предлагая верность, шпагу и людей. Однако Мак-Кензи, Мак-Лауды, Мак-Кеи и Манроу оставались под знаменами электора.
К югу от Стерлинга, в пурпурных зимних сумерках, произошла новая битва. Шотландец сражался с шотландцем, а англичанин с англичанином. Мятежники вновь ощутили вкус победы, но вместе с ним и горе, так как от вражеского клинка пал Иэн Мак-Грегор.
Он прожил до утра. Солдаты знают, когда раны смертельны. Бригем понимал это, сидя возле старика, покуда ночной ветер колыхал стенки палатки.
Бригем думал о Сирине и о том, как она смеялась, когда отец поднял ее в ночном халате на воздух, крутя в разные стороны. Он думал о том, как скакал рядом с Иэном при зимнем ветре и распивал с ним у костра бутылку портвейна. Казалось, приближающаяся смерть лишила Иэна и стати, и силы — теперь он казался маленьким худым стариком. Только рыжие волосы сверкали при свете лампы.
— Фиона, твоя мама… — начал Иэн, взяв за руку Колла.
— Я позабочусь о ней. — Эти двое слишком любили друг друга, чтобы притворяться, будто для старшего из них наступит завтра.
— Да… — Дыхание Иэна было шипящим, как звук пшеницы, колеблемой ветром. — Сын… я только жалею, что не увижу внука.
— Он будет носить твое имя, — пообещал Колл. — И будет знать, каким человеком был его дед.
На серых, обескровленных губах Иэна мелькнула слабая улыбка.
— Бригем…
— Я здесь, сэр.
Зрение старика было уже затуманено, и Иэн сосредоточился на голосе.
— Не приручай мою дикую кошку. Она умрет от этого. Ты и Колл должны заботиться о малютке Гвен и Мэлколме. Об их безопасности.
— Даю вам слово.
— Моя шпага… — Иэн дышал с трудом. — Передайте ее Мэлколму. У тебя, Колл, есть своя.
— Он получит ее, папа. — Колл склонился к руке Иэна.
— Мы сражались за правое дело. Это было не напрасно. — Он открыл глаза в последний раз. — Наш род — королевский, парень. Мы Мак-Грегоры, несмотря ни на что.
Несколько человек должны были доставить тело в Гленроу, но Колл отказался ехать с ними.
— Отец бы хотел, чтобы я оставался с принцем, — сказал он Бригему, когда они вышли под мокрый снег. — Жаль, что он умер, когда мы повернулись спиной к Лондону.
— Это еще не конец.
В глазах Колла блестели слезы и гнев.
— Да, клянусь Богом, это не конец.
Кланы быстро теряли воодушевление, когда становилось ясным, что вторжение в Англию захлебнулось. Участились случаи дезертирства, поэтому было решено консолидировать силы на севере Шотландии. Но вожди продолжали спорить, даже когда мятежники перешли вброд ледяные воды Форта и двинулись на север к Грейт-Глену. На семь зимних недель Чарлз устроил базу в Инвернессе. Бездействие вновь начало собирать свою дань, уменьшая количество еще недавно пополнявшихся войск. Во время этих недель часто вспыхивали краткие, но жестокие битвы. Якобиты вновь победили, взяв Форт-Огастес — ненавистную английскую крепость в сердце Хайлэндса, — но люди тосковали по решительной победе и дому. Тем временем Камберленд собирал силы. Казалось, зима никогда не кончится.
Шел снег, когда Сирина стояла у могилы отца. Он вернулся к ним почти месяц назад, и весь Гленроу оплакивал его. Сама Сирина горько рыдала, вспоминая громовой голос Иэна, силу его рук и смех в его глазах.
