Дженнифер Хеймор - Соблазнительное предложение

– Я знаю, – просто сказала она. – Но ты не должен винить себя за то, что случилось. Ты не был собой.

Люк вздохнул и почувствовал себя чуть-чуть лучше. Он знал, что никогда не сделал бы этого специально. Но сам факт того, что он вообще сделал это, жег ему душу.

– Ты чего-то боялся, – шепотом сказала Эмма. – Это был он?

Люк закрыл глаза.

– Да.

– Я его ненавижу, – произнесла она с внезапной страстностью. – Я его так сильно ненавижу!

– Он умер, Эм.

– Да, но не в твоем сердце.

На это Люк ничего не сказал.

– Эти кошмары снятся тебе всю жизнь? – спросила Эмма мгновение спустя.

– Начали сниться, когда я был ребенком, после того, как он умер. А потом до недавнего времени ничего не снилось.

– Когда они снова начались?

Он знал точную дату, да и как ее не знать?

– Прошлым летом. В тот день, когда я узнал, что он мне не настоящий отец.

Каким-то образом это откровение освободило все болезненные воспоминания, позволило им хлынуть наружу.

Эмма крепче прижалась к нему.

– Сможешь заснуть?

– Не знаю, – честно ответил Люк. Обычно, проснувшись после кошмара, он даже и не пытался. Но всю прошлую неделю он засыпал, обнимая ее. Может быть, и сейчас получится.

– Попытайся, – пробормотала Эмма.

– Прости, – сказал он.

– Это не твоя вина.

Он изо всех сил старался ей поверить, но внутренний голос бунтовал, кричал, что только он виноват во всем. Что должен был бросить Эмму до того, как стало поздно ее спасать, потому что старый герцог прав – он, Люк, порочен до мозга костей.

Наконец Люк сумел избавиться от навязчивых мыслей. Она сказала, что это не его вина, а насколько он знал, Эмма никогда ему не лгала.

Это его успокоило, и он все-таки заснул.

Мортон вернулся в свои комнаты в Вапинге только через неделю. Посыльный мальчишка прибежал в дом Люка и сказал, что видел, как Мортон приехал сразу после полудня. «Он у себя в конторе, – сказал мальчишка, – работает».

Люк с Эммой переглянулись. Наконец-то Люк узнает, что случилось с его матерью, а Эмма выяснит, куда делись деньги ее отца.

Люк понимал, что все это может быть не просто. Он даже подумывал, не обратиться ли за помощью к Тренту или к брату Сэму, но после той сцены с Гриндлоу твердо решил, что справится самостоятельно. Когда Эмма поднялась наверх за плащом, Люк вернулся в кабинет и зарядил пистолет. Разумеется, он не собирался пускать его в ход. Убить Мортона – значит, похоронить все тайны. Но можно воспользоваться оружием как средством устрашения.

Поездка в кебе прошла напряженно, Люк с Эммой почти не разговаривали. В удачное время дорога туда занимала сорок минут, но на этот раз пришлось потратить больше часа.

Когда они подъезжали, Люк заметил, что на лбу Эммы выступили бисеринки пота, хотя день выдался морозный. Он нежно их смахнул и ободряюще ей улыбнулся.

Сегодня он должен добиться успеха. Ради Эммы. Если ему удастся вернуть состояние ее отца, может быть, он хоть частично загладит тот ад, через который ей из-за него пришлось пройти. Может быть, так он докажет ей – и себе самому, – что ее достоин.

Люк едва не расхохотался над самим собой. Нельзя даже подумать, что когда-нибудь он будет достоин Эммы.

Они поднялись наверх. Люк поддерживал Эмму, хотя она утверждала, что ее щиколотка совершенно здорова. Возле закрытой двери оба остановились. Люк набрал в грудь побольше воздуха, взглянул на Эмму.

– Готова?

– Лучше все равно не будет, – пробормотала она.

Люк постучал в дверь. В ответ тишина. Он постучал снова, на этот раз сильнее. Послышалось приглушенное:

– Минуточку.

Наконец дверь распахнулась.

Эмма громко ахнула, чем привлекла внимание появившегося на пороге человека. Роджер Мортон был темноволосым, темноглазым, среднего роста – в точности, как его описывали самые разные люди, – и одет в белую рубашку и простой черный жилет с черными, обтянутыми тканью пуговицами.

Мортон уставился на Эмму. Глаза его округлились, от лица отхлынула кровь.

– Эмма? – с трудом выдавил он и быстро заморгал. Глаза его метались туда-сюда, словно он искал выход.

Откуда Мортон знает Эмму? Люк посмотрел на нее – она стояла оцепенев, неподвижная и холодная, как ледяная статуя.

– Дьявол все побери, – пробормотал Мортон, ринулся вперед, оттолкнул Эмму и Люка и стремительно понесся по коридору.

Люк бросился вдогонку. Эмма бежала за ним по пятам и вопила во все горло:

– Стой! Вернись сейчас же!

И тут Люк услышал крик боли, оглянулся и увидел, что она упала. Увидел, что по ее лицу струятся слезы. Он кинулся назад, к ней.

– Нет, нет! – закричала она. – Догони его, Люк!

Люк мгновение колебался, но она продолжала кричать «Догони его!», и он послушался, круто повернулся и помчался вниз по лестнице, где несколько секунд назад исчез Мортон.

На первом этаже он заметил, как Мортон выбегает из склада, – его белая рубашка мелькала между темными пальто прохожих.

Люк ринулся за ним, выскочив на холодную улицу несколькими секундами позже, и резко остановился. Улица была забита людьми и экипажами. Люк медленно повернулся, посмотрел в одну сторону, в другую – и не увидел ни одного человека без пальто. Слишком много было вокруг народа. Мортон буквально растворился в толпе.

Люк сжал кулаки, выругался:

– Вот проклятье!

Какая-то пожилая женщина сердито на него посмотрела.

Тяжело ступая, он вернулся обратно и начал подниматься по лестнице. Кто же мог знать, что Мортон вот так побежит? Дьявольщина! На этом человеке вины больше, чем он предполагал. Но как он узнал Эмму, ведь они не знакомы. Может быть, Кертис показывал ее Мортону без ее ведома?

Люк поспешил к ней. Она стояла на одной ноге, держась за стенку. Значит, опять подвернула щиколотку. Да будь оно все проклято! Все пошло совсем не так, как задумывалось.

– Ты его не поймал? – Каждое слово давалось ей с трудом из-за боли.

– Нет.

Эмма побледнела, посмотрела в ту сторону, где скрылся Мортон.

– Да ничего страшного. Рано или поздно ему все равно придется сюда вернуться, и в следующий раз мы подготовимся лучше. Как щиколотка? – спросил Люк, подходя к ней.

Она уставилась на него, словно не понимая, что он говорит.

– Очень больно? – спросил Люк, внезапно перепугавшись.

– Люк…

– Обопрись на меня, – велел он, обнимая ее одной рукой, и почувствовал, как напряжено ее тело.

– Ты не понимаешь… – прошептала Эмма.

Все его чувства насторожились. Голос у нее был какой-то странный.