Сара Линдсей - Любовник на все времена
Диана недоверчиво покачала головой.
— Ссориться с Джеймсом я не могла, он был в отъезде, — горько усмехнулась Изабелла. — Весь свой гнев я вымещала на старом матрасе. Воображая, что это и есть Джеймс, я ругалась на чем свет стоит и била по матрасу кочергой, чтобы унять раздражение.
— Боже мой, — тихо прошептала Диана, обещав себе, впредь никогда не выводить из себя Изабеллу.
— Ливви и Джейсон поступили умнее, — продолжала Изабелла. — Они, как следует и даже с запасом на будущее, поругались между собой до свадьбы.
— Понятно, — отозвалась Диана, на самом деле, не понимая ничего. — Это у вас такая семейная традиция, когда молодожены ссорятся?
Изабелла звонко рассмеялась:
— Такую традицию можно встретить во всех молодых семьях. Все новобрачные ссорятся. Думаю, на званом обеде у леди Лэнгли вам настроение испортило не только блюдо с рыбой. На следующее утро Хэл ускакал в Рейвенсфилд ни свет ни заря.
— Должно быть, у него там появились какие-то неотложные дела, — осторожно заметила Диана.
— Может быть, но все-таки его поместье расположено не так далеко, чтобы выезжать туда спозаранку. Вчера вечером я впервые видела его после отъезда, он явно не в себе, спал с лица. Признаюсь, Хэл звезд с неба не хватает.
— Нет, нет, он очень умный и… — бросилась было на его защиту Диана, но Изабелла тут же остановила ее жестом руки.
— Успокойтесь, Диана. Я не собираюсь умалять достоинств моего брата. Я лишь хотела сказать, что он не слишком утонченная натура, порой он бывает невыносимо скучным и невероятно недогадливым. Его не волнуют ни проблемы мироздания, ни дебаты в парламенте. Проще говоря, если он несчастлив, то довольно легко определить причину этого. Сейчас мир Хэла вращается вокруг двух вещей: одна — это конезавод, другая — это вы, Диана. И если, по его словам, дела на конезаводе идут в гору, значит, подлинная причина его душевного горя — это вы.
Диана глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду.
— Вам, конечно, известно о нашей договоренности. Наши взаимоотношения в последнее время были игрой, притворством чистой воды.
— Чепуха! Я знаю, что вы оба неравнодушны друг к другу. Пусть ваши отношения начались с притворства, однако затем они переросли в более серьезные. Разве это не чистая правда?
Диана зарделась:
— Все настолько запуталось…
— А разве в жизни все так просто? Разве в жизни все не перепутано? — смотря Диане в глаза, спросила Изабелла.
В коридор вышла мать Дианы и вежливо сообщила о начале второго действия.
— О, прошу меня извинить, — как можно тише, проговорила Изабелла. — Я не собиралась затевать столь сложный разговор в театральном фойе.
В этот миг в разговор вмешалась Оливия, подошедшая к ним вместе с сэром Сэмюелем.
— О, дорогая, — обратилась она к Изабелле, намеренно возвышая голос, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Мы же с тобой едва не забыли сообщить о цели своего визита.
— Завтра днем моя сестра и я собираемся устроить небольшое собрание. Очень тесный кружок наших единомышленниц, — начала объяснять Оливия. — Вы должны непременно к нам присоединиться, мисс Мерриуэзер! Надеюсь, завтра у вас нет никаких неотложных визитов?
— Вы ведь завтра намеревались зайти к нам? — едва ли не с мольбой обратилась к сэру Сэмюелю Диана.
Однако сэр Сэмюель неправильно истолковал ее умоляющий тон, впрочем, тут нечему было удивляться. Ни о чем не подозревая, он снисходительно посмотрел на Диану и полным нежности голосом ответил:
— Я не собираюсь встревать между кумушками, собирающимися посудачить. Разве леди не имеют права пошептаться о своих тайнах?
— Если вы вздумаете возражать, — прошептала Изабелла, — тогда я сама заеду за вами.
— Хорошо, я буду у вас завтра, — согласилась Диана.
— Я так рада, — улыбнулась Изабелла так, как будто Диана по своей воле приняла ее предложение. — Ну что ж, всем пора возвращаться в свои ложи. До завтра. Я жду вас у себя в Данстон-Хаусе ровно в два часа.
Вот почему Диана сегодня очутилась здесь. Но стоя перед дверьми с головой льва, она в который раз спрашивала себя: зачем, ну, зачем она пришла сюда. С сомнением покачав головой, она взялась за скобу и ударила ею по металлической пластине. Миг и двери распахнулись перед ней.
Дворецкий проводил ее в гостиную, где ее поджидали, как и подозревала Диана, одни лишь Изабелла и Оливия. Они тепло приветствовали гостью.
Как только все расселись, Диана решительно произнесла:
— В самом деле, это очень тесный кружок, но я заранее предупреждаю вас, вряд ли меня можно причислить к числу ваших единомышленниц, тем более если речь пойдет о Генри Уэстоне. Это довольно трудно объяснить.
— А вы расскажите, в чем вы видите трудности, — подключилась Оливия. — Может быть, все не так сложно, как вам думается. Мне кажется, что у всех нас более или менее одинаковая точка зрения на происходящее. Все в этой гостиной желают только добра вам и Хэлу.
Диана покачала головой:
— Я понимаю вашу заботу о брате, но с какой стати вам беспокоиться обо мне?
Изабелла подсела рядом с Дианой:
— Мы же ваши подруги, поэтому вы нам далеко не безразличны.
— Давайте останемся ими после того, как я выйду замуж за сэра Сэмюеля! — не без вызова предложила Диана.
Оливия шумно вздохнула:
— Если вы в самом деле этого хотите, ну что ж, тогда мы поддерживаем ваше намерение. Ни вы, ни Хэл не будете счастливы вместе, если вы любите другого человека. Но видя вас в обществе этих двух мужчин и сравнивая их, мне с трудом верится, что вы любите баронета. Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаетесь, но мне надо…
Изабелла остановила ее, взяв за руку.
— Вы любите моего брата?
Диана растерялась.
— В любом признании есть что-то освобождающее, облегчающее душу, — подхватила Оливия. — Можете не сомневаться, мы умеем хранить тайну. Клянусь здоровьем и жизнью моих детей, все, что вы скажете, останется между нами.
— Ты такая смелая, Ливви. Если бы не ты, я бы никогда не решилась на подобную клятву. Но так и быть, я тоже поклянусь здоровьем моей дочурки, что ни одно слово не выйдет за пределы этой гостиной.
Подобная решительность, смешанная с откровенностью, ошеломили Диану. Такое единение, такое единомыслие между сестрами Уэстон тронуло Диану до глубины души. Ей вспомнилась погибшая при родах ее маленькая сестричка. Кто знает, сложись все иначе, у нее тоже появилась бы сестра, и они с ней были бы так же близки между собой, как сестры Уэстон.
Когда они переехали к дедушке с бабушкой, мать обещала, что в Лондоне они пробудут долго и постараются отдохнуть как можно веселее. И не обманула: они ходили к Гюнтеру поесть мороженого, в цирк Астли посмотреть на клоунов и смелых наездников. Глядя на цирковых лошадей, Диана едва не заплакала — все это напоминало ей об отце.
