Барбара Мецгер - Навеки твой
Черт, когда это он стал предметом гордости для этой дамы? Скверно, что Аманда возлагает на него так много. Ей нужно доказать, что она неповинна в убийстве. А ему преодолеть годами копившуюся злость на графиню. Необходимо сосредоточиться на убийстве.
По крайней мере, теперь повод известен, объяснил он Аманде, вернувшись с шампанским. Сэр Фредерик, видимо, присвоил средства бедолаг-инвесторов или по собственному почину, или по чьему-то приказу. Лишив людей денег, он нажил много врагов. Холи явно планировал покинуть страну – Рекс бросил взгляд на графиню, которая вместе с Дэниелом внимательно слушала, – поэтому хранил деньги дома, хватал каждый грош, попадавший в руки, заложил фамильные драгоценности и разорил свое имение.
– Но почему он не уехал, как только обнаружилась пропажа денег? – спросил Дэниел, все еще разочарованный тем, что камердинер не виновен в убийстве.
– Возможно, он ждал, когда его дочь выйдет замуж, – предположила графиня. – Он вывозил ее в свет и одевал по моде, хотя и не роскошно.
Аманда не думала, что сэр Фредерик беспокоился об Элейн.
– У сэра Фредерика не было отцовской любви, его не волновало счастье дочери. Он намеревался выдать ее за титулованного джентльмена с деньгами, его возраст и симпатии Элейн не имели значения. Он был помешан на титулах.
Рекс кивнул.
– Скорее всего, он планировал в брачном договоре предъявить права на состояние или недвижимость. Или воспользоваться новыми связями, чтобы избежать преследования. Так или иначе, я думаю, что кто-то из его жертв, какой-нибудь потерявший все соучастник в темных делишках, убил его и, чтобы подставить другого, бросил пистолет на месте преступления.
– Который я, глупая гусыня, подобрала.
Рекс коснулся ее руки выше перчатки:
– Очень симпатичная гусыня.
Графиня кашлянула, Дэниел застонал.
Во втором антракте леди Ройс потребовала, чтобы Дэниел проводил ее подышать свежим воздухом.
– Боюсь, ваша матушка играет роль свахи, – сказала Аманда, опасаясь, что Рекс думает, будто она им манипулирует. – Пожалуйста, не обращайте внимания на ее усилия. Я не понимаю ваших принципов, но я их уважаю. Я говорила об этом неоднократно, но лишний раз повторю: вы помогаете мне, я не ожидала многого. И никогда не буду ждать большего.
Не отпуская ее руки, Рекс наклонился, чтобы никто не подслушал. Любопытные наблюдатели могли подумать, что он шепчет ей на ухо слова любви. Его это не волновало.
– Я начал помогать вам из любезности к графине. Продолжил, чтобы добиться правосудия и узнать, что затеял сэр Найджел. Но теперь мне не будет покоя, пока вы не станете свободной женщиной, и я сделаю это исключительно ради вас. Вы имеете право ожидать этого после того, что мы пережили.
Аманда зарделась как школьница, и Рекс вспомнил, что она еще очень молода. Ему хотелось обнять ее прямо здесь и послать к черту свои клятвы о бездетности и холостяцкой жизни. Боже, эта женщина пьянит, как крепкое вино, лишая его сдержанности, самообладания, здравого смысла. Он отодвинулся назад, как можно дальше от нее, чтобы обрести способность рассуждать здраво.
– То, что с нами произошло, не должно повториться.
– Да, – согласилась Аманда. – Иначе я буду вечно желать продолжения.
Только раздавшийся сзади голос удержал Рекса от падения на колени и предложения руки и сердца.
– Ба, посмотрите на этих голубков, – прошипел низкий голос. Сэр Найджел с напомаженными волосами и торчащим до ушей галстуком без приглашения вошел в ложу графини. – Новый символ пародии на правосудие. Вам это с рук не сойдет, Рексфорд, Ваш отец не смог изменить юридическую систему и включить в нее колдовство, и вам это не удастся.
– Добрый вечер, Терлоу. – Леди Ройс вплыла в ложу, словно готовый к бою военный корабль. – Как я вижу, вы продолжаете безнадежное дело. Моя крестница невиновна. А теперь уходите!
Сэр Найджел не ушел. Вместо этого он повысил голос, чтобы его слышали в соседних ложах:
– А я утверждаю, что она виновна, и намерен перенести судна раннюю дату, пока этот… этот дикарь, которого вы называете сыном, не устроил посмешища из системы правосудия.
Графиня встала между виконтом и адвокатом, словно львица, защищавшая своего детеныша. Скрестив руки на внушительном бюсте, она сказала:
– Если бы вы были хоть наполовину таким, как мой сын или мой муж, то знали бы правду, а не шли той дорогой, которая выгодна лично вам. Если вы символизируете нашу систему правосудия, то она уже рухнула. – Леди Ройс гневно повысила голос: – Вы, сэр, не джентльмен.
Сэр Найджел, побагровев, сжимал и разжимал кулаки, словно хотел вцепиться графине в горло.
Удивленный тем, что леди Ройс встала на его защиту, и злясь, что Аманда съежилась в кресле, Рекс хотел было швырнуть негодяя через перила, но сидящие внизу ни в чем не виноваты. Никому не хочется, чтобы на него вывалили дерьмо.
– Буду вам благодарен, если вы оставите мою мать в покое, – сказал Рекс. – Она больше не желает терпеть ваше присутствие. А я этого никогда не желал!
Дэниел уже был готов выпроводить сэра Найджела из ложи, волоча за узел галстука, если понадобится, но графиня вскрикнула:
– Ты назвал меня матерью!
Слово само выскочило. Рекс поспешно переключил всеобщее внимание на сэра Найджела:
– К тому же меня заинтересовала ваша связь с покойным. Вы были одним из инвесторов, которых он обобрал? Ваше имя значится в его личной записной книжке, – объявил Рекс, умолчав, что там были только инициалы.
– Вы хотите сказать, что это я его убил? Я этого не делал!
Правда.
– Я не имел к нему никакого отношения.
Ложь.
– Никаких финансовых дел?
На глазах многочисленной публики сэр Найджел не мог улизнуть или возмущенно опровергать слова Рекса. Он боялся, что ложь поразит его насмерть, подобно молнии. Сэр Найджел знал, что Рекс, как и его отец, поразительно отличается от других людей, хотя не понимал чем.
Рекс воспользовался его колебаниями:
– Вы знаете, что я могу определить правду. Я чувствую, что от вас исходит запах страха. Я вижу, как мечется ваш взгляд. Я слышу, что ваше дыхание стало хриплым и неровным. Ответьте мне перед этими людьми: вы сотрудничали с сэром Фредериком Холи?
Сэру Найджелу оставалось только блефовать.
– С каких это пор частные дела человека стали достоянием общественности? В ту ночь, когда убили сэра Фредерика, я был на балу в «Олмаке». Я танцевал с леди Боттсвик. – Он жестом указал на матрону с несколькими подбородками. – Я видел, как ваша любовница уехала. Все это видели. Она виновата, и никто другой. А вы возводите напраслину на честных граждан.
