Мэри Бэлоу - Просто незабываемая
Глава 17
– Я слышал, миссис Мелфорд в городе, – сказал за завтраком граф Эджком. Это был один из дней, когда он хорошо себя чувствовал и поэтому встал, чтобы позавтракать вместе со своей семьей.
Так как накануне не было ни бала, ни позднего приема, за столом собрались все, за исключением Кэролайн, которая прошлым вечером вместе с сэром Генри отправилась на прием в Воксхолл и должна была вернуться домой после завтрака.
– Да? – вежливо откликнулась леди Синклер, на секунду оторвавшись от письма, которое читала.
– Со своей сестрой, – добавил граф. – Они очень редко приезжают в город. Не помню, когда я последний раз их видел.
– Правда? – без всякого интереса, как отметил Лусиус, спросила его мать, снова погружаясь в чтение письма.
– Они двоюродные бабушки нынешнего барона Клифтона, владельца Уинфорд-Грейндж, – пояснил граф. – Миссис Мелфорд впервые выехала в свет вместе с моей Ребеккой, и они всю жизнь до самой смерти Ребекки оставались лучшими друзьями. До чего хорошенькими девушками они были!
– А-а. – Виконтесса снова оторвалась от чтения письма, на этот раз слегка заинтересовавшись, когда поняла, что ее свекор говорит о леди, которые фактически были их соседями в Сомерсетшире.
И внезапно Лусиус вспомнил, почему имя миссис Мел-форд ему знакомо, и Эйми тоже вспомнила.
– О, миссис Мелфорд и ее сестра доводятся двоюродными бабушками мисс Фрэнсис Аллард, – сказала девушка. – Они действительно в городе, дедушка?
– Кто такая мисс Аллард? – спросила Эмили. – Пожалуйста, передай мне сахар, Эйми.
– Это леди, у которой самое великолепное сопрано на этом свете, – ответил Эмили граф, сам подтолкнув к ней через стол сахарницу. – Я не преувеличиваю. Мы слышали, как она поет, когда были в Бате.
– А, – сказала Эмили, насыпая в кофе полную ложку сахара, – учительница. Теперь вспомнила.
– Не собирается ли дождь? – спросила виконтесса, не обращаясь ни к кому конкретно, и взглянула в окно. – Будет очень обидно, если он пойдет, потому что я сегодня настроилась прогуляться по магазинам.
– А я сегодня днем, пожалуй, схожу засвидетельствую свое почтение леди, – сказал граф и неожиданно усмехнулся: – Будет приятно поговорить с людьми почти такими же древними, как я сам.
– Если позволите, сэр, я буду сопровождать вас, – предложил Лусиус.
– Ты, Лус? – Эмили с некоторым удивлением посмотрела на брата и рассмеялась: – Ты пойдешь с дедушкой навестить пару старых леди, когда мама всегда говорит, что легче вырвать зуб, чем вытащить тебя на какой-нибудь светский визит?
– Старших, Эмили, – со строгой укоризной поправила ее мать. – Старших леди.
– Я тоже пойду, – заметно повеселев, сказала Эйми. – Можно, Лус? Можно, дедушка?
– А я не пойду, – объявила Эмили. – Я пойду с мамой за покупками.
– Тебя никто и не приглашает, Эм, – заметила Эйми. – Миссис Мелфорд и ее сестра – бабушки моей подруги, и мне очень хочется познакомиться с ними.
Позже днем, готовясь к визиту, Лусиусу оставалось только удивляться, почему он вызвался сопровождать дедушку, ведь Эмили была абсолютно права, когда говорила о его отвращении ко всякого рода светским визитам. А обе леди, должно быть, в самом деле пожилые, и беседа наверняка будет состоять из долгих разговоров о здоровье и еще более долгих воспоминаний о далеком туманном прошлом, так что ему придется пощипывать себя, чтобы не уснуть после первых же нескольких минут.
Он отправлялся туда просто потому, что они были родственницами Фрэнсис? Если это так, то это самая отвратительная причина.
Но какая еще может быть причина?
Однако Лусиусу совсем не было скучно. Миссис Мел-форд, маленькая кругленькая леди, чье добродушное лицо еще хранило следы красоты, о которой говорил его дедушка, была безмерно рада увидеть мужа своей закадычной подруги и пришла в восторг от того, что внуки решили сопровождать его. Они оба действительно говорили о прошлом, но так увлекательно и с таким юмором, что Лусиус с Эйми поневоле заслушались.
– Но для молодых людей нельзя придумать ничего страшнее, чем болтовня стариков о прошлом, столь далеком, что даже мне оно кажется чем-то из другой жизни, – сказала в конце концов миссис Мелфорд. – Расскажите мне о себе, дитя мое, – дружелюбно улыбнулась она Эйми.
Эйми тотчас же принялась описывать свою последнюю радость – поездку в Бат, где ей позволили посетить званый вечер и послушать пение мисс Аллард, где она выступала в роли хозяйки дома, когда мисс Аллард пришла к ним на чаепитие, и где она посетила бал в Зале торжеств вместе с мисс Аллард, которая была почетным гостем ее дедушки и сопровождала ее.
– Она мне ужасно понравилась, мадам, – сказала Эйми, улыбаясь миссис Мелфорд. – Она относилась ко мне как к совсем взрослой.
– Вы и есть взрослая, детка, даже несмотря на то что еще не вышли в свет, – сказала миссис Мелфорд. – Вы такая счастливая, у вас еще все впереди! Знаете, вы похожи на свою бабушку, у вас такой же рот и подбородок, а в нее был влюблен весь мир, ваш дедушка может это подтвердить. И он тоже.
– Конечно, был влюблен, – признался дедушка. – Я потащил ее к алтарю через шесть недель после нашего знакомства, чтобы она, встретив кого-нибудь другого, не предпочла его мне.
Все рассмеялись, а миссис Мелфорд сказала:
– Вы прекрасно знаете, что она не смотрела ни на кого, кроме вас. А вы познакомились с нашей Фрэнсис, когда были в Бате? И она действительно снова пела? Как жаль, что нас там не было и мы не могли ее послушать. – Она говорила с нескрываемой любовью к своей внучатой племяннице.
– Удивляюсь, – сказал граф, – что никто не открыл талант мисс Аллард, когда она жила в Лондоне.
– Мы знаем, что такой человек был, – сказала миссис Мелфорд. – Понимаете, ее отец всегда следил, чтобы она брала уроки вокала у лучших учителей. И он, и она, оба мечтали, что в один прекрасный день она станет великой певицей. Но потом он внезапно умер, бедняжка, и Фрэнсис переехала на несколько лет в дом к леди Лайл, хотя мы предлагали ей жить с нами. Мы слышали, что кто-то согласился спонсировать ее и что она в самом деле поет. Мы ожидали узнать, что она стала знаменитой, но однажды она совершенно неожиданно написала нам из Бата и сообщила, что получила там место учительницы в школе мисс Мартин. С тех самых пор нас очень беспокоит, счастлива ли она. Но в это последнее Рождество, которое она провела с нами в имении, нам показалось, что она очень довольна своим выбором. Леди Лайл? Лусиус поднял брови, но ничего не сказал.
– Она заверила меня, что совершенно удовлетворена работой в школе, когда я имел нескромность спросить, почему она не покоряет мир своим пением, – сказал граф.
